Эдвин Табб - Веруча

Он медленно осматривался. Мимо мелькнула стайка молоденьких девушек, щебетавших, словно только что оперившиеся птахи; прошагал молодой человек, он нес в сумку с апельсинами и ананасами — для молодой жены и ребенка, как почему-то показалось Дюмаресту. А вот пожилой, обремененный тяжестью лет господин; он не торопится, наблюдая жизнь во всей уже недоступной ему полноте…

Эрл не заметил человека средних лет, который удивленно посмотрел на него, узнавая, и вошел в здание музея. Однако, словно почувствовав что-то, Эрл проводил его взглядом. Это был его знакомый по какому-то давно забытому приключению на какой-то давно забытой планете. Хози, вот как его зовут, вспомнил Эрл. Дюмарест удивился, увидев его здесь: Хози редко забирался так далеко от центра Галактики, где жизнь была проста и беспроблемна.

Дюмарест спустился по ступенькам и оказался на оживленной улице. Он собирался вернуться в отель, но неожиданно был остановлен мягким прикосновением:

— Вы одиноки, мистер? Могу предложить вам кое-что веселое. Разнообразные впечатления, ощущения и чувства. Вы не пожалеете, уверяю вас. Зачем пренебрегать тем удовольствием, которое можно получить? Все, что хотите, и без риска. Нет? — Видя, что Дюмарест не обращает на него ни малейшего внимания, он пожал плечами, как привычный ко всему философ, и снова переключил внимание на спешащих прохожих.

Дюмарест напрягся. Подобные «торговцы» редко отстают так быстро: они обычно пускают в ход весь богатый арсенал уловок и уговоров, накопленный годами. Ведь если перед ним приезжий, который находится вдали от дома, то его нельзя упустить — это перспективный «объект» для охоты! Значит, его что-то или кто-то спугнул. И этот «кто-то» должен следить за ним, Дюмарестом, и не ради удовольствия, а по обязанности.

Дюмарест слегка замедлил шаг, весь обратившись в слух, стараясь уловить звук шагов за спиной. Но на улице было слишком шумно, ничего определенного он не услышал. Он замедлил шаг еще больше: если следивший за ним человек — профессионал, то он должен обогнать его, пройти мимо… Но ничего не произошло.

Дюмарест остановился, чувствуя напряжение каждой клеткой своего тела, стараясь, как зверь, слушать, что подсказывает ему чутье.

Он почувствовал вдруг, как что-то обожгло ему затылок; резкая боль пронзила спину, затуманила на мгновение сознание. Выбросив вперед левую руку, Эрл, заставил себя мгновенно развернуться. Блеклый свет фонаря упал на бледное лицо незнакомца и отразился рубиновым лучом в камне на левой руке Дюмареста. Он резко выбросил руку вперед, нанося удар, а затем, растопырив напружиненные пальцы, попытался вцепиться в глаза бородатому убийце. Эрл сжимал пальцы все сильнее и сильнее, чувствуя, как они входят во что-то мягкое, податливое… Тело незнакомца обмякло, и он внезапно исчез, словно неведомая сила убрала его. Эрл почувствовал, что сознание покидает его, голова стала словно свинцовой, ноги не слушались. Свет фонарей кружился все быстрее и быстрее в странном танце боли и бессилия. Последним, что слышал Дюмарест, были истошные крики незнакомца…

Его привела в сознание вспышка яркого света.

— Все хорошо, сестра, — произнес басистый мужской голос, — мы успели вовремя.

Дюмарест попытался сосредоточится на реальности. Свет лампы стал ярче, и Эрл увидел широкое доброе лицо под зеленым колпаком с эмблемой медика.

— Вам уже не о чем беспокоиться, — мягко сказал доктор. — Самое опасное позади, и вы идете на поправку. А сейчас я попрошу вас о вполне посильной помощи. Закройте глаза… откройте… посмотрите вправо… Так, просто чудесно. Еще раз… хорошо. А теперь следите за движением моих пальцев. — Он удовлетворенно хмыкнул. — Поверните голову… так… просто великолепно. Можете продолжать работу, сестра.

Эрл почувствовал, как что-то коснулось его шеи; укол… что-то теплое разлилось по венам. Введенное лекарство подействовало мгновенно: Эрл чувствовал, как жизнь возвращается к нему; легкие, сосуды, мышцы — все рождалось вновь, медленно и неуклонно. Он резко сел, почувствовал внезапное головокружение и обхватил голову руками, преодолевая слабость.

— Спрашивать о вашем самочувствии было бы глупо, — спокойно произнес врач. — Вы около двух недель находились под действием наркоза и стимулирующего аппарата. От машин глупо требовать внимания, предупредительности и мягкости. Но вы тем не менее живы; а дискомфорт пройдет со временем.

— Спасибо вам, — тихо сказал Эрл, — за то, что спасли мне жизнь.

— Просто вам повезло; и не один раз. Крики раненного вами человека привлекли полицию. Они вызвали реанимацию. Медики ввели вам препарат, замедляющий время и процессы, и вот вы живы. — Врач замолчал, подыскивая слова. — Я нашел приличную дырку в вашей голове. Начался воспалительный процесс, и нам пришлось повозиться, чтобы найти противоядие к той гадости, что отравила ваш мозг с пулей. Довольно сложно было не дать вам умереть, пока мы нашли то, что требовалось. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи техники.

— Спасибо, мне все понятно, — сказал Дюмарест. — А что с тем человеком?

— Вы говорите о том, кого вы ранили? — Доктор пожал плечами. — Он мертв. Не из-за того, что вы поранили ему глаза, а по другой причине.

— Какой?

— Сердечная недостаточность. — Доктор вдруг помрачнел. — Мы с вами проговорили достаточно долго. Вам теперь необходимо отдохнуть, чтобы восстановить силы. Но не волнуйтесь понапрасну. Вашему здоровью ничто не угрожает. Вы идете на поправку.

Ничто, пришло в голову Эрлу, ничто, если только не принимать во внимание того, что кто-то пытался убить его и, скорее всего, повторит свою попытку.

Оставшись один, он поднялся с постели, подошел к окну и заглянул за занавеску. Он бы ничуть не удивился, если бы увидел кого-нибудь, стоящего у подъезда или больничного входа. На улице сеял мелкий, противный дождь; капли оставляли тоненькие дорожки на стекле, стекая вниз. Эрл осторожно коснулся затылка: рана заныла, болью напоминая о случившемся. Больше не было ни малейших намеков; внешне все было как и должно было быть…

Эрл прикрыл глаза. Палата, в которую его поместили, находилась на верхнем этаже здания; Дюмарест видел внизу полоски улиц, перекрестки, скользящие машины и торопящихся неизвестно куда пешеходов. Чуть в стороне, в кольце огней он увидел взлетное поле; он наблюдал, как корабли, постепенно набирая скорость, рвались ввысь, вдаль, к мерцающим звездам и мирам…

Дюмарест снова перевел взгляд на город, задумавшись над тем, что звездные пространства, пути, по сути, бесконечны, как и число звезд и миров. Так почему же человечество предпочитает тесниться, выбирать для жизни планеты, которые расположены предельно близко и плотно?