Гарри Гаррисон - Мир на колесах (пер. О.Колесников)

Ян вытащил бутылку чистейшего спирта и разлил его по кружкам, надеясь, что чай улучшит вкус. Дебху глотнул, глаза его расширились.

– Это вполне употребимо, – сказал Ян. – За что же мы выпьем? За здоровье и мирное будущее.

– Да, я за это выпью. Но я хотел бы так же узнать, что означает твой мятеж.

– Это не мятеж, – сказал Ян, осушая кружку и ставя ее. Это значит, давай и бури. Равенство. Люди здесь – больше не рабы экономики. Они будут работать ради своей свободы, и они уже начали. Они будут поставлять все продукты, которые тебе потребуются. Но им нужно кое-что взамен.

– Мы не можем дать многое. Причинены большие разрушения. Больше даже, чем мне бы хотелось признать при всех. Хаос. Нам понадобятся столетия на восстановление.

– Все, что нам нужно – это простое равенство и то, что из этого вытекает. Правлению Старейшин придет конец. Не сразу. Это – единственная известная здесь система, и ничто не получится без нее. Но она рухнет под собственной тяжестью. Нам нужен полный контакт со всем восставшим Благосостоянием, со всеми планетами. Я хочу, чтобы эти люди увидели демократию в действии и сравнили ее с экономическим рабством. Я хочу, чтобы дети обучались за пределами этого мира. Не все, а самые лучшие. Они привезут обратно идеи и разум, и тогда все изменится к лучшему. Старейшины не станут сопротивляться вечно.

– Ты многого просишь…

– Я прошу немногого. Но это должно начаться немедленно. На этот раз начнем с нескольких детей. Возможно, нам придется оторвать их от родителей. Но они обучатся, хотят они того или нет, и постепенно поймут, зачем это было нужно. Это будет непросто, потому что, я уверен, образование и информация также зажаты на внешних планетах, как и на Земле. Но факты именно таковы. Они должны будут все открыть и все понять. А мы все должны поделиться наследством с Земли, с которой нас изгнали. Для этого мира это будет означать постепенный конец балаганной культуры, навязанной этим людям. Продукты, которые мы будем поставлять, обеспечат экономическое могущество, поэтому мы кое-что должны получить за труды. Будущее может быть всяким. Нельзя играть всю жизнь с людьми, как с куклами – пусть и похожими на живых, но все же висящими на ниточках, концы которых у повелителей на Земле. Хрэдил служила инструментом, который должен был гарантировать, что не произойдет отклонений от той пустой роли, которая была предназначена для каждого. Для них мы были ничто, меньше, чем машины, всего лишь незначительные и заменимые части огромного и органичного механизма, производящего дешевые и безвкусные продукты для убогих обедов. Но не более. Мы будем поставлять еду, но взамен мы хотим человеческий статус.

Дебху глотнул крепленого чая, затем кивнул.

– Ну что же, почему бы и нет? Ты не требуешь многого по части материалов, и это надо учесть. Потому что мы можем предложить очень немногое. Но мы заберем детей, подыщем для них школы…

– Нет, я сам об этом позабочусь. Я полечу с тобой.

– Не надо! – закричала Элзбета, как от боли. Он взял ее за руки.

– Это совсем ненадолго. Я вернусь, обещаю тебе. Но там, в этой неразберихе, никто ведь о нас как следует не побеспокоится. Нам придется бороться за все, чего мы добились. Я знаю нужды этой планеты и удовлетворю их. Хотя уверен – ни один из сотен тех, кого я оставляю здесь, не одобрит этого. Я заберу у них детей, вызову беспокойные раздумья. Вряд ли они меня за это полюбят.

– Ты уйдешь и никогда не вернешься, – сказала она так тихо, что он едва расслышал.

– Не верь этому ни на секунду, – сказал Ян. – Моя жизнь здесь, с тобой. На этой страной планете сумерек и огня. Земля в прошлом. Я люблю тебя, и у меня здесь друзья, и жизнь – после некоторых перемен – будет вполне приятна. Я ухожу только потому, что больше некому поручить это дело. Я постараюсь вернуться раньше, чем родится наш сын, но не могу этого обещать. Но я вернусь прежде, чем отправятся поезда, потому что должен привезти запчасти и материалы для нового переселения, – он взглянул на Дебху. – Я уже не смею вообразить, что вы привезли батареи или что-нибудь, что нам нужно.

– Конечно нет. Там, знаете ли, разруха. И еда нужна крайне. А большинство вещей, заявленных для этой планеты, вырабатывается на Земле.

– Теперь ты понимаешь, Элзбета? Мы намерены сами позаботиться о себе, и я собираюсь начать это лично. Но все получится, люди всегда находят, что съесть…

Наверху послышался нарастающий рев тормозных дюз. Прибывали корабли. Элзбета встала и поставила чайник на поднос.

– Я еще заварю чая. Прости, что я смутила тебя, я поступила глупо. Я знаю, что ты вернешься. Ты всегда хотел здесь все изменить. И, может быть, это удастся. Да, я уверена, это удастся. Но после перемен будем мы счастливы?

– Очень, – сказал он, и ответом была ее улыбка.

Чашки задрожали на блюдцах, а рев нарастал и нарастал, пока им не пришлось прекратить беседу.

Корабли, наконец, прилетели.