Мефистон. Поход к Неумершим (СИ) - Хинкс Дариус

Луций только что пробился через дюжины противников, а его господин праздно болтал с чужаком о том, как запустить военную машину. Сомнения, которые он пытался подавить, вернулись с прежней силой. Но, быть может, он просто все не так понял?

Подойдя ближе, кодиций заметил знакомую вещицу на шее Мефистона — овальный медальон, который он видел в своем тревожном видении. Тот самый, что вручил старшему библиарию демон. При виде медальона в голове Антроса появились вопросы.

Гнев и смятение угрожали поглотить кодиция, и он отлетел от Мефистона. Безумие, с которым он боролся в Великом Разломе, сомкнуло челюсти на его рассудке, и сознание Антроса начало выскальзывать из тела оракулиста. Луций запаниковал, но потом вспомнил, что перенял у Сынов Гелиоса. «Мы грезили, грезим, будем грезить», — прочитал он про себя, усмиряя злость с помощью заученной мантры. Ему удалось взять себя в руки, но ярость по-прежнему закипала в нем. Кровавый Ангел пулей вылетел прочь из комнаты.

С разумом, наполненным светом и образами, он направил Видиенса прямо в один из гробов снаружи, в результате чего сломал одно из крыльев сервитора и рухнул.

Пока Антрос пребывал в изуродованной плоти оракулиста, оцепенелый от потери крови и шока, его разум метался между мавзолеем, Бессонной Милей и невероятными галлюцинациями, которые он испытал в Великом Разломе.

Боль пронзила грудь, но быстро исчезла, когда Луций вернулся в свое тело. Сбросив с себя обломки, он поднялся на ноги в зале, расположенном на много километров выше того, где Мефистон разговаривал с ксеномашиной.

— Я должен уйти, — выдохнул Антрос, внезапно почувствовав, что не в силах отделить реальность от вымысла.

Стены помещения изменились, когда он попытался сфокусироваться на них, и обернулись свирепыми звериными лицами, которые кодиций наблюдал в варпе. Он схватил зеркало, полученное от Драгомира, и помчался обратно в тень, что-то злобно бормоча.

Рацел опустился на колени рядом с братом-лейтенантом Серватом, и они оба открыли огонь по приближающимся некронам. Проход выглядел как туннель, вырубленный в недрах солнца. В воздухе шипело так много плазменных зарядов и гаусс-лучей, всюду рассекающих броню и сдирающих кожу, что они превратили помещение в раскаленную добела печь.

Слева от Рацела находились два Кровавых Ангела — все, что осталось от отделения изничтожителей. Оба были серьезно ранены, но ни один из них не сдавался, несмотря на лежащие кругом тела павших товарищей.

За спиной библиария притаился Арголис. Огрин прислонился к стене, ослабев от потери крови, и потому Рацел отражал каждый направленный в того выстрел, рисуя силовым мечом ослепительные и изящные узоры в воздухе, в то время как Серват спокойно и метко вел огонь.

Эпистолярий встал, отбив очередной разряд обратным ударом слева. Всякий раз, как он отражал лучи, Гай выкрикивал слово силы, воспламеняющее руны на клинке Люценсиса. Кровавый Ангел жестом подозвал двух боевых братьев, но перестрелка была такой яростной, что ему пришлось рявкнуть приказ в вокс, прежде чем они отреагировали.

— Никаких вестей от Мефистона, — сообщил он, когда воины заняли позицию рядом с ним и снова принялись посылать перегретую плазму во вражеские ряды. — Хочу кое-что попробовать. Прикройте меня огнем.

Легионеры кивнули и дали еще один ослепительный залп из плазменных выжигателей.

Рацел отошел от них, отражая выстрелы с помощью Люценсиса, схватил книгу, прикрепленную цепями к его латам, и пролистал страницы свободной рукой.

В одном из проходов, ведущих от перекрестка, луч зеленой энергии — толще остальных — с шипением прожег воздух, и Гай еле увернулся от него. Библиарий без промедлений поднял книгу и зачитал строчку аккуратно напечатанного текста, и в дюжине шагов от него в полу разверзлась пропасть, прямо посреди неприятельских войск. Некоторые из андроидов утрачивали равновесие и падали в яму: их по инерции подталкивали идущие позади. Другим удалось удержаться, однако им пришлось прекратить стрельбу, пока они балансировали на краю.

Короткая передышка дала Сервату и двум другим Кровавым Ангелам шанс вести огонь с еще большей точностью, чем прежде, и они принялись рьяно уничтожать авангард некронов, рассеивая их во всех направлениях и посылая в открытую Рацелом брешь.

Пока механоиды запнулись, пытаясь скорректировать свои протоколы атаки, Рацел побежал к ним. Его пси-капюшон засиял: эпистолярий прочел еще одно заклинание из книги в железном переплете. Примерно в четырех метрах позади первой открылась вторая пропасть, вызвавшая еще больший переполох: некроны спотыкались друг о друга и летели вниз.

Кровавые Ангелы выскочили из укрытия и начали разносить противников на раскаленные осколки. Некроны безуспешно старались дать отпор, одновременно шатаясь на неровном полу, чтобы не упасть, тогда как сзади напирала остальная часть фаланги.

Рацел прочитал третью строчку из книги, и земля между двумя безднами полностью исчезла — десятки некронов пропали из поля зрения, а перед другими образовалась непреодолимая преграда.

— Огонь по стенам! — прогремел Рацел, вытаскивая пистолет.

Он метал сгустки плазмы в стену над отвесным обрывом, выбивая камни и поднимая пыль. Уцелевшие Кровавые Ангелы повторяли за ним, и через несколько секунд они создали холм из щебня на краю пропасти.

Передние ряды некронов взбирались на эту насыпь, оказавшись в ловушке: позади них выросла гора, а спереди появился зияющий разлом. Они карабкались, желая уйти обратно тем же путем, что и пришли, но были безжалостно перебиты Кровавыми Ангелами и Арголисом, который с трудом поднялся на ноги и присоединился к битве, делая кашляющие выстрелы из своей дрели.

Спустя несколько секунд этой бойни уцелевшие некроны отступили, и стрельба прекратилась.

— Мефистон, — позвал Рацел, снова открывая канал вокса. — Ты здесь?

Единственным ответом был гул статики.

— Мефистон, — снова произнес он. — Ты можешь?..

Его слова прервал громкий лязг, прокатившийся по коридору.

Некроны отошли в сторону, уступая дорогу бронированной боевой машине. Та напоминала летательный аппарат в форме серпа, с которым Кровавые Ангелы столкнулись на поверхности планеты, но в ширину достигала столько же метров, сколько в высоту. За установленным на круглом каркасе ограждением стоял дворянин, явно отличавшийся от рядовых автоматов у него в подчинении. Он перегнулся через поручни и направил боевую косу прямо на Рацела. Все в нем излучало величие и негодование. Машина командира пульсировала злобным зеленым светом, исходящим от некрона, и сама его оболочка тоже, казалось, едва ли вмещает изумрудное горнило в своей сердцевине. Череп некрона венчал продольный гребень, а доспехи прикрывала богатая одежда.

— Лорд Мефистон. — Гулкий замогильный голос разнесся по коридору, усиленный громкоговорителем в передней части машины. — Вы осквернили священные царские покои и разрушили артефакты великой древности. Вы доказали, что вы лжец и преступник. Я — лорд Суфис и как герольд фаэрона послал весточку его величеству, сообщив ему о вашем предательстве. Ожидайте уничтожения вашего звездного корабля в течение нескольких минут. Вам дозволено умолять о прощении перед казнью.

— Я не лорд Мефистон, — ответил Рацел, выступая вперед, — Но я с радостью передам вам его ответ.

Он взмахнул силовым мечом по дуге и рассеял в воздухе сверкающие руны. По корпусу машины прошла череда взрывов, и пошатнувшийся Суфис едва успел ухватиться за поручень. Огонь охватил некронскую технику, в то время как дворянин занял прежнее место и рявкнул команду своим пилотам. Брошенные руны продолжали сверкать на боевой машине, разрывая ее на острые осколки, — тем не менее рулевым удалось переправить агрегат через пропасть. Машина неслась к Рацелу, оставляя за собой клубы дыма и пламени.