Гэрет Уильямс - Часть 7 : Смерть плоти, смерть мечтаний.

Воздух вокруг неё, казалось, обратился в стекло. Она не могла двигаться, не могла дышать.

Ко'Дат метнулась вперёд, замахиваясь катоком. Дракх обернулся, но слишком поздно. Лезвие перерубило шею, и он упал, его тело разложилось за считанные секунды.

Голос в сознании Конналли исчез, и воздух вновь стал воздушным.

- Что теперь? - спросил Г'Дан.

- …Душа сказала… - запиналась Конналли. Думай же, ради Бога! - Она сказала, я должна… сесть на этот стул и… поместить шар в шлем… или что–то вроде этого. Тогда, я получу контроль над… над флотом.

Г'Дан посмотрел на трон и скривился. - Это скорее для вас, чем для меня.

Конналли шагнула вперёд, ей не хотелось двигаться, не хотелось быть здесь. О, папа. Мне так тебя не хватает. Она села и осмотрелась. Шар плавно поднялся вверх, он парил на уровне её груди.

Он был теперь цвета чёрного гагата.

Ты… наша…

Глаза Конналли налились чернотой. - Да, - прошептала она, ничего не видя, ничего не понимая, ничего не делая, только… зная. - Да… я ваша.

Корабли дракхов застыли на мгновение, словно статуи неподвижно повисли в пространстве.

Но только на мгновение.

Когда они вновь пришли в движение и вновь бросились в бой, они сделались более неистовыми, чем прежде. Гораздо неистовее.

- О, дорогая, - пробормотал Корвин. - Это не хорошо. Очень не хорошо.

- Наше положение не улучшается, мистер Корвин, - откликнулся капитан.

- Так… не похоже, чтобы лейтенант Конналли смогла перехватить управление?

- Думаю, ещё рано беспокоиться.

- Да, пожалуй. Даа… кое–кому здесь явно не хватает перспективы.

- Вы что–то сказали, командор?

- Я? Нет… ничего. Мммм, нет. Определенно нет.

Ты - наша, наша телом и душой, наша, чтобы управлять нами, чтобы приказывать нам, чтобы сдаться нам, чтобы открыть нам твоё сердце, и душу, и самые потаённые секреты, чтобы открыть нам себя, ты - наша, наша.

Ниома Конналли была разорвана между мирами, застыла в ловушке между памятью о себе как человеке и представлением себя в роли дракха. Видения проходили перед ней: вот маленькая девочка сидит на отцовских коленях и слушает его бесконечные истории, вот женщина идёт по тёмному туннелю, чтобы получить благословение своих Тёмных Повелителей, вот девушка отказывается оплакивать смерть своего отца и клянётся найти лучший путь, вот длинные холодные как у трупа пальцы сжимают шар, они так похожи и в то же время не похожи на её собственные.

- Я… ваша… Я…

- Тайны, ты всё ещё скрываешь, чего хочешь, чего ты хочешь от нас, чего ты хочешь от машины, чего ты хочешь?

- Я… Я хочу…

- Да.

- Я… хочу…

- Отец, мой отец, я хочу моего отца, я хочу…

- Нет, это не правда. Мой отец умер. Пусть он остаётся мертвым.

- Я не хочу ничего. Ничего от вас.

- Ты… наша… Ты…

Её мир взорвался. С безумным криком, она пронеслась назад через слои своего сознания, через толщу мыслей и воспоминаний, о которых она даже не подозревала, её сущность прорвалась наконец через прожитые годы к поверхности, за единый миг - к абсолютной и совершенной ясности сознания.

Она наконец пошевелилась, её пальцы задёргались, голова шевельнулась, а глаза заморгали. Медленно она начала приподниматься с трона.

- Что случилось…? - прошептала она.

- Я же тебе говорил, - сказал Г'Дан, немного самодовольно. Ко'Дат выглядела нерадостной.

- Говорил… говорил ей что?

- Вы не приходили в себя. Вас словно парализовало, и этот шар удерживал вас там. Поэтому…

- Поэтому… Вы разбили его?

- Это сработало, не так ли?

Конналли на мгновение задумалась. - Да… думаю, это сработало. Флот… - Она резко выдохнула воздух и улыбнулась. - Флот парализован. Я не знаю, как это получилось, но… это сработало. Так или иначе.

- Хорошо, - прохрипела Ко'Дат. - Мы уходим. Немедленно.

Конналли не испытывала ни малейшего желания спорить.

Генерал Райен отвёл взгляд от тактических экранов, пытаясь всё обдумать беспристрастно, обдумать как тактик и стратег, а не как человек, позабывший обо всём на свете. Поступил сигнал от капитана Филби с «Коринфянина», который прекратил бомбардировку, чтобы встретить корабли противника, обошедшие дракхов с фланга.

- Генерал, - сказал он. - У нас проблема.

- Они уходят. - Корвин сказал Шеридану, Таан Чарок сказал Деленн, Синевал сказал сам себе, а Конналли, Ко'Дат и Г'Дан просто наблюдали… земляне уходили.

- Всё кончено. - «Утренняя Звезда» и «Коринфянин» сбежали, их финальная миссия осталась невыполненной. Флот дракхов был парализован, их смертоносные корабли, попав в ловушку, неподвижно висели в пространстве. Но через некоторое время они начали уничтожать сами себя, используя свою внутреннюю силу, которую никто не мог так и не смог полностью постичь.

- Всё кончено.

Для тех, кто оставался на Минбаре, ничего ещё не закончилось, никогда не закончится.

Никогда.

Дворец был пуст. Не просто немноголюден, но совершенно необитаем. На сколько мог охватить взгляд, не было ни одного охранника, ни одного слуги, ни одного аристократа, никого.

Лондо начинал думать, что возможно за покушением крылось что–то более серьёзное.

Дворец был совершенно пуст, пока он не достиг тронного зала. Там кто–то был.

Рифа был необычно тих и неподвижен, пришпиленный к трону длинным мечом кутари. Его рот был открыт, как будто его последней эмоцией было удивление, что кто–то мог посметь убить его. Три охранника, что должны были постоянно находиться при нём, сейчас отсутствовали. Лондо не видел нигде их тел. Личная охрана императора, как предполагалось, была неподкупной, но Лондо лучше чем кто–либо знал, что не существует такой вещи как неподкупность. Каждый имеет цену.

- Вы не должны были возвращаться, Лондо.

Это мог быть кто угодно.

Малачи вышел из тени. На его руках виднелись следы крови. - Вы не должны были возвращаться.

- Напротив, - ответил Лондо . - Я должен был вернуться раньше. Почему, Малачи? Почему? Цареубийство - это то, чего я никогда не ждал от вас.

- Планы внутри планов, всё движется по кругу. Посмотрите на меня, Лондо. Я столь же знатен, как и любой из тех, кто был рожден для пурпура. Уходите, Лондо. Покиньте Приму Центавра. Берите с собой Тимов и уходите как можно дальше. Я обещаю не преследовать вас, но только, если вы сейчас же уйдёте и никогда не вернётесь.