Дэн Абнетт - Не ведая страха

Таурен наблюдает за поступающими данными. Они идут с тысячи различных источников изображения и информации: вводов визоров легионеров Ультрадесанта, оптических каналов скитариев, ауспиков техники лоялистов, сенсоров зоны здания гильдии, все еще работающих фрагментов городской когитационной сети. Она наблюдает, как разворачиваются события.

Быстрые и маневренные силы подкрепления врываются в Ланширский пояс с востока. Они движутся вдоль Тарксисской горизонтали, проезда Малоник, откоса Бедрус и Ланширских магистралей. Пробиваются через пригородные строения за грузовыми хранилищами и кольцо домов к востоку от портового дока 18. Колонна «Лендрейдеров» поддерживает трех титанов: двух «Налетчиков» и «Полководца». За ними следует быстро движущаяся пехота. Она опознает их по символам, геральдике, регистрационным кодам и маякам обозначения подразделений. Силы в основном состоят из частей XIII-го и Механикума со сборов в Баррторе и Шаруде, однако там также двадцать тысяч солдат Армии, с которыми легкая бронетехника и орудия поддержки.

Она быстро переключается между полями подачи изображений, чтобы отслеживать продвижение. Деблокирующая группа образует два острия атаки. Одно — силы Легиона, которые ведут сержант 112-й Анхиз и капитан 19-й Эфон. Другое — главным образом Армия под командованием полковника 41-го Неридского по имени Бартол, однако физически ее возглавляют Эйкос Ламиад и тяжело двигающийся дредноут Ультрадесанта.

Перед тем как погибнуть, верная подчиненная Таурен Улдорт выполнила свои обязанности с необычайным усердием и скоординировала всю силу и огневую мощь, с какой смогла связаться.

Ламиад. Эйкос Ламиад, тетрарх Ультрамара, чемпион примарха. Он ведет потрепанное воинство солдат, собранное в пустыне и пылающих холмах вокруг Голофузикона. Он поднимает меч единственной здоровой рукой и взмахом направляет своих воинов в уличную схватку.

Возле него вышагивает «Контемптор» Телемехр, который тратит боеприпасы, раскалывая вражеские порядки. На его счету два убийства старших командующих Хол Велофа. Штурмовая пушка. Самое эффективное.

Таурен снова переключает картинки. Она следует за другими кодовыми обозначениями.

С отделениями Эфона идет почтенный Юстарий. Второй дредноут, введенный в бой. А в тени титанов и второй тетрарх — Таврон Никодим, который провел весь день, пробиваясь с юга и полей бойни в Комеше.

Смена обзора. Смена обзора. Таурен наблюдает за данными, практически напуганная скоростью обновления, быстрым смещением баланса сражения.

Наконец, она ощущает отчаяние Селатона и начинает сообщать ему, что видит.

Силы Хол Велофа отступают перед необузданной мощью атаки. Дело не только в огневой мощи, а в ее скоординированной силе. Раздробленные выжившие из XIII-го не должны были быть в силах организоваться с такой точностью и эффективностью. Посреди хаоса, сумятицы и пылающего мира они не могли собраться и сконцентрироваться вокруг подобного стратегически важного пункта.

Таурен проверяет прогноз по уничтожению.

Теперь он составляет сорок семь минут и тридцать одну секунду.

На этот раз уцелевшие в Калтском Побоище проявят свою ярость и жажду мести, нанесут врагу громадный ущерб. Возможно, они даже временно выбьют Несущих Слово из Ланширского пояса.

Однако это всего лишь последняя приятная возможность побушевать перед лицом смерти.

Она просто добавит Хол Велофу час-другой сражения. Во многом она послужит тому, чтобы сконцентрировать его жертв на едином удобном поле боя. Он может подтягивать дивизии поддержки со всех сторон.

XIII-й этого не может.

Если они надеялись пасть со славой, то это желание скоро исполнится.

У Таурен нет контроля над сетью, чтобы с ее помощью изменить динамику боя. У нее есть код-убийца, но нет проклятого контроля.

Атам жалит. Вокруг рассеченной плоти растекается кровь Жиллимана. Он рычит сквозь стиснутые зубы.

— Пусть течет, — шепчет Кор Фаэрон. — Так начинается мудрость.

Жиллиман что-то бормочет в ответ.

— Что? — переспрашивает Кор Фаэрон, издевательски прикладывая ладонь к уху. — Что ты сказал, Робаут?

Каждое слово требует усилия.

— Ты совершил ошибку, — выдавливает Жиллиман.

— Ошибку?

— Ты выбрал неверный практический вариант. У тебя был выбор. Играть со мной. Убить меня. Ты выбрал не то.

— В самом деле? — улыбается Кор Фаэрон.

— Тебе не следовало оставлять меня в живых.

— Я сохраняю тебе жизнь, чтобы разделить с тобой истину, Робаут.

— Да, — произносит Жиллиман, втягивая воздух на каждом неровном вдохе. — Но пока я жив, я могу сделать вот так.

Резкий звук. Внезапный влажный треск. Бурный всплеск крови, как будто между ними лопнул бурдюк красного вина. Кор Фаэрон издает слабый шум: тонкий керамический звук, словно влажный палец скользит по стеклу.

Жиллиман поднимается. Хотя питание давно закоротилось и отключилось, он погрузил в грудь Кор Фаэрона руку доспеха. Он пробил броню, мышцы и улучшенные ребра. Пронзенный кулаком Жиллимана Кор Фаэрон подергивается. Его ноги оторваны от палубы, локти врезались в бока. Он трясется, голова бьется на шее.

Атам выпадает из его пальцев и отскакивает от пола.

Сорот Чур слышит шум, который издает его господин. Он сконцентрирован на бое с участниками рейда Ультрадесанта, однако он не в силах удержаться от того, чтобы на секунду отвести глаза. Меньше, чем на секунду. На микросекунду.

Тиель видит, как он открывается. Свой практический вариант. Бесконечно малый крошечный просвет в защите Несущего Слово. Он существует микросекунду и более не повторится.

Он бьет в него мечом.

Дуэльный меч отсекает правую сторону шлема Чура. Вместе с ней отделяются щека, ухо и часть черепа. Чур оступается, сбитый с толку болью, шоком и дезориентацией.

На мгновение Чуру кажется, что это Люциель. Кажется, что это Люциель, который восстал из мертвых, чтобы покарать его за преданное столь жалким образом доверие.

Тиель ударом плеча отшвыривает его вбок на другого Несущего Слово, забрызгивая их всех кровью. Он подныривает под рубящий удар третьего и обезглавливает того.

Он первый, кто прорывается и несется к Жиллиману.

Жиллиман смотрит Кор Фаэрону в глаза. Губы Кор Фаэрона дрожат. Он часто моргает, вокруг уголков трясущегося рта образуются пузыри слюны.

Жиллиман выдергивает руку. В ней сжато сердце Кор Фаэрона.

Кор Фаэрон падает на палубу, из-под него во все стороны растекается едкая черная кровь. Его тошнит, пол покрывается отвратительными молочными брызгами.