Виталий Вавикин - Лунный блюз
Помощь проекту
Лунный блюз читать книгу онлайн
Здание суда украсилось флагами и какой-то незримой пышностью с появлением Харра и высокопоставленных лиц первого десятка, которые посчитали своим долгом последовать за правителем.
– Можешь говорить, – сказал Харр Эпплтону, и все присутствующие смолкли, даже обвинители и те перестали листать бесчисленные страницы своих толстых папок.
– Спасибо, – сказал Эпплтон, поднимаясь со скамьи.
Его речь началась с рассказа о молодости и жизни до нынешнего дня суда.
– Я всегда служил закону верой и правдой, – говорил Эпплтон, рассказывая о том, как преследовал и бросал в тюрьмы тех, кем сегодня был он сам. – Я наказывал их, не жалея ни сил ни времени, стараясь вынудить отказаться от их веры, и столь велика была моя ярость против них, что я отправлял своих агентов во все города, чтобы отыскали они и искоренили всех этих людей. – Эпплтон подробно рассказал о том дне, когда Гарри и Блэр пришли к нему, изменив его жизнь. – И вот я стою перед судом за надежду, которую дает нам то, что вы называете вирусом. Надежду на покой и благополучие, на мир и процветание. Надежду, которую можно увидеть в глазах каждой матери, которая смотрит на своего новорожденного ребенка. Считаете, что она думает о власти и карьере, о деньгах и богатстве? Нет. Она думает о своем ребенке и надеется, что у него будет самое светлое будущее, и ни за какие деньги и блага вы не сможете забрать у нее эту надежду. Вот о чем я говорю людям – о надежде. Она открывает им глаза и обращает их от тьмы к свету, от материального к духовному, от власти денег и разврата к чистому и непорочному, чтобы смогли они получить отпущение грехов своих и место среди тех, кто предался свету, благодаря вере в этот путь…
– Ты сумасшедший! – воскликнул Фест, хотя Эпплтон все еще продолжал говорить. – Большая ученость свела тебя с ума!
– То, что я говорю, правдиво и разумно, – возразил Эпплтон. – Харр хорошо знает дела подобного рода, и я могу свободно говорить с ним. И я уверен, что ни одно слово не ускользнуло от его внимания, ибо все это происходило на виду у всех. Харр! Веришь ли ты моим словам? Знаю, что веришь, – Эпплтон замолчал, и какая-то странная тишина повисла в зале суда.
– Думаешь, – сказал Харр, – меня так легко убедить стать одним из вас?
– Не важно, легко это или трудно, – ответил Эпплтон. – Но я молю Бога, чтобы не только ты, но все, кто меня слушает сегодня, стали такими как я… Каким я был, пока на меня не надели цепи.
И снова тишина и молчание.
* * *Ночь. Долгая бессонная ночь. Харр, Фест, судьи и многие другие высокопоставленные лица.
– Эпплтон не сделал ничего, заслуживающего смерти или наказания, – слышит Харр чей-то голос.
– Он всего лишь безумец, – еще один голос.
– Или мудрец.
– Но кандалы нужно снять.
– Да, пожалуй…
Молодой майор стучит в дверь, подходит к Фесту и что-то шепчет ему на ухо.
– Патруль обнаружил тело Клеи Райт, – говорит судья Харру, так, чтобы никто, кроме них не слышал этих слов.
Харр молчит.
– Судя по всему, – продолжает Фест, – ее забили до смерти в части города, контролируемой людьми Эпплтона. Безумцы!
– Кого забили до смерти? – спрашивает судья, сидящий рядом с Фестом.
Фест смотрит на Харра, и Харр говорит:
– Клею Райт.
Новость разносится среди присутствующих. Сначала шепотом, затем гулом и какими-то ненужными возмущениями.
– Это всегда будет с нами, – тихо говорит Харр.
– Я не причастен к этому, – шепчет Фест.
– Ты читал Послание Иакова? – спрашивает отрешенно Харр.
– Нет, – говорит Фест.
Харр смотрит на него стеклянными глазами и говорит:
Иаков писал: говори и поступай, как человек, который будет судим по закону, дающему свободу. Ибо суд Божий будет безжалостен к тому, кто не знал милосердия.
– Ты говоришь про Клею Райт? – спрашивает Фест.
– Я говорю про всех нас, – говорит Харр. – Про всех нас…
* * *Какой прок, если кто-то скажет, что верует, но не совершает добрых дел? Такая вера ведь не спасет его, не так ли?
Если брат или сестра нуждается в одежде или пище, и кто-то из вас скажет ему или ей: «Ступай с миром. Живи в тепле и сытости!», но не дадите ему или ей, того в чем они нуждаются, то какой же прок от этого?
Точно так же, если вера не сопровождается достойными делами, то сама по себе она мертва.
Но кто-то может сказать: «У тебя вера, а у меня дела! Покажи мне твою веру. Она ни в чем не проявляется! Я же покажу тебе мою веру, которая видна в моих делах!»
Ты веришь в то, что Бог – един? Прекрасно! Даже бесы верят в это и содрогаются.
Соборное послание Иакова 2:14 – 2:19
Глава третья
Старый, проржавевший до основания автобус, съехал на обочину и остановился. Торможение было экстренным, и вещи пассажиров полетели с верхних полок на головы своих владельцев.
– Что за… – выругалась сидевшая рядом с Баррисом женщина, сонно оглядываясь по сторонам. За окном, купаясь в ночной мгле, простиралась гористая местность.
Голос водителя успокаивал взволнованных пассажиров, уверяя, что ничего страшного не случилось.
– Это всего лишь колесо! Сейчас поменяем и поедем дальше.
– Вот так всегда! – сказала Баррису женщина. – Сначала говорят, что ничего не случилось, а потом тупо молчат и разводят руками. – Она поднялась на ноги, достала пачку сигарет и вышла на улицу.
Вернулся водитель и, обратившись к мужской половине, попросил помочь ему демонтировать колесо.
– Это надолго! – сказал кто-то из пассажиров.
Люди поднимались с кресел и складывали упавшие с полок вещи на прежнее место.
– О, Боже, мой чайный сервис! – звенел женский голос.
– Мои фотоаппараты! – возмущался мужской.
– Разойдитесь! Разойдитесь все! – кричал прыщавый подросток, заглядывая под кресла. – Вы не могли бы поднять ноги? У кого-нибудь есть фонарик?
– Какого черта ты тут ползаешь? – прогремел седеющий крупный мужчина, когда прыщавый подросток заглянул под кресло, на котором сидела его жена. Он поднял подростка за шиворот и встряхнул за плечи. – Ты что, извращенец? – Большой кулак сжался возле сального, вздернутого носа. Глаза подростка под толстыми линзами очков суетливо бегали из стороны в сторону.
– Змея, – тихо простонал подросток.
– Что?
– Я вез в банке змею.
– Змею? – Мужчина выругался, и, схватив жену за руку, потащил ее к выходу.