Лоис Буджолд - Цетаганда

- Это что-то новое, — заметил Форобьев, его взгляд также зацепился за скульптуру. — Мило… А, добрый вечер, посол Берно.

— Добрый вечер, лорд Форобьев, — Их марилаканский седовласый хозяин и его барраярский коллега обменялись привычными поклонами. — Да, нам она кажется весьма изысканной. Это подарок одного из местных гем-лордов. Большая честь. Называется «Осенний Листопад». Мои шифровальщики полдня ломали себе голову над названием и в конце концов решили, что оно значит «Осенний листопад».

Двое мужчин рассмеялись. Айвен неуверенно улыбнулся, не совсем уловив смысла шутки. Форобьев официально представил их послу Берно; тот отреагировал на их ранг с тщательной учтивостью, а на их молодость, рассказав, где найти закуски, и мигом предоставив их самим себе. Это из-за Эффекта Айвена, угрюмо решил Майлз. Они поднялись по лестнице, направляясь в буфет, отрезанные от возможности послушать, какими частными комментариями продолжили обмениваться двое старших. Вероятно, всего лишь шуточки на социальные темы да обмен любезностями, но все же…

Майлз и Айвен подобрали себе кое-что из лакомых и обильных закусок, и выбрали напитки. Айвен остановился на знаменитом марилаканском вине. Майлз, памятуя о листке в кармане, предпочел черный кофе. Они молча оставили друг друга, и каждый отправился вращаться в этом кругу по собственному разумению. Майлз облокотился на перила, осматривая сверху фойе лифта. Он сделал глоток из хрупкой чашечки и задумался, где же в ней скрывается спираль подогрева. Ах да, вот тут у донышка, вплетена в отливающий металлическим блеском герб марилаканского посольства. «Осенний Листопад» плавно подходил к завершению своего цикла. Вода в журчащих фонтанчиках замерзала, или казалось таковой, застыв в безмолвном черном льде. Водоворот красок потускнел до блекло-желтого и серебрено-серого цветов зимнего заката. Рисунки, если они там были, теперь вызывали своим скелетоподобием отчаяние. То ли перезвон, то ли музыка стихли до немелодичного, прерывистого шепота. Это не была зима пушистого снега и веселых праздников. Это была зима смерти. Майлз невольно вздрогнул. Чертовски впечатляюще.

Итак, как начать задавать вопросы так, чтобы не выдать ничего взамен? Он живо вообразил, как он, схватив какого-нибудь гем-лорда за пуговицу, вопрошает: «Скажи-ка, а не терял ли кто-нибудь из твоих миньонов кодового ключа с вот такой печатью?…» Нет уж. Пока что лучшим подходом в решении проблемы было позволить своим… соперникам самим искать с ним встречи, вот только они занудным образом чего-то с этим не торопились. Майлз всматривался в толпу в поисках человека без бровей, но безуспешно.

Впрочем, Айвен уже нашел красивую женщину. Майлз сморгнул, когда разглядел насколько красивую. Она была высока и стройна, кожа ее лица и рук была изящно гладкой, словно фарфор. Украшенные драгоценными камнями ленты перехватывали ее белокурые волосы у шеи и еще раз — у талии, а сами волосы не прерывали свой шелковый путь до самых колен. Ее многослойное платье с длинными разрезными рукавами, и жакетом, ниспадавшим до лодыжек, скорее укрывало, чем демонстрировало ее тело. Темные оттенки верхних одежд подчеркивали бледность ее лица, а вспышки лазурного шелка под ними гармонировали с цветом ее синих глаз. Несомненно, она была цетагандийской гем-леди: в ее внешности было что-то неуловимо эльфийское, а это значит больше, чем просто примесь генов хаут-лордов в ее генеалогическом древе. Да, такое лицо можно было бы скопировать при помощи пластической хирургии и других методик, но этот высокомерный изгиб бровей просто обязан быть подлинным.

Приближаясь, Майлз уловил феромоны ее духов уже на расстоянии трех метров. Это, кажется, было излишним. Айвен и так был уже на взводе, глаза его искрились, пока он выдавал свою интерпретацию некой истории, выставляя себя героем, или по меньшей мере, главным действующим лицом. Что-то про военные учения, ага, ну конечно, подчеркиваем свой барраярский боевой имидж. Венера и Марс, все верно. Но она и в самом деле улыбалась чему-то, что говорил Айвен.

Нельзя сказать, что зависть не позволяла Майлзу поверить в успех Айвена у женщин. Просто, было бы не плохо, чтобы кое-что из этого притока стекалось и до него. Хотя Айвен утверждает, что удачу надо делать своими руками. Неунывающее эго Айвена могло проглотить дюжину отказов за вечер ради какой-нибудь улыбки в награду на тринадцатый раз. Майлз был уверен, он умрет от обиды после попытки Номер Три. Возможно, он и в самом деле моногамен.

«Черт, ты бы сначала достиг хотя бы моногамии, прежде чем замахиваться на нечто большее». До сих пор со своим увечным телом ему не удалось привлечь ни одной женщины. Конечно, его возможности были ограничены: три года тайных операций, а до этого исключительно мужское окружение в военной академии.

Славная теория. Так почему же сходные условия не останавливали Айвена?

Елена … Может, в глубине души он продолжает цепляться за недостижимое? Майлз был готов поклясться, он едва ли был таким же привередой, как Айвен, да и вряд ли бы ему это удалось, но даже в этой прекрасной гем-блондинке ему не хватало… Чего? Ума, скромности, родственной души, жаждущей странствий? Но Елена избрала другого, и вероятно поступила мудро. Пора, давно пора Майлзу продолжить движение и самому искать свое счастье. И все же хотелось бы, чтобы перспективы не казались столь блеклыми.

Через секунду или две после Майлза с другой стороны появился высокий и тощий цетагандийский гем-лорд. Его лицо, возвышавшееся над темным и свободным костюмом, было молодо; парень был не на много старше Айвена или его самого, предположил Майлз. У него был прямоугольный череп с выдававшимися круглыми скулами. Одна скула был украшена круглой наклейкой, точнее, переводной картинкой — стилизованный цветной завиток, определявший клан и ранг этого человека, сообразил Майлз. Это был упрощенный вариант полной раскраски, которая была на лицах нескольких других присутствовавших цетагандийцев, — авангардистская молодежная мода, в настоящее время осуждаемая старшим поколением. Может, он пришел спасать свою даму от притязаний Айвена?

— Леди Гелл, — отвесил он легкий поклон.

— Лорд Иэнаро, — откликнулась она, с точно отмеренным наклоном головы, из чего Майлз заключил, что, во-первых, она занимает в гем-сообществе более высокое положение, чем мужчина, и, во-вторых, он не приходится ей мужем или братом. Значит, Айвену скорее всего ничего не грозит.

— Я вижу, вы нашли-таки кое-что из галактической экзотики, за которой так охотились, — обратился к ней лорд Иэнаро.