Джеймс Кори - Врата Абаддона

Щиток в стене был открыт, наружу торчали обнаженные потроха проводки. Она мягко придержалась за край проема. Из ладони, разрезанной металлом, пошла кровь. Боли Кларисса не почувствовала, только тепло. Тело сообщало о повреждении. Сетевой фильтр прятался за контрольной панелью. Кларисса протиснула к нему руку, пальцы погладили бледную керамику. Индикатор ошибок горел зеленым. Она задержала дыхание, ухватила фильтр, нажала, повернула и потянула на себя. Фильтр послушно вышел из гнезда.

Выстрел. На стене над головой появилась вмятина, от нее брызнули крошки металла. Стреляли в Клариссу. Или рядом — было не важно. Она перевернула фильтр и вставила на место другим концом. Индикатор моргнул красным и снова зажег зеленый свет. Точь-в-точь как показывал Рен. «Кошмарная конструкция», — ухмылялся он, переустанавливая устройство. Еще два выстрела чуть не порвали ей барабанные перепонки. Время распалось на мгновения. Она не знала, сколько секунд потребуется на перезагрузку. Процесс уже должен был идти, но могла ли она полагаться на ненадежное время? Мир снова разваливался, тело отказывалось служить. Сетевой индикатор загорелся красным. Кларисса улыбнулась и расслабилась. Она видела каскад отказов так, словно он шел в ней самой, а не в корабле. Одна ошибка вызывает другую, та следующую, их число быстро, неудержимо растет. Нервная система «Бегемота» распознаёт опасность, но не видит источника. И отключается, чтобы не стало хуже.

Блокирует ошибки.

Кларисса обернулась. Ашфорд стоял на своем амортизаторе, одной рукой держась за крепления, вжимая ноги в гель. Рот его был разинут в гримасе ярости. Двое его людей тоже развернулись к ней, навели стволы. Их лица ничего не выражали.

За их спинами в дверном проеме поста безопасности, как в раме, неподвижно стоял Кортес. На его лице застыла маска отчаяния и изумления. Он, подумалось Клариссе, не из тех, кто всегда готов к неожиданностям. Тяжело ему, должно быть. Прежде она не замечала, как он походил на ее отца. То ли формой подбородка, то ли взглядом…

Свет моргнул. Клариссу уже била дрожь. Все было кончено. Для нее, для всех здесь. Первая судорога ломки свела тело. Подступала тошнота. Кларисса почувствовала безразличие.

«Я это сделала, Рен, — думала она. — Ты меня научил, и я справилась. Кажется, я всех спасла. Мы с тобой спасли».

Ашфорд выхватил из воздуха свой пистолет и всем телом подался к ней. Его крик словно завяз в воздухе. Кортес тоже вскрикнул, метнувшись к нему через рубку. В руке старик сжимал контактный тазер, и Кларисса с благодарностью увидела горестное лицо проповедника. Все-таки ему было не безразлично, что с ней случится. Лампочки коротко вспыхнули и погасли в тот самый миг, когда Ашфорд навел ей в лицо ствол. Аварийное освещение не спешило включаться.

Стало темно, а потом в глазах полыхнуло.

И снова стало темно.

Холден выщелкнул пустой магазин и полез за новым, но пальцы нащупали пустоту. Не берег он боеприпаса. Надо было оставить хоть один. Рядом стреляла из своей винтовки Корин. У нее на поясе висела запасная пистолетная обойма. Холден, не спрашивая разрешения, сдернул ее и вставил в свой пистолет. Корин дала еще несколько выстрелов и крикнула, чтоб он кончал. Бой не прекращался.

Касс стреляла, высунувшись из-за угла. Пули противника разлетались по всему коридору, а в нее не попадали. Холден хотел крикнуть десантнице, чтобы не высовывалась, но тут погас свет.

Не только свет. Изменилось так много всего сразу, что его подсознание взбунтовалось. Оно решило очистить ему желудок на случай, если это отравление. Переключилось на алгоритм миллионолетней давности.

Скорчившись от тошноты и упав на колени, Холден осознал в числе других изменений возникшую откуда-то силу тяжести. Он ударился коленями, не прикрытыми больше изолирующим скафандром. И кроме того, ощутил запах. Пахло болотным, сернистым газом. Внутреннее ухо не докладывало о силе Кориолиса — значит, вращения не было. И не было шума двигателя, значит, «Бегемот» не включал тягу.

Холден пошарил рукой вокруг себя. Земля. Влажная почва, мелкие камешки. Что-то похожее на стелющиеся растения.

— Ох, извини, — сказал голос. Миллер.

Слегка прояснилось. Холден, обнаженный, стоял на коленях на широкой поляне, поросшей травой или мхом. Светло было как в лунную ночь, хотя над головой он не увидел ни луны, ни звезд. Вдали темнело что-то вроде леса. За ним поднимались горы. Миллер стоял в нескольких шагах, глядя в небо. На нем был все тот же серый поношенный костюм и смешная шляпчонка. Руки он засунул в карманы, смяв полы пиджака.

— Где?.. — начал Холден.

— Нашел планету в каталоге. Больше всего похожа на Землю. Подумал, здесь будет уютнее.

— Я здесь?

Миллер рассмеялся. С прошлого их разговора у него изменился тембр голоса. Стал безмятежным, чистым. Просторным.

— Малыш, здесь и меня-то нет! Но нам нужно было где-то поговорить, а здесь спокойней, чем в пустоте. Мощности процессора у меня теперь хватает.

Холден поднялся, смущенный своей хотя бы и кажущейся наготой. Ну, тут ничего не поделаешь. Но если это был симулякр, возникали другие вопросы.

— Бой продолжается?

Миллер чуть повернулся, но в лицо по-прежнему не смотрел.

— М-м?

— Когда ты меня выхватил, шел бой. Если это — просто мое представление, значит, я сам еще посреди боя? Плаваю в воздухе, закатив глаза, или как?

Миллер словно бы сбился.

— Возможно.

— Возможно?

— Возможно. Слушай, не думай об этом. Мы быстро.

Холден шагнул к нему, заглянул в глаза. Миллер ответил своей улыбкой грустного бассета. Глаза его светились голубым электрическим сиянием.

— Мы справились, что ли? Сбросили мощность ниже пороговой?

— Точно. И я внушил Станции, что вы — просто пыль и камни.

— Значит, мы спасли Землю?

— Ну… — Миллер по-астерски двинул ладонью, как пожал плечами, — мы еще и спасли Землю. По большому счету это не важно, но как бонус — приятно.

— Рад, что тебе не все равно.

— А-а, — с прежним жутковатым смешком ответил Миллер, — вообще-то, все равно. То есть я помню, как был человеком. Хороший симулякр. Но я помню чувства, не испытывая их, если я понятно выражаюсь.

— Так-так.

— Ну, вот посмотри. — Миллер ткнул пальцем в черное небо. И оно тотчас наполнилось светящимися голубыми Кольцами. Тысяча врат медленной зоны окружили их, словно пушинки одуванчика, видимые из центра цветка. — Сезам! — воскликнул Миллер, и кольца разом сменили цвет, превратившись в зеркала, отражающие солнечные системы.