Адам Робертс - Стена

Чем дальше Тигхи продвигался на запад, тем чаще слышал разные упоминания о Восточном Городе, который называли также Бактом. Кое-кто, правда, называл его Притоком Дьявола. Тигхи добрался туда, когда трава на стене начала жухнуть и приобретать блеклые осенние цвета. Он прошел по короткому туннелю и оказался в городе.

Восточный Город занимал с дюжину уступов и центральный выступ. Мириады помещений, вырытых в стене, соединялись между собой подземными ходами и лестницами. Широкий центральный выступ служил постоянной сценой, на которой бродячие артисты давали свои представления и устраивались различные карнавалы и маскарады. Как только одна труппа актеров уходила с этой импровизированной сцены, валясь от усталости, ее место тут же занимала другая. Прерывать игру считалось позором, и некоторые актеры усердствовали до такой степени и так долго, что в конце концов валились с ног. По традиции новые актеры не вступали на сцену, пока предыдущий не переставал говорить, но как только появлялась брешь, они тут же бросались на середину и начинали тараторить или петь отрывки из песен на ходу, очищая сцену от предшественников.

Желающих поглазеть на эти представления собиралось не так уж много, но вместе с тем их количество не уменьшалось. Одни зрители уходили, другие приходили. Тема пьес была одна и та же: история мира, подававшаяся в различных интерпретациях, невероятно сложных и продолжительных. Актеры старались поразить аудиторию пышным многословием и неоднократно повторялись. Для одних посещение этого зрелища было религиозным ритуалом, для других – одним из способов развлечься.

В конце выступа, выстроившись в несколько рядов, стояли пророки и предсказатели судьбы, которые оглашали воздух различными пророчествами и предсказаниями апокалипсиса, мешая актерам декламировать. По этому поводу между актерами и пророками довольно часто вспыхивали ссоры, и зрители дружно веселились, наблюдая за кулачными боями, причем последние доставляли им едва ли не большее удовольствие, чем ритуальная драма или религиозные проповеди.

Город изобиловал источниками. Вода вытекала из множества наклонных труб и отверстий в стене в таком количестве, что было просто невозможно устроить искусственные преграды на них и взимать за воду деньги. В этом и состояла одна из причин огромного населения города: вода была бесплатной. Она лилась из труб на общественных уступах.

Тигхи попытался отыскать себе работу в лабиринте магазинов и постоялых дворов, находившихся на нижних уступах и выступах, однако при избыточном населении это было занятием почти безнадежным. В конце концов юноша обменял свой костюм на мешочек ценных камней, несколько электронных компонентов и сверток печенья. Пистолет Тигхи оставил при себе, так, на всякий случай. Бурная городская жизнь вызвала в нем некоторые смутные опасения.

Тигхи планировал пробираться дальше, на запад, преодолев Сетчатый Лес. В этом состояла одна из его если не конечных, то промежуточных целей: Тигхи хотел узнать, как закончилась война. Выстояла ли Империя, или же Отре завоевала всю ее территорию. Помимо этого и главным образом его влекла возможность вернуться домой, в свою родную деревню. Не может быть, думал Тигхи, чтобы не нашлось способа подняться вверх по стене; например, заплатить пилоту калабаша, чтобы тот взял его в полет; или обойти плоскую часть стены окольными путями. Если он возьмется за это дело всерьез и не будет падать духом, то рано или поздно окажется дома.

Скоро ему должно было исполниться одиннадцать лет – возраст, в котором ребенок окончательно становится взрослым. Однажды вечером Тигхи протолкался через толпу, стоявшую в узком проходе в стене, и купил себе крепкой воды в глиняном кувшине. По всему проходу стояли и сидели люди, пившие этот напиток. Они пели песни и играли в азартные игры на деньги, стукаясь ладонями. Тигхи смеялся и шутил с людьми, попадавшимися на его пути, однако атмосфера искусственного веселья не захватывала его по-настоящему.

Он унес свой кувшин и уединился на сравнительно пустынном уступе. Потихоньку потягивая напиток, Тигхи допил его до конца. На языке и нёбе остался противный бензиновый привкус, однако пойло все же ударило Тигхи в голову. Захмелевший юноша предался размышлениям.

Пережитое изменило его. Он стал другим. Тигхи часто посещали мысли о Чародее и его Возлюбленном, который так походил на деда. Иногда он пытался связать в одну картину способы, при помощи которых Чародей манипулировал деревней и семьей Тигхи. Полотно получалось очень сложным и многоплановым, и последовательность событий в нем каждый раз менялась.

Тигхи задремал с кувшином на коленях. Его разбудили двое грабителей. Оба были гораздо выше и шире в плечах, чем юноша. Очевидно, они случайно заметили спящего Тигхи и решили воспользоваться случаем. Один из них сел юноше на ноги, а другой прижал к земле его руки. Тот, что сидел на ногах, принялся обшаривать своими влажными руками одежду Тигхи.

– Ты, вонючий пьяница, – прорычал он.

Тигхи несмотря на страх, овладевший им, не мог удержаться от смеха, потому что от самого грабителя сильно воняло спиртным. Такое обвинение было комичным в своей абсурдности. Второй грабитель начал выкручивать Тигхи руку, и юноша ахнул от боли.

– У меня есть драгоценный камень! – выпалил Тигхи. – Он стоит немалых денег. Возьмите его и оставьте меня в покое!

– Ах ты, паршивый алкаш, – произнес первый грабитель, слегка растягивая слова, – где же этот камень?

– Отпусти мою руку, и я достану его.

Грабитель был настолько пьян, что слова Тигхи доходили до него с трудом. Он закивал головой. Возможно, этим грабитель хотел выразить свое согласие, но нельзя было также исключить и того, что от выпитого у него затряслась голова. Как бы то ни было, но его товарищ воспринял это в выгодном для Тигхи смысле и отпустил левую руку юноши.

Тигхи тут же потянулся в сапог и, вытащив пистолет, выстрелил. Тихий, спокойный вечер расколол ужасный треск. Грабитель, сидевший на ногах юноши, свалился на землю. То ли в него попала пуля, то ли он просто-напросто перепугался, Тигхи не мог определить. Второй грабитель отпустил другую руку Тигхи и пустился наутек, спотыкаясь и пошатываясь. Тигхи вскочил на ноги и, истерически смеясь, прицелился в него из пистолета. Все же у юноши оказалось достаточно здравого смысла, чтобы не стрелять. Он повернулся и скорым шагом отправился в обратном направлении, оставив незадачливого бандита валяться на пыльном выступе.

После этого случая Тигхи решил вести себя более предусмотрительно, так, как подобает мужчине, а не ребенку. Продав часть драгоценных камней, он на вырученные деньги купил невольницу – маленькую, худенькую девушку. Она могла приглядывать за Тигхи, когда он слишком уставал или был пьян и не обращал внимания на то, что творится вокруг. Эта девушка, суетливая и беспокойная, как птичка, почти не спала. Ее будил малейший шорох. Девушка тут же вскакивала и озиралась по сторонам. Под стать ее повадкам была и внешность. Провалившиеся глаза обрамляла истонченная, потемневшая кожа. Сквозь худосочные волосы просвечивала розовая кожа черепа. Лицо было усеяно желтыми крапинками – последствиями какой-то заразной болезни. Тигхи начал было покупать еды в два раза больше, чем обычно, желая подкормить ее, однако невольница почти ничего не ела.