Ромина Рассел - Зодиак

– Леди Роу, я бы хотела, чтобы вы оставались нашим Хранителем. – Она протянула мне новую ракианскую униформу, сшитую под мой размер. – Простите, что не предупредила вас. Но это было частью соглашения с Хароном.

Я пожала протянутую руку.

– Долг – суровый наставник, – повторила я ее собственные слова. – Но я не кавалергард. Я не имею права носить это.

– Это на время. – Она помогла мне одеться. – События заставили нас поступить таким образом. Если бы я не уступила, Харон затеял бы что-нибудь похуже, чем ваше изгнание. Постарайтесь понять.

Я коснулась герба Королевской гвардии – трех золотых звезд, нашитых на карман. Такие же, какие были на форме Матиаса.

– Я не сдаюсь, Сирна… Мне просто нужно время все обдумать и подготовиться.

– Роу, вы многое сделали.

Я посмотрела в синие глаза Сирны.

– Агата будет временным Хранителем, пока не изберут нового. Она – самый старший Консул. Присмотрите за ней.

Сирна торжественно кивнула.

– Конечно. Я должна вернуться в посольство, но мне хотелось попрощаться с вами. Берегите себя.

– И вы.

Мы обнялись, а когда она повернулась к двери, я вспомнила про астралатор.

– Подождите, Сирна. Вы не могли бы кое-что передать Тэйсам?

Ее лицо подернулось грустью, когда я протянула астралатор.

– Это Матиаса, а раньше он принадлежал его погибшей сестре.

Она посмотрела, но брать не стала.

– Мы не должны вмешиваться в желания тех, кого уже нет. Матиас хотел, чтобы астралатор остался у вас. У его родителей есть другие вещи на память о нем… а это ваше.

Сирна ушла исполнять и дальше свои обязанности на Пленуме, но Рубидум отказалась уходить, и я была тому рада. Хоть Руби и старше меня на двести восемьдесят лет, но казалось, будто она моя младшая сестра, и теперь мы обе остались бездомными. Нейт и Хайсен встали у штурвала. «Эквинокс» взлетел, покидая созвездие Овна, а я смотрела, как исчезает из виду планета Фаэтон, не испытывая ни малейшего сожаления. Где-то далеко за пределами нашей Галактики кружили неизвестные звезды, уходя в бесконечность. Бесконечность… вот уж чего я не могла постичь. Телескопы видят очень далеко, эфемерид показывает только наблюдаемую часть Вселенной. Но ни один корабль не смог бы лететь настолько быстро, чтобы добраться до края Космоса, где может скрываться что угодно. Все возможно. Даже внеземная жизнь.

Рубидум подошла ко мне:

– Видишь что-нибудь?

– Нет, я просто думаю.

Она прижалась лбом к стеклу:

– Ученые говорят, что где-то во Вселенной каждое событие повторяется бесконечно во всех возможных вариациях.

– Мне это нравится.

Могло ли быть так, что где-то Матиас еще жив, и другая, лучшая Роу Грейс все еще плавает в сапфировом море?

Рубидум тронула меня за руку:

– Твои почитатели возведут тебя в святые мученицы. Ты станешь еще более известной. Я это предвижу.

– По звездам?

– Да. Меня же не случайно сделали Хранителем. Хайсен прав, ты это знаешь. Ты – истинная Мать Рака. Звезды ведь больше ни на кого другого не указали.

Я нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Ваши кавалергарды не могут разглядеть новые астрологические отпечатки того, кто смог бы тебя заменить.

Меня пронзила страшная мысль: а вдруг у Рака нет нового Хранителя, потому что вскоре Рак исчезнет навсегда?

– Мне нужно больше тренироваться, Рубидум. – Я прижала колени к груди. – Мне столько всего надо узнать.

Даже когда я говорила, в моей памяти звучали советы Матиаса.

Хайсен подошел к нам:

– Ну, так куда мы отправляемся?

– На спутниках Водолея есть замечательные лыжные курорты, – мечтательно произнесла Рубидум. – А можно попробовать и солнечные ванны на планете Льва.

– Мне бы хотелось разыскать своего брата, – сказала я, понимая, как эгоистично это прозвучало. – Он, скорее всего, в лагере беженцев на Гидрагире.

– Дом Близнецов. – Она повернулась к окну и посмотрела в том направлении, где был ее мир. Покрасневшие глаза Руби напомнили мне о ее маленьких придворных, таких славных и изобретательных. Теперь от них остался только пепел. – Я боюсь того, что увижу, но… да, думаю, настало время вернуться.

– Близнецы? – Хайсен скривил рот, будто попробовал уксус: – Нейт, леди приняли решение. Берем курс на третий Дом.

Дом Близнецов находился на другом конце большого круга небесной сферы, поэтому «Эквиноксу» пришлось совершить еще один пертурбационный перелет вокруг Солнца для ускорения. Мы были в пути, и большую часть времени я проводила в своей каюте, думая о Матиасе.

– Роу? Ты не спишь? – Рубидум звала меня из-за двери. – Тут есть кое-что… Хайсен думает, что ты захочешь это увидеть.

Когда я вошла, нос «Эквинокса» уже потемнел и поляризовался. Мои попутчики стояли у изогнутого окна, восхищаясь нашим Солнцем. Я встала между ними, и когда задела плечо Хайсена, он улыбнулся мне.

– Свет Солнца да пребудет с тобой, – произнес он старинное приветствие.

– И с тобой, – ответила я ему.

Мы повернулись к золотому огню, который уже почти исчез из поля зрения.

– А теперь взгляни направо. – Хайсен указал на голубую жемчужину в небе.

У меня расширились глаза. Это была планета Рака. Как и прежде, она ослепительно сверкала ярко-голубым, только теперь ее окружало вращающееся кольцо обломков наших бывших спутников. Это напомнило мне о жемчужном ожерелье, которое мама подарила мне, отметив каждую жемчужину священным символом Домов Зодиака.

Единство. Змееносец. Какая ирония.

Теперь, потеряв все и почти всех, я впервые чувствовала себя действительно незащищенной. У меня не было места в этом мире, и в мире не найдется места для меня. Я свободна… И я сама по себе.

Только такой я себя не знала. В некотором смысле можно было начать с чистого листа. Выбор, который когда-то давно уже предлагал мне Криус. О себе новой я знала лишь то, что в моих венах по-прежнему течет Ракианское море, а сердце отстукивает мелодию Рака. И я навсегда сохраню эту частицу себя – свою ракианскую сущность, которую Харон подверг сомнению, обвинив меня в трусости. Его ограниченный взгляд не позволил ему понять меня.

Я вспомнила присяжных в посольстве Хайсена, предупреждавших меня не зацикливаться так упорно на Окусе. Я и в самом деле думала только о том, чтобы объединить всех против Тринадцатого Дома, отметала другие суждения и отказывалась видеть угрозу в тайной армии. То же самое произошло с Хароном – он видел меня исключительно со своей позиции.

Чем больше мы сближались с другими Домами, тем меньше становились миры. Даже наше мировоззрение начало меняться. И поэтому я должна спасти свой мир. Даже если люди погибли, Рак – нет. Как говорили Лейла и Сирна, он должен продолжать жить. Хайсен же сказал, что я – тот, кого избрали звезды, чтобы охранять наш Дом. И я буду его охранять, по крайней мере так, как смогу. Только теперь мой дом – не только Рак, а весь Зодиак.