Айзек Азимов - Лакки Старр и океаны Венеры

Но венерианин ворчливо продолжал:

– Во всяком случае три недели назад этот самый Эванс попросил выдать ему закрытые данные, касающиеся выращивания некоторых разновидностей дрожжей. Ему отказали.

– Отказали? – переспросил Лаки. – Но ведь он просил от имени Совета.

– Да, но люди, охраняющие производство дрожжей, подозрительны. К ним с такими запросами не обращаются. Даже члены Совета. Они спросили Эванса, зачем ему эта информация. Он отказался им ответить. Они передали его запрос мне, и я не разрешил.

– На каком основании?

– Он и мне не сообщил причины, а пока я старший в секции Совета здесь на Венере, никто из моих подчиненных не должен иметь от меня тайн. Но ваш друг Эванс сделал кое-что, чего я от него не ожидал. Он украл данные. Он использовал свое положение члена Совета, чтобы проникнуть в закрытую территорию на ферме по выращиванию дрожжей и, уходя, спрятал в сапоге микрофильм.

– У него, несомненно, было для этого основание.

– Несомненно, – подтвердил Моррис. – Микрофильм имел отношение к формулам питания, необходимым для выращивания новой и особо ценной разновидности дрожжей. Два дня спустя один из рабочих, составлявших питательную смесь для этой разновидности, добавил в нее соль ртути. Дрожжи погибли, и работа шести месяцев была загублена. Рабочий клялся, что он этого не делал, однако он сделал. Его обследовали наши психиатры. Мы уже знали к тому времени, чего ожидать. Оказалось, что рабочий на какое-то время терял сознание. Враг пока еще не украл разновидности дрожжей, но он уже близок. Верно?

В карих глазах Лаки появилось жесткое выражение.

– Я понимаю, к чему вы клоните. Лу Эванс перешел на сторону врага, кем бы этот враг ни был.

– Сирианцы, – выпалил Моррис. – Я в этом уверен.

– Может быть, – согласился Лаки. Жители планет системы Сириуса уже на протяжении столетий были наиболее последовательными врагами Земли. Проще всего обвинить их. – Может быть. Допустим, Лу Эванс перешел на их сторону и согласился добыть данные, которые позволят им нарушить работу по выращиванию дрожжей. Вначале слегка, но это будет прологом для больших неприятностей.

– Да, такова моя теория. А вы можете предложить что-нибудь другое?

– А сам член Совета Эванс не может находиться под чьим-то умственным контролем?

– Маловероятно, Лаки. У нас теперь зафиксировано много случаев. Никто из тех, кто пострадал от такого контроля, не терял сознания больше чем на полчаса, и все при психиатрическом исследовании проявляют полную амнезию. Для того, чтобы проделать то, что он сделал, Эванс должен находиться под контролем двое суток, и у него никаких признаков амнезии.

– Его допрашивали?

– Несомненно. Когда обнаруживают у человека закрытый материал – в сущности, он был пойман с этим материалом, – должны быть предприняты определенные шаги. Даже если он сто раз член Совета. Он был допрошен, и я лично распорядился следить за ним. После этого, когда он посылал сообщения по своему передатчику, мы их перехватывали. Последнее сообщение он отправил вам. Мы устали играть с ним. Он арестован. Я готовлю доклад штаб-квартире – мне давно следовало сделать это, я требую его отзыва и суда за взяточничество, а может, и за измену.

– Прежде чем вы это сделаете… – сказал Лаки.

– Да?

– Позвольте мне с ним поговорить.

Моррис встал, иронически улыбаясь.

– Хотите? Разумеется. Я вас отведу к нему. Он в этом здании. Я даже хочу услышать, что вы скажете в его защиту.

Они поднялись по рампе; охранники молча вытягивались и приветствовали их.

Бигмен с любопытством смотрел на охрану.

– Здесь тюрьма?

– Нечто вроде тюрьмы на этом этаже, – ответил Моррис. – Здания на Венере служат одновременно многим целям.

Они вошли в небольшую комнату, и неожиданно, без всякого предупреждения, Бигмен разразился громким смехом.

Лаки, не в силах сдержать улыбку, спросил:

– В чем дело, Бигмен?

– Нет… ничего… – маленький человек отдышался, глаза его слезились. – Просто ты очень забавно выглядишь, Лаки, с голой верхней губой. После всех этих усов, которые мы тут видели, ты выглядишь деформированным. Как будто кто-то взял духовое ружье и сдул твои усы.

Моррис улыбнулся и погладил свои седеющие усы смущенно и в то же время гордо.

Улыбка Лаки стала шире.

– Забавно, – сказал он. – То же самое я подумал о тебе, Бигмен.

Моррис сказал:

– Подождем здесь. Сюда приведут Эванса. – И он нажал небольшую кнопку.

Лаки осмотрел комнату. Она меньше помещения Морриса и более безличная. Мебель – только несколько обитых стульев, диван, низкий стол в центре и два стола повыше у окон. За каждым фальшивым окном прекрасно выполненный морской пейзаж. На одном из двух высоких столов аквариум; на другом две тарелки, в одной маленькие сухие горошины, а на другой черное жирное вещество.

Взгляд Бигмена автоматически устремился туда же, куда смотрел Лаки.

Бигмен вдруг спросил:

– Эй, Лаки, а это что?

Он подбежал к аквариуму, низко наклонился, всматриваясь в его глубины.

– Взгляни-ка!

– Это м-лягушка, здесь многие таких держат, – сказал Моррис. – Неплохой образец. Вы разве таких еще не видели?

– Нет, – ответил Лаки. Он присоединился к Бигмену у аквариума – примерно двух футов в длину и ширину и трех в высоту. В воде росло множество перистых водорослей.

Бигмен спросил:

– А он не кусается?

Он пошевелил воду указательным пальцем и пригнулся еще ближе.

Голова Лаки оказалась рядом с головой Бигмена. М-лягушка серьезно смотрела на них. Это небольшое существо, примерно восьми дюймов, с треугольной головой, на которой сидели выпуклые глаза. Оно сидело на шести маленьких, заканчивавшихся подушечками лапах, тесно прижатых к туловищу. На каждой лапке три длинных пальца впереди и один сзади. Кожа зеленоватая, похожая на лягушачью, отделанные оборками жабры быстро сокращались и разжимались. Вместо рта клюв, сильный, изогнутый, как у попугая.

Под взглядами Лаки и Бигмена м-лягушка начала подниматься. Подушечки лап оставались на дне аквариума, но сами лапы, когда начали распрямляться суставы, все более удлинялись и стали похожи на ходули. Лягушка прекратила подъем, когда ее голова коснулась поверхности воды.

Моррис, добродушно смотревший на маленькое существо, сказал:

– Он не любит выходить из воды. В воздухе слишком много кислорода. Эти лягушки любят кислород, но в небольших количествах. Забавные маленькие существа.

Бигмен наслаждался. На Марсе нет собственной фауны, а такие живые существа для него вообще нечто необыкновенное.

– А где они живут? – спросил он.

Моррис опустил палец в воду и погладил голову м-лягушки. Она позволила ему сделать это, полузакрыла глаза, как будто тоже наслаждалась.

Моррис сказал:

– Они в очень больших количествах собираются на водорослях. Движутся в них, как в лесу. Длинными пальцами цепляются за стебли, а крепкий клюв может порвать любой лист. Вероятно, лягушка могла бы проделать приличную дыру в пальце, но я никогда не слышал, чтобы они кого-нибудь укусили. Странно, что вы до сих пор их не видели. В отеле большое их собрание, настоящие семейные группы. Не видели?

– У нас не было возможности, – сухо ответил Лаки.

Бигмен быстро подошел к другому столу, взял горошину, обмакнул в черный жир и принес к аквариуму. Он осторожно поднес горошину к воду, оттуда высунулся клюв и взял горошину из пальцев Бигмена. Бигмен загукал в восхищении.

– Вы видели? – спросил он.

Моррис добродушно улыбнулся, как уловке ребенка.

– Маленький постреленок! Они едят весь день. Смотрите, как жует.

М-лягушка присела. Маленькая черная капля упала с ее клюва. Тут же одна из лап распрямилась, подхватила каплю и вернула ее в клюв.

– Что это? – спросил Лаки.

– Горошина, обмакнутая в тавот, – ответил Моррис. – Жир для них деликатес, как для нас сахар. В их естественной среде не встречается чистый углеводород. Они его очень любят. Не удивляюсь, если они дают себя поймать, чтобы получать его.

– А кстати, как их ловят?

– Когда траулеры вылавливают водоросли, на них всегда множество лягушек. Других животных тоже.

Бигмен оживленно сказал:

– Эй, Лаки давай возьмем одну…

Его прервало появление двух охранников. Между ними стоял долговязый светловолосый молодой человек.

Лаки вскочил на ноги.

– Лу! Лу, старина!

Он с улыбкой протянул руку.

На мгновение показалось, что тот ответит. В его глазах промелькнула радость.

Но тут же угасла. Руки его оставались прижатыми к бокам. Он без выражения ответил:

– Здравствуй, Старр.

Лаки неохотно опустил руку. Он сказал:

– Я не видел тебя с окончания. – Помолчал. Что еще можно сказать старому другу?