Борис и Ольга Фателевичи - Волчья шкура

Склады уже пустые, станки размонтированы и перевезены, полы выдраены и стены выкрашены. О том, чтобы ездить на новое место, и речи быть не может: шутка ли, три часа туда и назад при двенадцатичасовых сменах!

Дома странно без Миши. С ним ушли тревоги и заботы, навсегда ушли, но стало пусто, и Ирка, как потерянная, бродит из комнаты в комнату, а по выходным печет тортик бабушки Рады, и машинально накрывает чай на троих. Подумать только, Ми-ха-эль!

Мобильник задрожал под ремнем безопасности. «Наверное, с завода. Забыли какую-нибудь бумагу дать подписать, вроде, «претензий не имею…»

Анчар остановил машину на обочине.

— Алло?

Низкий женский голос с хрипотцой от неумеренного курения приветливо поздоровался:

— Шалом!

— Шалом…

— Андрей Рабинович? Говорит Мирьям, корпорация «Сод» у вас есть для меня минутка? Мне нужно задать два вопроса.

— Ну?

— Первое, не заинтересованы ли вы в новой работе?

— Это, смотря, чем заинтересуют.

— Надеюсь, что заинтересуют. Второе, когда бы вы смогли подъехать к нам на интервью? Это в Рамат-Гане.

— Что, продавать «Клаб-отель»? Гербалайф? Бусинки нанизывать?

Анчар, как и все репатрианты, много раз сталкивался с мошенниками и аферистами. Иногда попадались очень забавные предложения, хотя все сводилось к одному: запустить руку в карман обалдевших от новой жизни сограждан и выгрести из него, сколько получится.

Женщина коротко засмеялась.

— Понимаю вас, но, Андрей, речь идет о настоящей работе. Мы действительно представляем международную корпорацию «Сод». У вас есть время до завтрашнего вечера. И, если решитесь, перезвоните мне по этому номеру. Обещаете подумать?

Анчар быстро прикинул: Ирка вернется с работы не раньше, чем через пять часов, делать все равно нечего, можно съездить. Не рисковать, нет, просто отвлечься. Все лучше, чем слоняться от окна к окну и перемалывать невеселые думы.

— Умеете же вы уговаривать, Мирьям. Я подъеду минут через сорок, беседер*?

— Записывайте адрес.

Анчар не успел удобно устроиться в одном из мягких кресел, как из кабинета вышла смуглая, добротно накрашенная пожилая дама. Ее платиновые, очень гладкие волосы были собраны в тяжелый узел. Анчару дама понравилась, понравилась ее плавная неторопливость, хотя цвет волос показался ему немного странным. Но в стильной приемной, обставленной простой и очень дорогой мебелью, она смотрелась очень уместно. Анчар решил, что на мошенницу дама не тянет.

Она приветливо улыбнулась и придержала дверь.

— Господин Рабинович? Пожалуйста, Марко ждет вас.

Мимо живой пальмы — Анчар на ходу прикоснулся к блестящему листу — он прошел к кабинету.

Хозяин кабинета, похожий на актера Казакова в роли Дзержинского, жестом пригласил Анчара сесть.

Нет, этот, кажется, тоже не мошенник. А если и аферист, то из очень крутых. Зачем я ему нужен? У него один вид из окна тянет на три моих годовых зарплаты.

«Дзержинский» с заметным испанским акцентом предложил Анчару кофе, чай, колу, соки. Или матэ*?

А может, жулик все-таки? Для разнообразия из Аргентины? Анчар, не задумываясь, выпалил:

— Пиво.

— Мирьям, «Голдстар».

Наверное, жулик. Не будут в таком офисе поить посетителей расхожим пивом. Или… Хозяин кабинета улыбнулся.

— У вас, Андрей, изменились вкусы? Кстати, может, вы хотите, чтобы вас называли Анчаром?

Анчар, надеясь, что ему удалось скрыть удивление, отрицательно мотнул головой на оба вопроса:

— Нет, пусть пока будет Андрей.

— Хорошо, пусть пока будет так. Но прежде, чем мы перейдём к основной части нашей беседы, я бы хотел спросить: помните ли вы, Андрей, небольшое приключение месяца два назад в Петах-Тикве?

Это куда же он клонит? Конечно, Анчар помнил. Не так много ярких пятен на мятой кальке будней, хотя, и ничего особенного: хулиганов утихомирил. Ответил, однако, уклончиво:

— Мало ли, что было, два месяца — срок… Приключение? Разве все запомнишь…

— Помнишь, помнишь… Давай дальше: не заметил ли ты тогда чего-нибудь необычного?

Интуиция, ленивая соня, шевельнулась, протерла глаза и зевнула чуть ли не в голос. Анчар напрягся. Он вдруг почувствовал: важно, очень важно вспомнить мелкие подробности. Что там было, такое необычное? Что проверяет этот «рыцарь революции»?

«Там, у витрины булочной, стоял Миша. Любит печенье, белобрысый».

Анчар вышёл из банка. Они с Ирой решили, что пора взять ссуду, купить, наконец, мебель в салон и обновить кухню. Старый протертый диван, кособокое кресло, клееные десятки раз стол и стулья, сменившие многих хозяев, тоскливо просились на покой. А кухня… Фантазерка Ирка творила-творила чудеса, но всему есть предел.

Ссуду Анчар оформил и теперь шёл на встречу с Мишей. Ну, никак не обойти его, если ты при деньгах.

Декабрь на дворе, а жарко и душно. Чем дальше от центра, тем меньше пешеходов, только поток машин не уменьшается. Впереди Анчара шли, добродушно переругиваясь и смеясь, трое «арсов». Крепкие, здоровые парни, черноволосые, смуглые. «Арсы» — это те же «пэтэушники», но ближневосточного «разлива»: любят блестящие побрякушки, громкую музыку и полбанки геля в волосы…

Переходя вслед за парнями перекресток, Анчар заметил стоящего возле булочной Мишу.

Светофор переключился, и слева дорогу начали переходить трое «скинов», явно, «русские», «качки» в черных майках с загорелыми бритыми головами. Один из «арсов», увидев Мишу, смеясь, обернулся к товарищам:

— А кто хочет белого мяса*?

«Скин», шедший чуть впереди своих, то ли принял глупую шутку на свой счет, то ли, движимый чувством расовой солидарности, решил защитить белокожего парня, но скорее всего, только потому, мозгов на донышке, а самомнения выше крыши, сходу врезал острослову правым прямым. Его друзья, будто заранее сговорились, тут же «разобрали» остальных «арсов». Растерявшиеся от неожиданности смуглые «пэтэушники» быстро пришли в себя, и завязалась драка.

В руке одного из «марокканцев» блеснул нож. «Русский» надел кастет.

Анчар рванулся к парням. Мысль, что могут задеть Мишу, или, того хуже, Миша решит снять очки и поднять руку, догнала его уже в прыжке.

«…конечно, и «скинам», и «арсам» подраться — милое дело, они своего не упустят. Но драка днём, чуть ли не в центре оживленного города — вещь, несомненно, необычная». Нет? Не это? Интуиция скривилась: «Мелко…»

Негромко звякнул колокольчик, дверь отъехала в сторону, и Мирьям вкатила столик с запотевшими бутылками пива и двумя, тоже запотевшими, пивными кружками. Неторопливо расставила на столе розетки с маслинами, тарелочки с сухариками, открыла пиво, поставила перед Анчаром керамическую пепельницу.