Гордон Диксон - Спасательный корабль

Он посмотрел Райумунг в глаза.

– План заключался в том, что бомба вызовет незначительные повреждения на корабле и вы захотите сесть на планету 20 В-40, чтобы произвести необходимый ремонт. Приземлившись, я бы сразу отыскал Пола.

– Я вас слушаю. – Голос Капитана был лишен эмоций и звучал как бы издалека.

– Чтобы этот план сработал, – устало продолжал Джайлс, – я должен был устроить взрыв точно в положенное время. Именно поэтому мне было кое-что известно о курсе, избранном вами, и местоположении планеты 20 В-40. По нашим расчетам, бомба должна была нанести такой ущерб вашему кораблю, чтобы заставить вас изменить курс, но без особых приключений сесть на эту планету. В наши планы отнюдь не входило добираться сюда на спасательном модуле.

Теперь голос его звучал уже достаточно резко.

– Значит, у вас был план, – сказала она. – Что же, бомба оказалась большей мощности, чем вы думали?

Джайлс покачал головой.

– Нет, она была той мощности, какая требовалась. Однако мы получили «поддержку», на которую вовсе не рассчитывали. Кто-то подложил еще одну бомбу, значительно более мощную, которая наверняка способна была вообще полностью уничтожить корабль. – Голос его чуть не сорвался. – Господи, где еще горстка каких-то революционеров-любителей могла бы заполучить средство, способное заставить металл гореть, словно кучу сухих листьев?

– А откуда взялась эта вторая бомба? – спросила Капитан.

– Дело в том, что существовал иной план, о котором я не подозревал. Согласно этому плану я должен был добраться до 20 В-40 на спасательном корабле, как это и произошло. И не только я, но и еще несколько человек. – Джайлс с трудом поднял ставшую вдруг очень тяжелой руку и указал на Мару и всех остальных арбайтов, неподвижно стоявших возле его кресла. – Подразумевалось, что если погибнет большой корабль, то вы, как все уроженцы Альбенарета, предпочтете погибнуть вместе с ним. Однако желательно было оставить в живых одного из вас, чтобы тот смог в дальнейшем управлять спасательным модулем и благополучно совершить посадку вместе с горсткой землян на планету 20 В-40.

– Почему же вы согласились с этим вторым планом и со взрывом второй бомбы? – спросила она по-прежнему бесстрастным тоном.

– Я и не соглашался. И никто из оставшихся на спасательном корабле тоже. Кроме одного человека. И этот человек выдал себя впервые только тогда, когда я попал сюда. Это Бисет.

– Та женщина, которую я только что убила?

Джайлс кивнул.

– Бисет призналась в том, что планировала вместе со мной и остальными переправиться на спасательном корабле на нужную нам планету. Таким образом, она выдала себя с головой. Получалось, что именно она должна была подложить эту вторую бомбу, будучи абсолютно уверенной, что та обладает достаточной мощностью, чтобы разрушить корабль. Однако ей еще нужно было дать возможность спастись отобранным ею на Земле арбайтам. Головой ручаюсь: если бы мы могли обследовать корабль до того, как произошел взрыв, мы бы обнаружили, что все остальные спасательные модули, кроме того, что спас нас, были выведены из строя.

В комнате надолго воцарилось молчание. Первой заговорила Капитан.

– Откуда она могла знать, что у меня… – голос у нее вдруг сорвался, что было совершенно неожиданно, затем она продолжила, взяв себя в руки, совершенно бесстрастным тоном: – …что именно вы смеете взять на себя командование спасательным кораблем и посадить его на 20 В-40, а не на Белбен?

– Этого она не знала, – ответил Джайлс. – И она сама, и ее люди совершенно не представляли себе, как, впрочем, и я тоже, как могут рассуждать в подобном случае жители Альбенарета. Ни ей, ни мне и в голову не приходило, что вы способны предпринять нечто совсем иное, а не направиться к ближайшей планете 20 В-40, чтобы получить там необходимую помощь. Когда же вы стали настаивать, что нам нужно продолжать полет на Белбен, даже если бы мы добрались туда мертвыми, ей пришлось вытащить из своей колоды джокера – того самого человека, который был включен в команду лишь затем, чтобы выполнить в случае необходимости самую грязную работу.

Он повернулся и посмотрел на Эстивена.

– Она ведь снабжала тебя не только наркотиком, но и бумагой для него, не так ли? По крайней мере, сначала? – спросил он Эстивена. – А потом стала утверждать, что запасы бумаги у нее кончились.

– И я ей поверил! – Лицо Эстивена исказилось. – Я ей поверил! Именно поэтому я и взял книгу.

– Да, – сказал Джайлс и снова посмотрел на инопланетянку. – Ну вот, Райумунг, теперь вы все знаете.

– Да, – сказала она и вскинула голову. – И теперь, узнав все это, я сама выношу своего ребенка и произведу его на свет. Потому что я отомстила за свою поруганную честь, убив того, кто уничтожил мой корабль; кроме того, большая честь – получить то, что вы называете дружбой, и я именно так объясню это остальным представителям моего священного народа.

– Верно, – сказал Джайлс. – А когда вы это сделаете, то сможете объяснить им и еще одно новое понятие. Слово «сотрудничество». Им можно, например, пользоваться, когда люди и жители Альбенарета вместе управляют одним большим космическим кораблем, летящим в космическом пространстве.

Темные глаза, смотревшие на него, сверкнули.

– Вы уже очень много сделали, Эдель, – проговорила Капитан, мрачнея. – Имейте в виду: не следует делать слишком много и слишком быстро.

Она смотрела на него не мигая, и Джайлс медленно опустил голову.

– Может быть, вы и правы, – согласился он. – Так или иначе, я желаю вам счастья, Райумунг.

– Счастье не является залогом успешного развития моего священного народа. Залогом этого является понимание того Пути, по которому могут совершать путешествие любые существа.

Она повернулась, чтобы уйти. Но потом вдруг подошла к нему.

– Любые существа, но только не рабы, – сказала она. – Мне приходится признаться, что я изменила свое мнение об этих существах. – Она глазами показала на арбайтов, стоявших рядом с Джайлсом. – Они доказали, что не являются рабами, – все, кроме одного, той женщины, которую я только что убила. Это значительно более важная информация о том, что вы называете дружбой. Ибо если говорить честно, то прежде всего прочего между нами и вами должно быть достигнуто взаимное уважение.

Она повернулась и пошла прочь, прямая, несгибаемая, гордая, удаляясь от них крупными спокойными шагами, словно теперь ясно видела перед собой путь в недосягаемую для них вечность.