Мелинда Снодграс - Кристаллические слезы

Разложив вещи, Мартэн взглянул на часы. На огромном корабле текло относительное время; часы на руке здесь были по меньшей мере бесполезны. Он понимал, что если сейчас же не ляжет спать, то остаток ночи и весь последующий полет проведет в медицинском отсеке. Маэстро с вожделением взглянул на кровать и почувствовал неодолимое желание бросить все и рухнуть на кричаще красное покрывало. Усилием воли он заставил себя раздеться и натянуть пижаму из капелланского шелка. Не в его правилах терять достоинство и изменять привычному образу жизни только потому, что его призвали на военную службу. Как-никак, а его имя известно в самых дальних уголках галактики. С этой мыслью маэстро погрузился в объятия крепкого безмятежного сна.

Стук в дверь застал Мартэна врасплох. Вскочив из-за стола, маэстро разлил чай на музыкальную партитуру, лежащую перед ним. Выругавшись, он осторожно промокнул страницу салфеткой и раздраженно крикнул:

– Войдите!

Появившаяся на пороге Ухура мгновенно оценила обстановку.

– Я принесу полотенце, – сказала она. Помогая насухо вытереть промокшие листы партитуры, девушка объяснила:

– Я хотела пригласить вас позавтракать вместе со мной.

– Так… Значит, ваш мудрый командир специально подослал ко мне пышнотелую красотку, чтобы напоить и затащить на корабль? – язвительно прошипел Мартэн.

Возмущенная Ухура бросила полотенце на стол и колючим взглядом впилась в пианиста:

– Если вы хотите оставаться вздорным сукиным сыном, то я немедленно уйду.

– Не правда. Прошлой ночью я был самым очаровательным мужчиной на Капелле.

– Это как еще посмотреть. Вы не должны были говорить колкости о моей службе!

– Вот как? А разве это не правда? Может, я попал на корабль добровольно?

– Это – другое. Вы прекрасно знаете, что необходимы миссии.

Смущенный неожиданной мыслью, Мартэн стал нервно перелистывать страницы партитуры:

– А вчера там, в коридоре, вы были против моей мобилизации?

– Да. Причем я высказала свое мнение в нарушение всех правил, – обиженным тоном ответила Ухура, перебирая щеточки, скляночки и флакончики, во множестве расставленные перед зеркалом. – Более того, я и сейчас не имею права находиться в ваших апартаментах…

– Так почему вы здесь?

– Не знаю, – вздохнула она, стараясь не встречаться взглядом с Мартэном.

На некоторое время в каюте повисла напряженная тишина, затем маэстро очень тихо произнес:

– Вы не будете против, если я скажу вам, что я… хм, рад вас видеть?

– Нет, не буду, – покачала головой Ухура и, приблизившись к Мартэну, повторила предложение:

– Так как насчет завтрака?

– Благодарю, но нет. Мне достаточно и чая. И вообще я не хотел бы никого видеть до полудня.

– Вам придется встречаться с членами экипажа в любое время дня и ночи, поэтому вам лучше сразу привыкнуть к их присутствию. Кстати, капитан Кирк просил вас как можно быстрее явиться в командный отсек.

– «Как можно быстрее» значит «немедленно»? – уточнил Мартэн.

– Вы хороший ученик.

– Нет, просто у меня хорошая память.

– Так что, если не хотите завтракать, то неплохо было бы пообщаться с капитаном, – ненавязчиво повторила Ухура приказ Кирка.

– Хорошо. – Мартэн схватил в охапку одежду и закрылся в ванной. – А вам здорово влетело за то, что вы не вернулись на корабль немедленно? – послышался из-за двери голос маэстро.

– Нет. Всем было не до этого.

– Вы проводите меня в командный отсек, Ухура?

– Ну, если вы желаете…

– Я хотел бы побродить по кораблю, – заявил Мартэн, выходя из ванной полностью одетым.

– Я уже говорила вам, что «Энтерпрайз» очень большой.

– И безобразный, – добавил пианист, вежливо пропуская девушку в двери.

– Конечно, наш корабль – не роскошный лайнер, но я бы не советовала вам говорить это в присутствии бортинженера, а не то быстро испытаете на себе все прелести шотландской ярости.

– Хорошо, зарублю себе на носу.

На пути к турболифту им встретилось множество людей. Как показалось Мартэну, все они исподтишка разглядывали его с нескрываемым интересом. Замечая любопытные взгляды, он не мог решить, то ли офицеры удивляются, видя неловкость новобранца, то ли их внимание вызвано слухами о его скромной персоне.

Войдя в кабину, Ухура нажала кнопку и произнесла:

– Командный отсек.

Через мгновение лифт ожил и понесся вверх с невероятной скоростью. Воцарилось молчание. Пока Ухура задумчиво рассматривала пол у себя под ногами, Мартэн, не стесняясь, изучал ее классически правильное лицо. Он никак не мог взять в толк, почему так терпелив с этой женщиной. Лейтенант Звездного Флота принадлежит к той жизни, которую он ненавидит всей душой, куда более естественно было бы испытывать к ней неприязнь. Хотя… Может, именно присутствие красивой приветливой Ухуры позволяет ему чувствовать себя гостем, пусть и поневоле, а не озлобленным арестантом.

Наконец лифт остановился, двери зашипели, и Мартэн очутился на капитанском мостике. Картина звездного неба, медленно вращающегося на центральном экране, заворожила маэстро. Открыв рот, он уставился на монитор. Огромные обзорные экраны имелись на всех роскошных лайнерах, но на них для комфорта пассажиров пасторальные пейзажи сменялись видами горных озер и вулканов. Впрочем, существовали и специальные кабинки для любознательных, где можно было полюбоваться изображением звездного неба, но Мартэн никогда их не посещал. Маэстро отвел глаза от чарующей картины и вернулся к реальности.

– Командный отсек. Звездное время 3126,7. «Энтерпрайз» удалился на расстояние в три световых года от Двадцать Четвертой Базы, держит путь к Тайгете для исследования загадочного феномена, искривляющего пространство-время в районе звездной системы, – услышал он голос капитана. – В команду корабля в чине лейтенанта временно принят известный в галактике композитор и дирижер Ги Мартэн. Пока он не горит особым желанием помочь нашей миссии, но мы надеемся, что он принесет экспедиции неоценимую помощь. – Не замечая присутствия Мартэна, капитан продолжал:

– Мы также рассчитываем, что этот человек окажется на высоте и будет способствовать решению задач, возложенных на миссию. Воспользоваться «Законом о мобилизации гражданских лиц» нас заставили чрезвычайные обстоятельства. Должен заметить, что мне нелегко далось это решение. Первый офицер Спок убежден, что экстраординарные музыкальные способности новоприбывшего необходимы для раскрытия тайны феномена, однако я и некоторые другие члены экипажа придерживаемся иного мнения. Мои сомнения, в первую очередь, основываются на поведении композитора.