Виталий Романов - Звездный Надзор

– Так точно, сэр!

Мишель рванулся к двери ходовой рубки с такой скоростью, что ему мог бы позавидовать спринтер на олимпийских играх, но добежать не успел, створка распахнулась сама. В проеме появился человек с пистолетом в руках.

– Привет! – сказал он замершему на месте Бертрану. Секунду они разглядывали друг друга, а потом незнакомец поднял руку со стволом и дважды выстрелил в Мишеля.

Нелепо взмахнув руками, стажер отлетел назад, спиной на стену рубки, медленно сполз вниз. Мелькнул в иллюминаторах белый красавец-лайнер. Он рос и рос, заслоняя собой все звездное небо. Пассажирский корабль, как раз такой, о каком мечтал Бертран, – многопалубный, ярко расцвеченный огнями. На мостике улыбался капитан, он приветственно махал рукой Мишелю, предлагая подняться на борт и занять место рядом с собой.

Стажер улыбнулся в ответ, хотел тоже взмахнуть рукой, но его пальцы, а затем ладонь вдруг налились свинцовой тяжестью, кисть не поднималась. Вся рука одеревенела, стала похожа на пудовую гирю, и как ни старался Бертран сдвинуть ее с места, ему не удавалось помахать капитану лайнера в ответ. Красавец корабль медленно и величественно проплывал мимо, сияя разноцветными огнями, как новогодняя елка. Потом он растаял где-то вдали, и только обжигающие звезды остались перед глазами. А после наступила полная темнота, в которой не было ничего.

– Что за... – начал Болдвейн.

– Спокойно, капитан, – резко перебил «гость», прочертив стволом дугу в воздухе. Теперь черный зрачок был направлен в лоб Николасу. – Я – Крог. Крог! Корабль захвачен. Все ваши люди мертвы или умрут в ближайшие минуты. У вас, конечно, есть ко мне вопросы. У меня, в свою очередь, есть предложения. Но прежде, чем начнем диалог, я хотел бы поинтересоваться: не желаете переговорить с женой или дочерьми?

– Что? Что... вы сказали, – Николас задохнулся, хватаясь за сердце. Воздух вдруг стал упругим, плотным. Он не шел в легкие, обжигал.

Болдвейн пошатнулся, сильное головокружение мешало ему стоять. Капитан «Одинокого Бродяги» схватился за пульт, наклонился вперед.

– Ну-ну, капитан, – Крог похлопал его по плечу, опуская пистолет. – Вот не думал, что вы так распереживаетесь...

– Что... вы... сказали, – с трудом разлепляя губы, прохрипел Николас Болдвейн.

– Капитан, мне кажется, вы сами все поняли. Ваша жена Рэчел Болдвейн и ваши дочери находятся под надежной охраной. Можете прямо сейчас убедиться в этом, один звонок – потребуется всего один звонок. Я вынужден был сообщить вам неприятную информацию, так как опасаюсь, что вы начнете хвататься за канал экстренной связи с Надзором или надумаете подавать SOS. Всего этого делать не нужно, сами понимаете. Понимаете?!

Николас медленно опустился в кресло.

– Я хотел бы поговорить с женой...

– Без проблем. Сейчас отключу генератор помех, чтобы связь заработала.

Крог вынул небольшой пульт из кармана, нажал какие-то кнопки. Капитан «Одинокого Бродяги» ждал, повесив голову. В его руку легла трубка коммуникатора дальней связи.

На обзорных экранах маячили до боли знакомые контуры стартовых полос базы, озарявшиеся яркими вспышками. Универсальный бортовой эл-мозг заканчивал предполетные тесты, вот-вот должен был выдать на дисплей разрешающий сигнал, и Роман в ожидании команды растянулся в кресле. Поерзал немного, давая возможность противоперегрузочному креслу «запомнить» удобное для человека положение.

– Ка-Вэ-Эм шесть-восемь-четыре, прошу добро на выход из базы... – пробурчал он себе под нос и тут же, спохватившись, покосился на индикатор двухсторонней связи с центром управления. Линк еще не был активирован, и старший лейтенант Дмитревский успокоился, уходя мыслями в прошлое.

...Все-таки отпуск. Вторая беседа с Адмиралом, состоявшаяся на следующее утро после возвращения командира, продолжалась гораздо больше времени, чем первая. Поначалу Роман вновь выложил рапорт на стол, не особенно прислушиваясь к аргументам Свенссона, но командующий Надзором сумел подобрать нужные ключи к Дмитревскому. Адмирал, конечно, умолчал, что в этом ему помогли Геннадий Волков, очень точно высчитавший, на чем можно «подцепить» молодого офицера, и Дэй Крэм, поделившийся наблюдениями личного характера.

Потому для Пирата осталось загадкой, в какой момент времени и почему он потерял уверенность, что принятое решение правильное. Чуть позже, уже понимая, что погорячился и поступил малодушно, он взял рапорт со стола и порвал бумагу.

Норт Свенссон удовлетворенно улыбнулся, распрямляясь. Дмитревский и не догадывался, что командиру этот разговор дался весьма непросто.

– Отдохни немного, Пират, – предложил Адмирал, и Дмитревский про себя отметил, что его прозвище стало известно даже командованию ЗвеНа. – Десять дней – хороший срок, чтобы сбросить напряжение. Поживи немного на обычной планете, среди нормальных людей, хватит болтаться на причальной мачте, привязанным к противоперегрузочному креслу. Хватит готовности «тридцать» к старту. Ты наверное забыл, как выглядит солнце, я даже не говорю про горячие пляжи у океана…

Офицер молчал.

– Вопросы?

– Командир... Могу я убыть в отпуск на «Малыше» или должен отправиться на обычном пассажирском лайнере?

– На «Малыше»? – Свенссон глубоко задумался, прикрывая глаза и просчитывая возможные последствия согласия. Офицер Надзора отправлялся в отпуск на боевом корабле класса «Призрак»... Но у старшего лейтенанта Дмитревского безупречный послужной список. Тем более ранее уже были прецеденты, когда офицеры Надзора поступали так же. Правда, такое случалось крайне редко, и всякий раз Волков морщился, будто от зубной боли. Старый Лис…

– Добро, – решительно произнес Адмирал. – Приказываю: до 00.01 по межгалактическому времени сдать все текущие оперативные дела старшему лейтенанту Стивену Морли. Об убытии доложить вице-адмиралу Дэю Крэму, вопрос с ним согласован. А потом, на десять суток – вон с базы. Если вернешься раньше, – вдруг прорычал Свенссон, – лично всажу тебе в борт заряд хорошей атомной дроби! Если прибудешь позже – будет то же самое. Ладно, аудиенция закончена. Давай, отваливай, Пирр-рат!

...Отпуск. Именно поэтому Роман висел в противоперегрузочном кресле в ожидании разрешения на старт. Дмитревский задумчиво обернулся. Ходовая рубка «Малыша» представляла собой сферу, вся внутренняя поверхность которой была «соткана» из голографических мониторов, создававших вокруг мостика иллюзию открытого звездного пространства. Казалось, можно вытянуть руку и сорвать яркую звезду, как спелый плод с огромного дерева Млечного Пути.

Пилот вместе с пультом управления кораблем находился в самом центре видеосферы. Экраны, расположенные за спиной Дмитревского, выдавали объемное изображение командной цитадели ЗвеНа – искусственной станции, с огромной скоростью мчавшейся в пространстве между звездами. «Малыш» висел на одной из выдвижных причальных мачт.