Гай Хейли - Гибельный клинок

Банник едва успел отреагировать, повернув свое оружие перпендикулярно, острием к земле. Оно блокировало клинок Тупариллио, слегка скорректировав направление его удара так, что его рапира прошла мимо бока Банника. Теперь Банник перешел в положение пригнувшись, и ответил быстрым ударом, выбросив вперед руку и одновременно делая круговое движение клинком в четвертую позицию, молниеносным движением пытаясь зацепить рапиру Тупариллио и вырвать ее из его руки. Но его кузен двигался почти так же быстро, блокировав обманное движение и выпад Банника, и ответив двумя своими.

Еще две быстрых атаки, и два родича снова стояли лицом к лицу со скрещенными клинками.

— Ты тренировался, — заметил Банник.

— Да, чтобы преподать тебе необходимый урок, — прошипел Тупариллио. — Почему ты не заострил клинок?

— Потому что я не хочу убивать тебя, проклятый дурак! — ответил Банник.

Снова разойдясь, они начали кружить, ожидая, когда противник откроется для удара. Банник хотел лишь обезоружить своего кузена. Тупариллио же, как осознал Банник, был намерен убить соперника.

— Я не понимаю! — воскликнул Банник, отразив еще три сильных выпада. Клинки громко звенели в тихом воздухе сада.

— Да, ты никогда не понимал. Для тебя это была всего лишь игра, все эти шуточки, насмешки, издевательства!

Тупариллио выполнил почти безупречный выпад, едва не пронзив почку Банника, которого спасло только резкое движение в сторону и парирование из седьмой позиции. Три быстрых комбинированных атаки почти пробили защиту Банника, и, защищаясь, он был вынужден создать паутину стали вокруг себя. Они оба вспотели в сыром воздухе садов, но не устали, а только разогрелись, скорость и точность их фехтования улучшилась.

— Заостри клинок!

— Нет, — ответил Банник. — Тебе придется убить беззащитного человека.

— Едва ли тебя можно назвать беззащитным! — сказал Тупариллио и атаковал с новой силой.

Клинки, скрещиваясь, звенели. Снова и снова Банник пытался обезоружить кузена. Снова и снова Тупариллио отбивал его атаки и отвечал своими.

Разговоры прекратились, когда Тупариллио явно начал добиваться преимущества. Банник уже испробовал все известные ему приемы, чтобы обезоружить его, но все еще не хотел заострять клинок настолько, чтобы нанести рану, все еще надеялся, что сюда придет стража и прервет поединок, прежде чем кто-то будет ранен.

Они то наступали, то отступали, синяя трава была примята их ногами. От сока раздавленной травы лужайка сделалась опасно скользкой.

— Если ты не хочешь сражаться как положено, кузен, я убью тебя, — сказал Тупариллио.

Банник открыл рот, но не нашел, что сказать. Ему придется ранить Тупариллио, чтобы прекратить это безумие.

— Заостри клинок!

Банник взглянул на кнопки на рукояти.

— Нет, — сказал он.

— Тогда ты умрешь, — ответил Тупариллио. Расстегнув куртку, он достал дагу, по обеим сторонам клинка которой были два длинных зубца, предназначенных для захвата вражеского клинка. Атаковав снова, Тупариллио сделал ложный выпад сначала одним оружием, потом другим, стараясь подойти ближе к Баннику, чтобы эффективнее использовать дагу. Банник видел, что он намерен сделать, и сохранял дистанцию, отступая назад по лужайке.

— Тупариллио, хватит! — он парировал сильный удар сверху, уклонившись в сторону, и кинжал рассек воздух рядом с ним.

— Ты можешь выиграть, только убив меня! Так сделай же это! Убей меня! Мне незачем больше жить, ты отобрал и подверг глумлению единственное, что было мне дорого!

Клинки, встретившись, снова зазвенели.

— Я не буду помогать твоему самоубийству, кузен.

Тупариллио снова и снова пытался пробить защиту Банника, но не мог. Банник был лучшим фехтовальщиком, но он сражался так, чтобы не убить. И если срочно что-то не придумать, то была вероятность, что убьют его самого.

Гнев Тупариллио давал ему такую силу, какой Банник раньше никогда не замечал в своем младшем кузене. Атаки его становились все более яростными и непредсказуемыми. Но если бы Банник сражался чтобы выиграть, он мог бы убить Тупариллио уже десяток раз.

Вдруг Тупариллио прыгнул, отведя оба клинка назад. Кинжал мелькнул рядом с лицом Банника, рапира быстрым круговым движением последовала за ним. Банник смог парировать один клинок, но второй уже не успел. Рапира пронзила его левую щеку, принеся волну жара и жгучей боли.

— Тупариллио, стой! — услышал он, как кричит Торстен. — Ты ранил его, ты выиграл. Честь удовлетворена.

Тупариллио не слушал. С яростным воплем он подпрыгнул высоко в воздух, снова отведя назад оба клинка, и один за другим нанес два удара Баннику.

Банник парировал один удар, потом второй. И не раздумывая, сразу же сделал выпад. Годы тренировок и опыт десятков поединков взяли свое.

Острие его рапиры, хотя и затупленное, было все же достаточно острым, чтобы убить. Пробив поспешную контрзащиту Тупариллио, острие пронзило его кожаную куртку. Из глубокой раны в груди хлынула густая кровь, заливая красным лужайку. Тупариллио соскользнул с клинка на синюю траву.

Когда он упал на землю, то был уже при смерти. Он слабо попытался поднять голову, кровь текла из его рта, окрашивая зубы.

— Ты убил родственника на незаконной дуэли. Ты опозорил себя, — с трудом произнес Тупариллио. — Теперь Кейталер никогда не выйдет за тебя.

Он победно улыбнулся и умер.

Банник неподвижно стоял с клинком в руке, глядя на мертвое тело своего кузена.

— Банник! Банник!

Чьи-то руки трясли его. Эппералиант.

— Банник, ты в порядке?

— Да, — сказал Банник. — Думаю, да.

Ощупав себя на предмет повреждений, он отдернул руку от лорелейного амулета на шее.

— Они горячие, — кивнул Эппералиант. — Брута был прав, слава Императору. Проклятый колдун закоротил нам реактор и вырубил нас на пару секунд, но, по крайней мере, мы живы.

В танке было темно, вся аппаратура отключилась. Во тьме тускло светились лишь несколько аварийных сигнальных ламп, да сквозь смотровые щели проникали тонкие лучи света, оставляя яркие пятна на переборках.

Кортейн стоял у своего кресла, глядя в перископ.

— Орки хотят захватить «Марс Победоносный», в дополнение к «Люкс Император», — сказал почетный лейтенант. — Я в этом уверен. Этот колдун пытался вырубить нас, но оставить танк невредимым. Сейчас подходит их пехота, — он снова сел на сиденье. — Устроим им сюрприз. Форкосиген, приготовиться включить двигатель по моему приказу.