Дэн Абнетт - Региа Оккульта

Эйзенхорн: Лана, вы меня слышите?

Лана Хауи: Откуда ты знаешь мое имя, мистер?

Эйзенхорн: Из досье Администратума. Лана, кто это сделал?

Лана Хауи: Кто сделал что? Давай уже, в мои планы ожидание не входит. Ты был в Бауэре?

Эйзенхорн: Лана, пожалуйста, дай мне увидеть. Кто сделал это с тобой?

Лана Хауи: Кто сделал со мной что? Послушай, я не собираюсь торчать с тобой всю ночь, покажи хоть свои деньги, мистер.

Я достал кошелек и извлек три кроны. Воздух был очень холодным. Мое дыхание обдавало паром открытые раны трупа, лежащего передо мной. На ящике образ Ланы качал ногой.

Лана Хауи: Очень хорошо. Чего ты хочешь? Полный сервис, другие штучки?

Она резко спрыгнула и, встав на ноги, принялась стягивать платье через голову. И только тут, кажется, она заметила тело, лежащее на полу. Её образ долго смотрел вниз, руки замерли в процессе стягивания платья. Когда она вновь посмотрела на меня, слезы на её глазах уже размывали косметику.

Лана Хауи (плача): Когда?

Эйзенхорн: Не так давно.

Лана Хауи (плача): О, Трон… Что такое я сделала, чтобы заслужить это?

Эйзенхорн: Ничего. Лана, я хочу знать, кто это сделал. Ты ведь покажешь мне?

Она показала мне. Она показывала мне, и её голос становился всё тише и тише. И когда закончила, она исчезла полностью, не сопротивляясь, лишь бросив на меня последний взгляд своих глаз с потекшей косметикой. Я снял свой плащ и накрыл труп. 

Снаружи до рассвета оставалось не больше часа. Дождь стихал, и кудахтанье утрачивало свою интенсивность. Зельвин в ожидании милицейского транспорта несколько раз прикладывался к набедренной фляге. Когда я подошел к нему, он предложил её мне. Я сделал большой глоток.

Зельвин: Вы…

Эйзенхорн: Мне нужна минута.

Работа истощила меня, но еще сильнее истощило нервное возбуждение.

Зельвин: Есть ли хоть какой-то сдвиг?

Я кивнул. Несколько милиционеров и два коронера с носилками направились на склад по кивку Зельвина. Спустя несколько минут кто-то принес мой плащ. Я жестом позвал Зельвина и направился прочь в сторону нового моста.

Эйзенхорн: Это хорошо, что я остался. В конце концов, это дело оказалось под юрисдикцией Ордоса.

Зельвин: Культ?

Эйзенхорн: Нет, но и не охотник. По крайней мере, любой из них мог совершить эти вещи, но тот факт, что это не их рук дело, и имеет значение для Ордоса. Мы имеем тут дело с Региа Оккульта.

Зельвин: Скрытый путь…

Он перевел. Зельвин был не дурак. Он знал высокий готик.

Эйзенхорн: Это буквальный перевод. В Ордосе это имеет более особое значение.

Зельвин: Продолжайте…

Эйзенхорн: Региа Оккульта это тропа, туннель или портал, если вам так угодно, связывающий нашу реальность с варпом.

Зельвин: Он создан умышленно?

Эйзенхорн: Возможно, культы и еретики иногда и открывают их намеренно, но они могут возникнуть и естественным путем. Более того… Ткань пространства истончается местами и иногда даже происходят протечки.

Он покачал головой, и грустная улыбка мелькнула под его тяжелыми усами.

Зельвин: Ох, я практически ничего не знаю о варпе, сэр.

Эйзенхорн: И не должны, комиссар. Это запретные знания. Я лишь скажу вам то, что вам надо знать. Региа Оккульта в столице округа Джаред и он прямо здесь.

Зельвину потребовалось лишь несколько минут, чтобы мост и прилегающие дороги были перекрыты и забаррикадированы милицией. Через час всё это заполнится движущимися на работу людьми.

Зельвин: Вы мне можете объяснить, почему всё это случается только тогда, когда поднят мост? Я имею в виду, когда он блокирован.

Эйзенхорн: Чем всё рассказывать, я лучше вам покажу.

Мы заняли позиции в конце Коммерции — я, Зельвин и четверо вооруженных милиционеров с мощными автоматами. По моему кивку комиссар дал сигнал в машинное отделение моста на дальнем берегу и операторам, управляющим гидравликой. Тяжело, с тупым визгом, с каким обычно открываются ворота, массивные пролеты начали подниматься. Кудахтанье светилось в рассветном небе над нашими головами. Голубые петли шипящих огней св. Эльма сплетались и струились, словно змеи вокруг стальных украшений мостовых башен и продолжали свой путь вдоль поднимающихся краев гигантских металлических пролетов. Гидравлика отключилась, когда пролеты встали в обычное поднятое положение — под углом примерно сорок градусов относительно земли.

Мы ждали, всматриваясь в холодные металлические скосы пролетов, возвышающихся над нами. Внизу, вне поля зрения, быстро бегущая река булькала и шипела. Прождали мы десять минут. Мерцающие огни собирались во всё более и более тяжелые полосы вокруг поднятых наконечников пролетов, словно их там что-то привлекало — так же молнию притягивает к громоотводу. Затем раздался сухой электрический треск и сильно запахло озоном. Один из милиционеров жестом указал вверх — хлыст огней Эльма сорвался с наконечника одного пролета и перекинулся на наконечник другого, подобно тому, как загогулина электростатического напряжения трещит между двумя изолированными проводниками. Он оставался там, дергаясь и потрескивая, словно связывая две половинки моста яркой крученой веревкой. Эта особенность была не явно различима в том пестром видении, что показала мне Лана Хауи, но внезапно я почувствовал, что смог распознать ключевой механизм инфернального Региа Оккульта.

Один из милиционеров начал что-то говорить, но я уже сам знал, что происходит. Зашевелились волосы на затылке и запястьях, в животе словно возник ледяной шар, а в голове появилась жгучая боль.

Появился убийца. Он просто возник из ниоткуда, словно воздух разошелся как занавес и выпустил его. Он находился высоко над нами на пролете моста и начал спускаться вниз по крутому наклону. Нас он не видел, а мы слышали его тяжелые шаги по металлической поверхности. Хотя он и был гуманоидом, но человеком он не был. Я был самым большим человеком в нашей группе, но он был в два раза тяжелее меня и вполовину выше. На его плечах был накинут тяжелый изорванный плащ из кожи животного с капюшоном. Размах плечей был очень широким. Боль в моей голове становилась всё нестерпимей с каждой секундой. Я едва мог сфокусировать взгляд.

Эйзенхорн: Убейте его!

(Многочисленные всплески лазерного оружия, звериный рев)

Мы открыли огонь, четыре войсковых автомата выплёвывали массивные пули, в половину большие, чем стандартные. Лазган Зельвина и мой штурмпистолет с оглушающим шумом шпиговали плоть снарядами… Убийца был мертв лишь через несколько секунд. Шквал огня отбросил его и разодрал в клочья грязный плащ. Он обладал столь удивительной силой, что смог сделать шаг и другой под нашими залпами, прежде чем они его сломили.