Андрей Ливадный - Сон разума

– Значит, часть истины все же утеряна?

– Нет. – Лана повернула голову, обвела горящим взглядом пятерых бывших наставниц – или учениц? – и внезапно спросила: – Вы готовы следовать за мной?

– Да, госпожа… – раздался единый шепот, похожий на легкое дуновение ветерка.

– Сущности древнего Круга содержатся здесь?

– Мы не знаем…

Лана на мгновение задумалась, потом кивнула, словно принимая этим жестом всю жестокость окружающего ее мира, и сказала:

– Собирайтесь с силами. Я скоро вернусь. Возможно, всем нам предстоит драться и умереть.

Никто не посмел возразить ей. Лишь пять пар глаз проводили исчезающую сущность пристальными взглядами, пока яркое голубое сияние не истончилось, растворившись в материале стены.

Когда пропал последний отблеск и камера вновь погрузилась во мрак, тихий голос Зигиды произнес:

– Готовьтесь, сестры. Ради этого мы жили…

Второй подземный уровень.

Тюремный блок…

Его втолкнули в металлическую камеру, похожую на клетку из-за частой стальной решетки, что образовывала переднюю стену помещения. В ней располагалась узкая скрипучая дверь из таких же металлических прутьев полуторасантиметрового диаметра.

Когда с лязгом захлопнулся вход в узилище, Андрей, не обращая внимания на злобный окрик конвоира, требовавшего отойти к задней стене клетки, огляделся, стоя у порога.

Камера была совсем небольшой, полтора на полтора метра, низкий потолок и пустые отверстия креплений, оставшиеся на нем после демонтажа каких-то агрегатов, не оставляли сомнений в том, что когда-то это был отсек космического корабля.

– Я сказал – к стене! – прорычал сзади надсаженный голос, и приклад «АРГ-8» с глухим звоном ударил в прутья решетки.

Видно, конвоир целил в зазор, рассчитывая ударить Кречетова в спину, но промахнулся.

Крики и лязг привлекли внимание немногих изможденных узников, что поодиночке сидели в подобных камерах, и офицера, который дремал за ободранным, превращенным в стол компьютерным терминалом, расположенным в конце длинного коридора.

С характерным звуком по полу проскрежетали ножки металлического стула, и офицер встал, направляясь к камере нового заключенного.

– Ну что там у тебя, Дункан?

– Эта тупая сволочь не слушает приказов, – раздраженно ответил охранник. Видимо, понятия субординации в подразделениях внутренней службы Храма были окончательно истерты временем либо в наряды тут направляли только отбросы воинского контингента – к такому выводу пришел Андрей, выслушав короткий диалог.

Он, собственно, не собирался злить охранника – голова Андрея была забита проблемами иного сорта. Он все еще находился под впечатлением встречи с адмиралом. На всякий случай он сделал шаг к дальней стене своей камеры, и, как оказалось, вовремя, потому что офицер не сильно отличался от своего подчиненного. Выслушав злобное пояснение охранника, он вытащил из ножен уже знакомый Андрею серо-голубоватый клинок и попытался им достать спину нового заключенного.

Андрей, обернувшись, спокойно посмотрел на стальное жало, которое не изъела коррозия лишь благодаря легирующим добавкам сплава – клинок явно не страдал от излишнего ухода и внимания, на нем четко виднелись какие-то жирные разводы и застарелая грязь, забившаяся в каждую царапину на поверхности металла.

– Ты, урод… – Высокий худой офицер впился в Кречетова взглядом своих маленьких крысиных глаз с непомерно расширенными зрачками. – Ты будешь выполнять приказы, или мне открыть камеру и показать тебе, кто тут главный?

Андрей не ответил на оскорбление. Кивнув в знак того, что признает «тюремные правила», он сел на привинченный к полу металлический стул лицом к решетке.

Со стороны соседних камер раздались шаркающие шаги и легкие вздохи разочарования – видимо, остальные заключенные, прильнувшие было к решеткам, расходились по своим местам – намеченный спектакль сорвался.

Офицер вложил клинок в засаленные ножны и произнес:

– Сиди смирно.

Андрей закрыл глаза. Все получилось…

Прошло приблизительно минут десять, прежде чем он ощутил присутствие Ланиты.

Они долго, упорно тренировались во время нелегкого семисоткилометрового перехода, и теперь для них не составляло труда узнать энергетику друг друга.

– Как? – тихо осведомился голос, исходящий от пола камеры.

– Долго объяснять, – шепотом ответил Андрей. – В двух словах: я был на приеме, главный храмовник превзошел все ожидания. С ним бесполезно вести разлагающие беседы. Ты нашла Учителей?

– Да. Они этажом ниже. Андрей, они сказали, что сущности древнего Круга содержатся где-то тут.

– Знаю. Я видел их.

Лана едва сдержала изумленный вздох.

– Что будем делать? – спросила она, подавив раздирающие ее чувства.

– Выход один, – шепотом ответил Андрей. – Прорываться с боем.

– Куда?

– Сначала к сущностям древнего Круга, потом к вертолетной площадке и святилищу.

– Будем уходить с планеты?

– Да. Теперь у меня на руках все доказательства. Главное – выжить.

– Я поняла. Продумай детали, пока мы с Ромелем поднимемся по канализации.

– Хорошо.

– Я люблю тебя…

Через полчаса погасили свет, и в тюремном коридоре воцарился сумрак. Андрей расслабленно сидел на стуле, ожидая появления Ромеля. Он уже сосчитал количество охранников, мысленно проработал маршрут движения, но выходить из тела не рискнул – подобные операции с собственной энергией не нравились ему в той мере, как Ланите. В бою он все же предпочитал полагаться на трезвый ум, рефлексы тела и безотказное оружие в руках.

Минуты ожидания медленно утекали в бесконечность.

Вернувшись в свое тело, Лана несколько минут отдыхала, собираясь с силами перед предстоящим рывком.

Ее душа, еще утром расколотая на две половины, наконец соединилась. Она хотела узнать правду о себе и одновременно боялась ее, но теплое слово мама согревало, Лана больше не страшилась того, что рвалось из глубин подсознания, напротив, ее сердце трепетало, словно изнутри его омывал ласковый поток родной энергии.

Мы выживем, мама…

Она одним движением встала с осклизлого холодного пола, подбирая автомат и РД.

– Ромель!

Преданная сущность тут же возникла перед ней, выскользнув из-за проржавевшего кожуха насоса.

– Ты готов?

– Да, госпожа, – ответил тихий, но твердый голос.