Гарри Гаррисон - Мир на колесах (пер. О.Колесников)

– Вы знаете о суде надо мной и приговоре? – спросил он.

Дебху кивнул.

– Откуда?

– На этой планете есть агент.

– Я знаю. Риттерснатч. Но он мертв.

– Риттерснатч – всего лишь инструмент. Он выполнял приказы. Нет, настоящий агент хорошо подготовлен и работал здесь годами. Держал связь с Безопасностью на ползущей частоте. Мы захватили часть их оборудования и, выйдя из прыжкового режима, подслушали передачи. Вот почему мы не оглашали своего прибытия.

Поток информации ошеломил Яна, и он обнаружил, что усвоить такое обилие информации сразу довольно тяжело.

– Действующий агент – здесь? Кто… – как только он сформулировал вопрос, ответ стал очевиден. Он повернулся и ткнул пальцем в судей. – Вот ваш тайный агент. Вот он!

– Да, это он! – согласился Дебху.

Хрэдил визгливо вскрикнула и бросилась к нему, протянув руки – ногти ее были, как звериные клыки, готовые рвать и терзать. Ян подождал ее, шагнул ей навстречу, схватил ее за запястья и взглянул в изуродованное ненавистью лицо с расстояния всего лишь в какой-то дюйм.

– Конечно. Мой враг. Сварливейшая и злобнейшая тварь на этой планете. Слишком разумная для недалекой местной породы. Креатура Земли. Вынужденная провести жизнь в изгнании на ничтожной планете, в обмен на волю править, как пожелает, и убивать, кого пожелает. Она тайно передавала сведения на корабли, когда они прибывали, и ее хозяева на Земле знали, как ей здесь живется, и заботились о том, чтобы тот, кто становится на ее пути, умирал…

– Не было забот до твоего появления! – завизжала она, брызжа слюной. – Меня предупредили, что ты – подозрительный смутьян, чтобы я как следует за тобой следила. Вот оно, подтверждение… – она закачалась – он потряс ее, медленно и осторожно, старясь не повредить древние кости. Голос его звучал тихо и торжествующе.

– Ты что, не понимаешь, что они тебе лгали? Они обо мне все знали, меня осудили и сослали сюда. Я мог выбирать, или смертный приговор, или эта планета – тюрьма. Ты была лишь моим тюремщиком и должна была лишь обо всем сообщать, но не более. Ты слышишь это, агент? Мы победили, а ты проиграла. Неужели тебя это огорчает?

Ян почувствовал ужас. Он прикосновения к ней в нем поднялось отвращение. Он оторвал ее от себя и толкнул к стражникам, и те подхватили ее, прежде чем она упала. Он повернулся к ней спиной, его тошнило от ощущения трупной кожи.

– Мы победили не везде, – сказал Дебху, – но, во всяком случае, здесь победили. Когда мы улетим, я заберу эту женщину с собой. И проктора, убившего твоего друга. Власти насилия нужно положить конец. Мы проведем торжественные судебные процессы, которые будут широко оглашены на каждой обитаемой планете. Свершится правосудие, а не балаган, что устроило это создание. Мы надеемся, что процессы и наказание, которое будет назначено виновным, принесут мир. Довольно застарелой вражды. Когда все это закончится, придется собирать много осколков, но конец виден. Мы побеждаем на всех фронтах, кроме одного. Планеты наши, но это – самое легкое. Никому еще не нравилось земное правление. Космический флот был рассеян, и его можно было атаковать с межпланетных баз. Результат был удивительным для нас. Лишенный баз и поддержки Земли, флот мог только отступать. Но в боях он сохранился в относительной целости. Потрепан, но не уничтожен. Сейчас они вернулись к Земле, на стражу планеты-родины. Для нас это слишком крепкий орешек.

– Зато они не могут напасть на планеты – никакой космический корабль не может добиться успеха в столкновении с планетарной базой.

– Согласен, но у нас остается такая проблема, как Земля. Поэтому сейчас мы имеем пат. У Хемли есть резервы пищи и минералов, но долгое время ее экономика, находясь на нынешнем уровне, не протянет без планет.

– Совершенно так же и мы без них не сможем.

– Точно. Материальные ресурсы у них велики, но к пищевым это не относится. Сомневаюсь, что они способны прокормить население даже синтетикой. Будущее туманно. Мы выиграли первую битву, но не войну. И нужда в продуктах у нас даже более отчаянная, чем у Земли. У нас нет резервов. Такова земная политика. Голод очень близок – вот почему нам нужна кукуруза. Немедленно. Грузовые корабли уже на посадочной орбите, они начнут спуск сразу же, как только я пошлю сигнал, что положение надежное. Мы благодарны, что вы доставили сюда зерно, невзирая на все проблемы. Мы сразу же начнем погрузку.

– Нет, – сказал Ян мрачно. – Это совсем не тот путь, которым можно идти. Зерно не будет погружено, пока я не прикажу.

Дебху шагнул назад, рефлекторно вскинув пистолет.

– Убей меня, если хочешь. Убей нас всех. Но кукуруза наша.

Глаза у Дебху превратились в гневные щелочки на темном лице.

– Что ты несешь, Кулозик? Мы ведем войну, и нам нужна еда – мы должны получить эту еду! Никто не смеет встать у нас на пути. Я заберу у тебя жизнь с такой же легкостью, как подарил ее тебе.

– Не надо угрожать мне и кичиться своей войной. Мы тоже ведем войну – против этого чужого мира. И зерно мы привезли сюда для вас. Оно здесь не случайно. Если бы мы оставили его там, оно бы превратилось в пепел. Эти люди и так бедны, а ради вас они лишились и того немногого, что имели. Одежду, мебель, личные вещи – все оставили, чтобы было, куда поместить зерно, которое ты хочешь забрать, словно имеешь на это право. Оно наше, ты понимаешь это? Когда мы были во втором рейсе, погибли хорошие люди, и я не хочу обнаружить, что они погибли понапрасну. Ты, разумеется, можешь забрать зерно, но у нас есть определенные условия. Тебе придется принять их – или всех нас перестрелять. Зерно ты заберешь, но это будет в последний раз. Решение зависит от тебя.

Дебху, сжав кулаки и напружинив мускулы, пристально посмотрел на Яна. Долгое время они стояли вот так, молча глядя друг на друга. Наконец, гнев на лице Дебху сменился полуулыбкой. Он хмыкнул, и пистолет скрылся с глаз.

– Крепкий ты мужик, Кулозик, как я погляжу, – сказал он. – Я ведь и сам собирался с тобой потолковать. Утро сегодня слишком хлопотливое. Думаю, ты имеешь такое же право на плоды восстания, как и любой другой. Хотя их у нас не то, чтобы очень много. Пойди, разыщи свою жену, она тебя ждет, наверное. Потом что-нибудь выпьем и потолкуем.

– Согласен.

Элзбета была сама не своя, все еще не верила в то, что случилось. Она уткнулась лицом в его плечо и прижала его к себе, плача и не зная, отчего.

– Все хорошо, – сказал Ян, – все кончилось. Отныне все будет не так, как прежде, а гораздо лучше. Я объясню, почему, а пока завари чаю нашему гостю.

Ян вытащил бутылку чистейшего спирта и разлил его по кружкам, надеясь, что чай улучшит вкус. Дебху глотнул, глаза его расширились.