Мария Ермакова - Тенета

— Что такое крёстная мама? — нахмурился Ларрил.

Путаясь в ангальезском произношении и фразах, она кое-как объяснила значение слова. Ларрил кивал, слушая, но ей показалось, что мысли его блуждают где-то далеко.

Когда она замолчала, он продолжал смотреть на нее, не говоря ни слова, далёким сумрачным взглядом, от которого внутри рождался и растекался по венам холодок.

— Я хочу, чтобы ты была рядом, Танни, — вдруг хрипло сказал проангел, и Татьяна удивлённо вскинула брови, так неожиданно случился переход от его отрешенности к таким близким и понятным вещам. — У меня дурные предчувствия. Граэль редко посещает нас — это анги ходят его путями. Сегодня ночью я говорил с ним. Не помню дословно, но он обещал потери, большие потери. Он знает, что говорит, ведь его чёрные крылья бросают на землю тень, под которой скрываются мертвые… Я впервые видел его во сне, Танни, и мне… мне не по себе!

Молча, Татьяна смотрела на него. Что она могла ответить? Будь её воля, оказалась бы рядом за долю секунды, губами, руками, шёпотом сняла бы с него липкую паутину сна и призрачных предчувствий, чтобы затем… вновь вернуться в Лазарет.

Ларрил поднял руку и протянул ей. И, повинуясь его жесту, она тоже потянула ладонь к экрану. Они танцевали в пустоте — эти трепещущие пальцы, танцевали и не находили друг друга. Но тайные токи тянулись между ними сквозь пространство и время, согревая сердца, изгоняя мысли об одиночестве.

— Танни, — тихо сказал Ларрил и сделал движение крылом, словно кончиком его провел по её щеке, — я освобожусь и сразу же прилечу! Как только разберусь с делегацией…

И он снова нахмурился, вспоминая те проблемы, что свалились на станцию в последнее время.

— Я буду ждать… — с трудом произнесла Татьяна. Забыла уже, как говорить такое, сами слова позабыла! Проангел прервал связь. Дурной вышел разговор. На душе стало тяжелее. Нет, надо вернуться к бассейну!

Вода приняла в своё лоно и убаюкала на сверкающих пажитях. Татьяна парила между поверхностью и дном. Казалось, в сумраке шоры спали, и все каналы сознания открылись для приема того, что желала сообщить Вселенная. Где-то в толще пространства, пересекая временные флюктуации, летел незнакомый ей оранжевый корабль, похожий на длинный ластик со скошенной стороной, и она даже рассчитала в уме, используя данные обучающей программы управления МОД, скорость полета в Потоке и примерное время прибытия к станции.

К моменту приближения незнакомца Татьяна немного пришла в себя, успела перекусить и терпеливо посидеть в кресле смотровой вместе с Бимом и Шуней. Последний, правда, сидеть не пожелал — вновь полез на прозрачную перегородку и, растянувшись тонкой пленкой, ползал от верха до низа до тех самых пор, пока корабль не вышел из прорехи и не приблизился к станции, закрыв часть обзора. Э вывел экран на стену смотровой. Татьяна невольно усмехнулась, разглядев ещё более мрачное и высокомерное, чем во время последнего разговора, лицо Тсалита.

— Командор, — она вежливо склонила голову.

— Меня лучше называть броненоссер, — проскрипел тот. — Командор — это звание, принятое в Ассоциации.

— Как скажете, броненоссер, — кивнула Татьяна. — Отчего вы не пришвартовываетесь?

Тсалит тяжело вздохнул.

— У меня просьба, доктор Лу-Танни. Возможно скрыть мой корабль в вашем доке? Я здесь неофициально, и мне не хотелось бы, чтобы фалгран находился в визуальной доступности.

Татьяна Викторовна поднялась, подождала, когда Шуня обовьётся вокруг запястья.

— Конечно, я сейчас выгоню МОД.

Через некоторое время сатианет, слегка прихрамывая, миновал порог шлюзовой. Стоявший рядом с Татьяной, возбужденно повизгивающий Бим, резко перестал махать хвостом и опустил голову к полу, глядя исподлобья. Татьяна покосилась на пса, но ничего не сказала.

— Располагайтесь в том же секторе, где и в прошлое пребывание, — она указала рукой направление. — Где находится синтезак, вы знаете. Подготовительные процедуры начнём завтра — сегодня уже поздно. Не возражаете?

Сатианет повёл тяжелой головой. Молча переложил небольшой контейнер с вещами из одной руки в другую и двинулся в сторону своих покоев. Татьяне показалось, или он был смущён и растерян? Бим отлепился от Татьяниной ноги и, тихо ступая, пошел следом за Тсалитом. Кажется, он всерьёз решил следить за каждым движением подозрительного гостя. Шуня бесшумно полетел следом.

Татьяна улыбнулась, заметив, как обернувшись и увидев пса, идущего за ним по пятам, бравый броненоссер ускорил шаги. Она проводила сатианета и пса смеющимся взглядом и вернулась в покои Лу-Тана. Ей показалось или действительно ощущение того, что она чувствует пространство вокруг станции, появилось на миг, пропитав толщу воды и её сознание?

Нырять Татьяна не стала. Скинула кеды, вытянулась в шезлонге, по привычке прижав к груди тяжёлую блестящую фигурку крелла, и устало закрыла глаза. В холодильнике ждали своей очереди две печени оруха, а также ноги и головы злосчастного животного, которые ей, по всей видимости, придется аннигилировать, чтобы освободить место для следующих опытных образцов неугомонного Лепилы. Но не было сил встать и пойти в операционную.

Откуда-то прилевитировал тамп, забрался к ней на плечо, похрюкивая, запутался в волосах и затих. Татьяна уже сонно погладила его ставший гладким бочок и вдруг подумала, что было бы интересно просканировать Шуню, чтобы определить, наконец, для себя, что он из себя представляет? Холодная фигурка крелла в ладонях теплела, выскальзывала из пальцев, и Татьяна ловила в сверкающей воде стремительные силуэты, кружащие вокруг…

Ранним утром следующего дня Татьяна Викторовна, пробегающая положенные круги по коридорам станции, наткнулась на сатианета, неторопливо шедшего в сторону кухни. За ним, на некотором расстоянии, тенью следовал крайне подозрительный Бим, дышал в спину, чуть подрыкивая на выдохе. Тсалиту сопровождение явно было не по душе.

— Отзовите вашего хищника, — воскликнул он, увидев Татьяну, — он ведет себя так, как будто я — худшее из всех зол Галактики!

Татьяна замедлила бег, перешла на шаг, экономя дыхание и движения, подошла к Тсалиту. Сатианет молча смотрел на неё.

— Так и есть, — усмехнулась Татьяна Викторовна, — собаки помнят тех, кто угрожал их хозяевам. Для него вы, броненоссер — худшее из всех зол Галактики.

— Если нападет — я убью его, — сквозь зубы процедил Тсалит. — Хочу, чтобы вы знали это!

— Он нападёт только, если вы решите всерьёз угрожать мне, — мирно пояснила Татьяна. — И неизвестно ещё, кто кого убьёт первым.