Эрик Флинт - Фанатик

Каша фыркнул.

— Я всё равно не понимаю вас. Я уж конечно не предлагаю вам избавиться от Дианы. Или от майора Лафитта, или от адмирала Чин, или от коммодора Огилви, или от кого-нибудь из замечательных сержантов — что морпехов, что солдат ГБ — которые и являются людьми, вознёсшими к власти вас. Я просто указываю на то, что должно быть очевидным: на этих кораблях стены полно откровенных бандитов, и большую часть их вы должны были бросить в тюрьму. В настоящую тюрьму — на планете, где они не смогут сбежать, — а не в заключение подобное тому, которое устроили для меня.

Лицо Дианы Гражданки приобрело озабоченный вид.

— Хм, Юрий, как бы неприятно ни было это говорить, но я согласна со специальным… э-э, с капитаном Каша. Мне, честно говоря, даже не до забот о политической благонадёжности. У нас начинает образовываться уйма проблем с банальной дисциплиной. Уйма проблем.

Юрий колебался. Лицо Каша, казалось, на момент смягчилось.

— Вы — прекрасный щит, Юрий Радамакэр, — спокойно произнёс он. — Но республике, время от времени, нужен и меч. Так почему бы вам — на этот раз — не позволить мечу дать вам совет?

Юный капитан ГБ кивнул в сторону стоящего у него на столе компьютера. Ему, конечно же, было не место здесь. Никто в здравом рассудке не оставит компьютер в руках узника вроде Каша. Да, конечно, Юрий заблокировал его паролем. Ха. Интересно, понадобились ли Каша хотя бы пара часов, чтобы его взломать.

Однако…

Компьютер был просто символом положения такого человека, как Каша. Убрать его, было всё равно, что потребовать от Наполеона на Святой Елене спать на полу, или заворачиваться в простыню вместо одежды.

Каша, похоже, читал его мысли.

— Я не пытался воспользоваться им, Юрий, — тихо сказал он. — Но если вы зайдёте в него сами, то достаточно легко найдёте мои собственные записи. Ключевое слово «Джинни», пароль «Язык».

По какой-то причине Каша, казалось, слегка покраснел.

— Неважно. Это личное, то, что я… э-э, не забуду. Так вам откроется список персонала, на создание которого я потратил немало времени находясь на этом корабле. Персонала только «Гектора Ван Драгена», естественно. Но такой же для «Тилдена» — более объемный, на самом-то деле, поскольку на том корабле я провёл больше времени — хранится в компьютере, которым я пользовался, находясь на нём во время нашей миссии.

Необычный румянец смущения, похоже, становился интенсивнее.

— Ключевое слово и пароль для него будут «сари» и, э-э, «стряхнулахвост».

Диана расхохоталась.

— Джинни — язык — сари — стряхнулахвост, и не меньше. Виктор, ну вы и шельма! Кто мог предположить, что вы — дамский угодник? Хотелось бы встретиться с этой вашей девушкой, кто бы они ни была.

Юноша — сейчас он не выглядел фанатиком — казалось вот-вот задохнётся.

— Она не… э, ну, она не моя девушка. На самом деле она жена… э, неважно. Просто женщина, которую я когда-то знал, и которой изрядно восхищался. — И добавил, обороняясь: — «Стряхнула-хвост» является ссылкой на её прикрытие, а, э-э, «язык» тут потому… ну, неважно. Нет нужды в это углубляться.

В кои то веки Юрий был настроен дать Каша сорваться с крючка, а не продолжать подкалывать его. Фанатика Каша он не переносил. К юноше Каша… было невозможно испытывать хотя бы неприязнь.

— О’кей, Виктор, сойдемся на «неважно», — сказал он. — Но что в этом списке?

Фанатик немедленно вернулся.

— Все, кого я планировал либо арестовать, либо, самое меньшее, вышвырнуть из ГБ. Естественно, я не думал, что это получится сделать разом. Вероятно, мне удалось бы только начать это дело, поскольку я не представлял, как долго Сен-Жюст позволит мне задержаться здесь. Но вы можете сделать многое одним ударом.

Радамакэр взглянул на компьютер. Затем, вздохнув, поднялся и направился к нему.

— Ну, полагаю, мне следует хотя бы взглянуть на него.

Первым же именем в списке было «Алуэтт, Генри. Гравитационный техник первого класса».

— Чёрт, — выругался Юрий. — Со всей этой неразберихой я забыл о нём.

Запись Каша гласила:

«Порочный мерзавец. Некомпетентен и халатен, помимо всего прочего. Подозреваю, что держит свою секцию в страхе, чем серьёзно подрывает эффективность их работы. Арестовать при первой же возможности. Назначить наиболее суровое из возможных наказание, предпочтительно казнить, если удастся получить достаточные для того показания. Уверен, что удастся, как только он окажется арестован, и его товарищи по секции больше не будут опасаться возмездия».

— Чёрт, — повторил Юрий. — Я был пассивен.

Чистка была проведена три ночи спустя. Одновременно на обеих супердредноутах.

Майор Гражданка возглавляла чистку на «Тилдене», поскольку на этом корабле не были, как на «Гекторе», привычны к привлечению морской пехоты к обеспечению безопасности. Капитан Вези, к тому времени воспринявший восстановление дисциплины со слишком большим облегчением, чтобы обращать внимание на что бы то ни было ещё, не возражал. Возражали двое его офицеров из команды мостика, в том числе старпом, но этого следовало ожидать. В конце концов, их увели с мостика в наручниках. Оба были в самом начале списка Каша.

Чистку на «Гекторе», в основном, проводили морпехи майора Лафитта. Но официально их возглавлял Джейми Ролла, которого Юрий днём раньше произвёл в лейтенанты ГБ.

И это было ещё одним проявлением его пассивности. Юрий обнаружил имя Роллы в очередном списке Каша в компьютере. У этого ключевое слово и пароль были «гостиничнаякровать» и «джинрамми».

Список был озаглавлен «Перспективы повышений», а имя Роллы шло в нём первым. Примечание Каша гласило:

«Превосходный боец ГБ. Умён, дисциплинирован, выдержан. Командует уверенно и внушает подчинённым преданность. Оставлять его в нижних чинах абсурдно. Ещё одно наследие безумия Джамки. Немедленно произвести в лейтенанты. Отложить доклад в КПО. Может понадобиться здесь».

Юрия озадачили последние два предложения, и он хотел было спросить Каша, почему тот не хотел сообщать имя Роллы в Новый Париж в качестве кандидата для Курсов подготовки офицеров ГБ.

Затем, представив себе, насколько он бы страдал без успокаивающего присутствия Роллы, Юрий решил было, что понял. Хотя… с чего бы это беспокоило Каша, на самом-то деле? Тому не нужно было иметь дело с проблемой доведения революции до конца.

Но он не стал задавать этот вопрос. Его и так достаточно раздражал Каша, уже тем, что чтение его списков заставляло чувствовать себя треклятым идиотом.