Владимир Васильев - Шуруп

– Ладно, будущее покажет. Поздравляю, чего там. Давай, майор, за стажёра тоже шарахнем. За его простое человеческое счастье и за девушку его – чтобы истинной подругой жизни оказалась. Женой офицера, опорой и хранительницей этого, как его… семейного очага.

– Легко, – Заварзин набулькал ещё по дозе.

Выпили. Закусили. Терентьев деловито глянул на хронометр.

– Ещё минут пятнадцать – и финита, – объявил он тоном, не допускающим возражений. – Поспать надо, завтра, думаю, денёк опять весело сложится.

И действительно – за четверть часа успели и погибших помянуть, и за удачу принять, и за тех, кто в небе, и за тех, кто на службе. А потом Виталию показали место в соседнем «Платане» где можно было рухнуть и уснуть, и он с облегчением рухнул, невзирая на однозначные запахи: обитающие тут бойцы тоже не компот этим вечером пили.

Засыпал Виталий, исполненный великого душевного подъёма. Мысли кружились и прыгали, ни на одной он не мог сосредоточиться надолго и прямо сейчас отдался скорее эмоциям, чем разуму. Он думал, какая Зоя славная и что у них всё обязательно получится; думал, что служба его оказалась дьявольски интересной, и надеялся, что чужую базу всё-таки удастся обуздать и расколоть – при его, Виталия, деятельном участии, разумеется. Снедало любопытство – что, чёрт возьми, на самом деле означал вчерашний фантом над базой и на что намекал Терентьев, когда назвал Виталия отмеченным? Это было прекрасно – сознавать, что впереди большая и неимоверно интересная жизнь и что сам он занят важным и необычным делом. И пусть окружающие хоть тысячу раз на дню называют его шурупом – правду мастер сказал: вбитый шуруп держит крепче, чем завёрнутый гвоздь. Они с Терентьевым – ну и с майором Прокопенко, конечно – не кто попало. Они – R-80. Элита, хоть и в шурупской форме. И по этому поводу совершенно не зазорно испытывать законную гордость.

На какой-то из этих крутящихся по кругу восторженно-возвышенных мыслей Виталий и отключился.

Не ведающий жалости и сантиментов Терентьев разбудил его ровно в полвосьмого утра.

– Подъём, стажёр! Операция «База», день второй!

Виталий вскинулся на узкой откидной полке с бортиком.

– Давай, продирай глаза, мойся-брейся и на перекус в аппаратную. Днём некогда будет, как обычно.

Терентьев вышел; Виталий помотал головой, стянул куртку и побрёл в дальний конец кунга, где у «Платанов» обыкновенно располагался санузел. На оставшихся полках истово дрыхли солдатики, причём не те, рядом с которыми Виталий засыпал, – видимо, ночью сменился караул.

Умытый и свежевыбритый, благоухающий лосьоном Виталий поспешил в аппаратную. Там уже сообразили чай, всё те же галеты с паштетом, разогретую на сковороде гречневую кашу да плюс ещё банку каких-то незнакомых Виталию маринованных овощей, наподобие помидоров, только густо-фиолетового цвета. Спирт с утра не потребляли, и в целом Виталий этому весьма порадовался – день обещал быть интересным, да и начинался с визита к высокому начальству, какой уж тут спирт?

– Ну, как, стажёр? – невзначай поинтересовался мастер. – Что снилось?

– Ничего, – честно признался Виталий. – Помечтал минут пять – и как в яму. А потом ты меня разбудил.

Терентьев пытливо глянул Виталию в глаза и ничего больше не спросил.

К восьми-сорока «интенданты», ну и Заварзин, конечно же, как раз подходили к посту «Вомбата» перед КШМ-кой командующего. Виталий всю дорогу размышлял о вчерашнем и пытался предугадать сегодняшнее. Очень хотелось, чтобы мастер снова задумал какую-нибудь рискованную вылазку, чтобы было страшновато, но при этом во что бы то ни стало требовалось бы выполнить для общей пользы что-нибудь важное, вот этими самыми руками. Только желательно, чтобы сегодня ему вручили не лопату, а что-нибудь посерьёзнее.

За спинами двух дюжих пехотинцев-караульных чуть не приплясывал от нетерпения майор Джексон.

– Ну, наконец-то! Командующий вас ждёт, проходите скорее.

Терентьев украдкой переглянулся с Виталием.

«Начинается?» – подумал тот с растущим воодушевлением.

Они вошли в КШМ-ку; адмирал восседал на привычном месте, словно и не уходил со вчерашнего дня. Напротив него, спинами к вошедшим, сидели двое мужчин. Сначала Виталий решил, что это учёные, но потом сообразил, что оба одеты в незнакомую униформу, похожую на военную, только безо всяких знаков отличия.

Едва Терентьев, Виталий и Заварзин вошли, эти двое синхронно повернулись в креслах.

Оба были сравнительно молодые, старше Виталия лет на семь-десять, а Терентьева однозначно немного моложе, подтянутые и чем-то неуловимо похожие друг на друга.

– Господин адмирал! – один из них, едва глянув на вошедших, обернулся к командующему.

Тот по обыкновению имел мрачноватый вид вечно недовольного всем начальника.

– Господа офицеры! Ты, майор, и ты тоже, – обратился он к Заварзину и Джексону. – Попрошу вас подождать снаружи. И не в шлюзе, а вне корабля.

– Есть… – отозвался Заварзин чуть растерянно, на миг замешкался, но спохватился, козырнул и без дальнейших разговоров направился прочь. Джексон на своём референтском веку явно повидал много чего, поэтому вообще безо всяких эмоций и задержек вышел следом за Заварзиным.

Второй из незнакомцев в униформе, не тот, что обращался к командующему, метнулся в шлюз и, судя по звукам, старательно задраил люк. Потом бесшумно вернулся в отсек. В движениях его сквозило что-то угрожающе-кошачье.

Первый тем временем поднялся на ноги, медленно пересёк небольшой свободный пятачок и встал напротив мастера.

– Капитан Терентьев? – спросил он с нажимом.

– Он самый, – подтвердил мастер, с прищуром разглядывая незнакомца.

– А это, надо понимать, ваш стажёр, капитан Панкратов?

– Так точно, – сдержанно подтвердил Виталий.

Незнакомец вынул планшет.

– Извольте слить все материалы по текущему делу. Причём, не копированием, а перемещением.

– А вы, простите, кто такой? – спокойно поинтересовался Терентьев.

– Эксперт, – ответил тот. И добавил: – Майор Черняев, честь имею. Это мой коллега, майор Куракин.

Представленный коротко, по-военному кивнул.

– На чём основано ваше требование? – Терентьев сдаваться и не думал.

– Вы отстранены от расследования, – сообщил Черняев сухо. – Расследованием займёмся мы.

У Виталия мгновенно похолодело внутри. Отстранены? Что значит – отстранены? Весь вчерашний вечер и всё сегодняшнее утро он мечтал, как перехитрят, наконец, сопротивление чужой базы и вскроют её, возможно, рискуя жизнями, но обязательно вскроют, и вдруг – отстранены?

Терентьев медленно полез во внутренний карман.

«За жетоном, – подумал Виталий злорадно. – Ща вас, господа майоры, капитально обломают!»