Вячеслав Кумин - Атака на мир Цербера

— Ну вот, примарх, — спустя полминуты вышел на связь Гарпун. — Все на месте…

— Тогда сваливаем немедленно.

— Уже…

В подтверждение его слов шаттл, заложив вираж, еще не погрузив всех на борт, стартовал к «Победоносцу», снова идущему на сближение с крейсером.

Рон буквально ворвался на капитанский мостик «Победоносца», спросив:

— Как дела, Гарпун?

— Уже у цели, примарх, — кивнул командир корабля.

— Тогда чего твои артиллеристы молчат?

— Сейчас заговорят… — пообещал Гарпун и взглянул на одного из двух артиллеристов.

Тот кивнул в ответ и доложил:

— Орудие «один» к стрельбе готово.

— Орудие «два» к стрельбе готово, — тут же отчеканил второй наводчик.

— Огонь! — приказал Гарпун.

«Победоносец» дважды тряхнуло, две стомиллиметровки испустили болванки, унесшиеся к цели призрачными лучами, и через несколько долгих секунд на корпусе «Белого орла» в районе двигательного отсека расцвели две вспышки.

— Прямое попадание!

Финист удовлетворенно кивнул, напряженно наблюдая за действиями крейсера. Абордажные команды по определению не смогли вывести все датчики из строя, особенно когда высыпали контрабордажные команды, но, как показывали действия крейсера, а точнее его бездействие, основной приказ матросы-абордажники все же выполнили и главные орудия ослепили. Так что «Белому орлу» ответить было нечем, точнее он просто не видел, куда стрелять. Не наугад же палить?

— Молодцы, продолжайте ведение огня по готовности орудий.

— Есть, примарх! — радостно оскалились операторы-наводчики.

Буквально через полминуты прозвучал второй залп, и снова крейсер полыхнул огнем.

— Они начинают маневры, примарх, — предупредил Гарпун, указав на разворачивающийся вокруг своей оси корабль.

— Вижу, — ответил Рон. — Артиллеристам — смена целей. Цель — маневровые двигатели. Гарпун, давай пока за ним, чтобы не спрятал подбитый бок.

— Понял…

«Победоносец» начал маневрировать вслед за почти ослепшим «Белым орлом». Следующие несколько залпов разбили крейсеру маневровые двигатели по левому борту, и корабль стал двигаться значительно тяжелее. Это дало возможность артиллеристам с «Победоносца» вновь приступить к избиению своей жертвы и налить точно по ране, которая вот-вот должна была открыться от броневых пластин, а там до нанесения смертельного удара недалеко, и крейсер рванет не хуже, чем «свеча Максвелла».

Пока шла эта стрельба, точно в тире, Рон Финист озадаченно наблюдал за поведением авианосца. Повреждения, полученные от тарана рейдером, конечно, были обширными, но, по мнению Финиста, не настолько, чтобы оставить флагман в беде и не выслать пару эскадрилий на помощь. Тем не менее самолеты оставались на «Камраде» в своих ячейках. Признаться, против «корсаров» у примарха ничего не было припасено, и они свободно могли бы молотить «Победоносец» из пушек и ракет, и тут уже кто быстрее взломает броню противной стороны: «Победоносец» — «Белого орла», либо «корсары» уделают «Победоносец».

Но, как уже успел убедиться Финист, самолеты оставались в своих ячейках. Вместо них в дело решили вступить катера с десантного корабля.

— Три метки с БДК, — указал на новых участников Гарпун.

— Направь к ним наперерез ребят полковника.

— Есть…

Минута — и шесть разномастных истребителей рванули к ракетным катерам. И, словно очухавшись, выпустил самолеты авианосец.

— Проклятье, — ругнулся Финист. — Артиллеристам, брать прицел максимально точно, каждый лишний выстрел может стать для нас фатальным.

Операторы напряженно кивнули, и действительно, чуть помедлив, чтобы взять более верное упреждение, нажали на клавиши пуска. И вновь «Победоносец» дважды вздрогнул, а на крейсере, в районе двигательного отсека со значительно разрушенными броневыми пластинами — часть их уже сорвало напрочь, и их обломки разлетались в разные стороны — вздулись новые огненные купола.

— Не помогло, — констатировал вице-адмирал Проуп.

— Что такое? — встрепенулся сенатор.

— Я говорю, наш план практически не сработал, мы сбросили пиратов с крейсера, но они сделали свое дело и вывели семьдесят пять процентов датчиков наведения и наблюдения. По сути, они ослепили нас и обезоружили.

— Неужели все так плохо?!

— Все еще хуже, чем можно подумать, сенатор.

— Но вот же, — указал Фредерик на экран, где отлично виделся корабль пиратов. — Мы их видим, что еще нужно?

— Это все фигня, — отмахнулся адмирал. — Они испортили нам фазированный радар и приемник. Мы не можем стрелять прицельно. А это просто камера внешнего обзора высокого разрешения… одна из немногих живых, кстати.

— Но нужно что-то делать, они приближаются, — продолжал настаивать Сэм Фредерик.

— Мы как раз работаем над этим, сенатор…

Фредерик, прикусив губу, затих в своем кресле, прислушиваясь к малопонятным, полным флотского жаргона репликам офицеров центра управления. Они напряженно работали над своими терминалами, ища возможные выходы из сложившейся ситуации.

Неожиданно крейсер хорошо тряхнуло.

— Что это было?! — тут же вскочил Сэм.

— Пираты стреляют, — раздраженно ответил Рене Проуп и, взглянув на тревожно мигающую строчку сообщения, добавил: — Точно по двигателю, ублюдки…

Спикер Сената уже набрал в легкие воздуха и открыл рот для очередного выкрика, но адмирал его опередил, заставив Фредерика заткнуться:

— Да-да… сейчас что-нибудь придумаем…

Но продольный разворот с целью схода с линии огня пиратских пушек ни к чему не привел, они лишь подбили все маневровые двигатели и продолжили стрелять по двигателю дальше.

— Почему вы не призовете на помощь авиацию? — недоумевал Фредерик.

— У нас ни с кем нет связи… Сейчас ремонтники пытаются выдвинуть запасную антенну…

— Отвечайте им огнем своих пушек!

— Я же уже объяснил вам…

— Ну так отремонтируйте поврежденные элементы!

— Пока ведется стрельба, это невозможно, — отчеканил адмирал. — Осколки от взрывов сметут всех ремонтников…

— Да что же это такое-то?!! А они сами что, догадаться не могут, что нам требуется помощь?

Адмирал лишь зло поморщился. Он и сам не понимал, в чем дело. Но вот, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки, вышли несколько катеров и наконец покинули свои ячейки самолеты.

Но, как известно, на любую хорошую новость приходится две плохих.

— Сэр, падение брони в пределах восьмидесяти трех процентов… Следующие два выстрела снимут последний слой.