Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 1

Что аудиенция уже закончилась, капитан понял лишь минуту спустя, когда обнаружил, что остальные алькуявцы так же беззвучно скрылись в своих жилищах.

– Все, дело вроде улажено, – нарочито бодро сказал Станислав, словно и не сомневался в таком исходе. – Надо скоренько отогнать корабль в другое место, пока они не передумали.

– Так возвращайтесь! – Команда напряженно следила за ходом переговоров и сквозь иллюминатор, и по включенной капитаном общей связи.

Станислав посмотрел на призывно открытый шлюз и запоздало спохватился, что вскарабкаться к нему будет на порядок сложнее, чем спуститься. Разве что с разбегу попробовать или киборга на помощь призвать.

Капитан представил, как Дэн несет его вверх по горке на руках или, хуже того, почтительно пихает в зад, и предпочел вообще отойти от скалы.

– Лучше потом подлетите за мной на флайере, а я пока попытаюсь разузнать про альфианскую базу.

– Ладно, – нехотя согласился Тед, но, прежде чем створки шлюза сомкнулись, из него выскочил и красиво съехал на полусогнутых ногах Дэн, в конце подпрыгнув и перейдя на размашистый бег уже по ровной поверхности.

– Эт-то еще что за самодеятельность?!

– Вы фуражку забыли. – Навигатор с серьезным видом протянул капитану его регалию.

Станислав машинально взял ее, недоумевая, как это он так сплоховал, попытался надеть и спохватился:

– Какая фуражка, я же в скафандре!

– Но забыли же, – невозмутимо заметил навигатор.

Капитан сердито уставился на киборга, принявшего преданно-придурковатый вид, что, с точки зрения Станислава, соответствовало истине.

– А сам, разумеется, опять в одном комбезе выскочил! Хочешь узнать, что такое жесткая стерилизация?!

– Я знаю. – Дэн искренне не понял, в чем тут подвох. После мягкого режима кожа краснела и чесалась, после жесткого – слезала клочьями, однако «шестерки» выдерживали такую нагрузку. Главное, не слишком часто, чтобы новый эпидермис успел нарасти.

Станислав молча сунул фуражку под мышку и направился к ближайшему модулю. Патриарх жил в другом, но для расспросов лучше выбрать кого-нибудь не столь важного… и не столь страшного.

Команда уже имела дела с алькуявцами, и прибыльные, но всегда через посредников. Прилетели, поговорили с ушлым центаврианином или авшуром, опасливо косясь на зловеще маячащего невдалеке заказчика, разгрузились, и все. Станислав, правда, подозревал, что посредники дерут грабительский процент не за свой риск, а за человеческую алькуявцефобию, однако проверить это никак не решался. Алькуявцы тоже не рвались заводить личные знакомства, щадя не то человеческую психику, не то свою – черт знает, насколько странными и омерзительными существами кажутся им двусторонние гуманоиды.

Увы, на сей раз филиала «Понимания» поблизости не было. Пришлось налаживать контакт своими силами.

Когда Станислав подошел к двери модуля, на крыше что-то зашевелилось, подалось вперед и слегка свесилось вниз. Перед капитанским носом закачались два гибких кольчатых щупальца, точь-в-точь как те, что выпускал из-под бахромы патриарх, только это существо состояло из них почти целиком, напоминая многолучевую морскую звезду с крохотным тельцем по центру.

Если доношенные алькуявцы вызывали у людей страх, то недоношенные – тошноту. Именно она помогла застигнутому врасплох капитану не заорать, а позеленеть и сосредоточиться исключительно на ней.

Алькуявцы были гермафродитами с глобальным метаморфозом на шестнадцатой неделе внутриутробного развития: уже полностью сформированный и жизнеспособный детеныш наполовину расплавлялся и перестраивался, часть конечностей исчезала, часть видоизменялась, появлялись новые органы, а старые, в том числе мозг, значительно усложнялись. Вне родительского тела метаморфоз не происходил, и «матери» сами решали, когда им прервать беременность – из не обремененных интеллектом, зато сильных, проворных и многоруких недоносков выходили идеальные слуги и работники. Или вот сторожа.

С крыши спустилось третье щупальце и деликатно постучало капитана по шлему. И Станислав, и Дэн, засекший недоноска гораздо раньше, знали, что без приказа он не нападет, но капитан все равно втянул голову в плечи, а киборг придвинулся ближе.

– И где тут дверной звонок? – Станислав внимательно осмотрел глухие металлические створки и их раму, стараясь не обращать внимание на нежно оглаживающие его плечи щупальца. – Ах да, у них же «руки» снизу…

«Придверный коврик» педалью притопился под ногой. Створки в тот же миг разъехались по вертикали, и оказалось, что источаемая алькуявцами жуть от размера не зависит. Разговорчивость – тоже.

– Добрый день! – попятившись, пробормотал Станислав. – Скажите, пожалуйста, вы случайно не знаете, где находится альфианская база?

– Знаю, – прогремело в шлеме, и дверь закрылась.

Капитан оглянулся на Дэна (за моральной поддержкой и заодно убедиться, что киборг не смеется) и повторно наступил на коврик. Дверь открылась. Алькуявец маячил в проеме с таким видом, словно никуда не уходил и вообще торчит тут целый день, как вахтер в будке, уже порядком озверев от назойливых визитеров.

– И где же она?

– Там.

Все отростки алькуявской шкуры на миг встопорщились и указали нужное направление.

– Большое спасибо! – Станислав ожидал, что створки снова схлопнутся, но алькуявец продолжал страшно пучить на него одинокий глаз посреди тела, как голова очень волосатого циклопа. – А… Э-э… мм… Извините!

Капитан поспешно убрал ногу с коврика.

Дверь закрылась.

Станислав выдохнул и запоздало спохватился, что не спросил про расстояние до «там», но топтаться к алькуявцу в третий раз было выше его сил. А тут еще и очарованный гостем недоносок свесился с модуля почти наполовину, явно вознамерившись перебраться на человека целиком.

Капитан отошел подальше и принялся расправлять блин, в который превратилась судорожно прижатая локтем фуражка.

– Что ж, дождемся Теда с флайером и слетаем на разведку.

Станиславу очень хотелось связаться с пилотом и поторопить его, но капитан понимал, что это только создаст ненужную панику. Не так уж много времени прошло, а ведь надо посадить корабль, выкатить флайер, поспорить, кто летит с Тедом, а кто остается…

Пожалуй, команда уже успела бы подраться и закопать труп, когда комм наконец ожил. Связь почему-то работала с перебоями, но не настолько серьезными, чтобы переспрашивать каждое слово.

– Ста…лав Фе…ич, фла… не…тся!

– Как?! Почему?!