Гэв Торп - Коракс: Кузница души

Гвардейцы Ворона заворожено смотрели на полудемонические создания, несущихся на них. Коракс вздохнул: предупреждения техножрецов едва могли описать ужас, который воплощали собою разъяренные левиафаны.

Демонические машины издали чудовищный рев и вопли, когда, размахивая лезвиями и когтями, обрушились на Гвардию Ворона. У легионеров не было ни единого шанса против похожих на пауков исполинов, их болты и клинки были бесполезными против исписанной символами брони атакующих.

Коракс сорвался на бег, готовя когти к атаке. Он подоспел слишком поздно — последний воин был отброшен пинком одной из машин и приземлился в нескольких метрах на рокритовый пол.

Взревев от незамутненной ярости, Коракс ринулся на ближайшую машину.

Их когти с лязгом скрестились. На сегментированной броне механического зверя затрещали молнии. Движимые варпом сервоприводы соревновались с генетически улучшенными мышцами, Коракс скрипнул зубами, а демоническая машина издала стон, походивший скорее на звериный, нежели на машинный.

Грубая энергия примарха одолела порождение варпа. Коракс рубанул по руке машины, и коготь с грохотом полетел на землю. Вогнав кулак в то, что могло быть грудью, примарх поднялся во весь рост, потянув машину влево. Она замахала целой рукой, шипящий синий клинок проносился в считанных сантиметрах от лица Коракса, ее ноги конвульсивно дергались, пытаясь найти опору.

Застонав, Коракс бросил существо на спину и ударил другим кулаком его в брюхо, когтями разделив плиты брони. Из раны под сипение пневматики выплеснулась пузырящаяся зеленая жидкость, напоминающая масло, и смертельно раненое создание издало пронзительный вопль.

Когда Коракс выдернул когти, кто-то сзади ухватил его за правую руку. Примарха подняло в воздух, и другая рука ухватила его за ногу. Он завис в воздухе, не в состоянии дотянуться до земли, чтобы попытаться вывернуться из хватки демонической машины. Доспехи от напряжения погнулись и затрещали, под давлением начали крошиться поножи и наруч.

Коракс извернулся и ударил свободным когтем, разрубив болтающиеся гидравлические кабели. Коготь, сжимавший его ногу, разжался, и примарх повис только на одной руке. Прежде чем он успел снова ударить, машина войны бросила его на землю, тяжело приложив о рокрит. Оглушенный, Коракс ничего не успел сделать, когда его еще дважды ударили об землю, при каждом новом взмахе демонической машины примарху казалось, что у него сейчас оторвется рука.

К нему приблизилась третья машина с вращающимися циркулярными лезвиями. Но прежде чем она успела атаковать, на спине расцвел двойной взрыв, заставивший ее содрогнуться. Болезненный крик заглушил рев плазменных двигателей, когда «Теневой ястреб» пошел на снижение, поливая машину огнем из тяжелых болтеров. Вниз понеслась еще одна ракета, которая угодила в трещину на броне демонического существа и вызвала детонацию боеприпасов, хранившихся в отсеке внутри сегментированного панциря.

Боль от раненого плеча отдалась в груди, Коракс согнул руку и обеими ногами ударил демона, который удерживал его, в фронтальную часть корпуса. Удар оставил глубокую вмятину в красном металле, но, что важнее, примарх получил необходимую опору.

Активировав летный ранец, он отпрыгнул от машины, свободным молниевым когтем отрубив державшую его конечность. Металл разделился в брызгах черных искр, из трещины выпала проводка, и потекла мерзкая жидкость. Выпустив подергивающуюся металлическую руку, Коракс поднялся выше, а затем камнем упал вниз, всем своим телом врезавшись в машину войны.

Демоническая конструкция взорвалась, словно от попадания снаряда, огненный шар разметал во все стороны куски деталей и горящее топливо. Когда пламя угасло, Коракс остался лежать на груде обломков, обгоревший, но живой, его бледная кожа почернела от машинного масла и копоти.

Зная, что Дельвер и, вероятно, Натракин, будут неподалеку от своих демонических творений, примарх направился к кузнице, из которой появились машины.

Широкие ворота здания-домны были распахнуты настежь, являя адскую картину. Красновато-пурпурный свет омывал то, что походило на чудовищную сборочную линию для громадных механических пауков. С кранов и подъемных цепей свисали конечности и изогнутые пластины брони, под которыми трудились согбенные чернорабочие и сервиторы. Те, кто был способен мыслить, бросили инструменты и сбежали, едва Коракс вошел внутрь, но бездумные дроны продолжали выполнять задачи, на которые их запрограммировали, не обращая внимания на убийцу.

Из сумрака, паля из болтеров, вырвалось отделение Несущих Слово. Коракса накрыло бурей выстрелов, но он лишь отмахнулся и бросился на легионеров-предателей, насадив первого из них на когти, а второму оторвав голову вместе с рукой. Разрубив третьего, примарх бросил взгляд над головами отступников в глубины адской кузницы.

У стен стояли клети, внутри которых сидели люди с пустыми взглядами. Их тела были покрыты грязью и кровью — кровью из глубоких рунических ран, вырезанных в плоти. Люди стенали в отчаянии, протягивая руки к прутьям узилищ, остриженные головы поблескивали в неестественном свете. Сами клетки покачивались на длинных, уходящих вглубь кузницы кабелях, которые пылали и искрились, будто собирая страдания заключенных созданий.

В дальнем конце зала высился гротескный пьедестал, сплавленный из металла, камня, костей и черепов, соединявшийся с тюремными клетями. Из нагромождения под странными углами, словно огромные шипы, торчали искусственные сталагмиты, на которых также были вырезаны проклятые руны. Воздух между ними мерцал от неестественной энергии, захлестывая зал-домну пульсирующим не-светом имматериума.

Цепной меч рубанул по бедру Коракса, и тот в ответ ударил наотмашь, отбросив Несущего Слово через весь зал так, что воин врезался в подвешенный двигательный блок. Удар ногой попал в грудь другому предателю, когтями примарх выпотрошил третьего.

Возле вихрящихся миазмов варповского разлома стояли две фигуры. Первую Коракс узнал по описаниям, которыми снабдил его Лориарк — это определенно был Дельвер. Архимаос, как его собратья, был облачен в красное, лицо скрывала тень капюшона. Из спины вилось с полдесятка неугомонных механодендритов, каждый из которых венчало какое-либо искрящееся, жужжащее устройство или кривое зазубренное лезвие.

Другая фигура могла быть только Натракином, предатель был закован в толстые терминаторские доспехи в цветах Несущих Слово, покрытые золотыми рунами и строчками клинописи. Он стоял без шлема, и его обритую голову и шею пронзали вьющиеся провода и кабели, пульсировавшие под плотью и пылавшие психической энергией. Без сомнения, бывший библиарий, ставший колдуном.