Владимир Поселягин - Становление

После разбега я взбежал на стену каньона и на трёх метрах, быстро двигаясь, открыл огонь по солдатам. Плазменные сгустки бластера и пушки пронзали их тела, послышались первые крики, и усилился огонь автоматов, некоторые стрелки подумали, что угроза шла от партизан. Насчёт сгустков плазмы, это я, конечно же, погорячился, и пушка и бластер, стреляли плазмой, но она находилась в некотором роде капсул, иначе края при полёте могут остыть, а так в капсулах ничего подобного. Подлетая к телу противника, да хоть к дереву, для примера, капсула разбивается о кору, дальше уже действует направленная плазма, прожигая себе путь. То есть такая плазма прожигает до пяти метров пенобетона. Но это пушка, бластер послабее был, пару метров, да и то с натягом возьмёт. Думаете, почему в бою человек с бластером побеждает человека в бронескафе? Там, конечно, пятьдесят на пятьдесят, боец в скафе просто быстрее и в состоянии увернуться от выстрела, но всё же шанс есть.

А вот у моих противников шансов не было вообще. Могу себе представить, что видели удивлённые партизаны в том месте, где я добивал остатки подразделения хиви. Как от стен, от тропы, от деревьев и даже от скал срываются огненные стрелы и пронзают их противников. Лишь какая-то смазанная тень носится вокруг банды хиви. Те первоначально, конечно, в укрытиях были, но потом начали разбегаться, а попадание в тело человека плазмы – это страшное дело, сгустки в брызгах мгновенно запёкшейся крови и плоти вылетали из их тел, распадались на части, буквально взрывались изнутри брызгами, и всё это с криками ужаса выживших. М-да, впечатляет, сам не ожидал. Поставил пушку и бластер на фугасный режим боеприпаса, те всё же без защиты, кожаные нагрудники не считаются, вот и получил результат. Аж самого впечатлило.

В живых остался только один солдат, тот самый, с рацией на поясе. Отключив режим маскировки бронекостюма, я спрыгнул с невысокой скалы на тропу. Нет, всё же прыгать даже с трёх метров – это излишне, как бы не поломаться при таком тяготении. Покосившись в сторону партизан, там, по-моему, даже раненые на ноги встали, чтобы на меня посмотреть, я подошёл к старшему и, ногой откинув его оружие в сторону, подхватил за шкирку и энергично направился в сторону, где оставил своё судно, волоча пленного по земле.

Рацию я у него изъял, никаких других средств связи у него не было, так что не докричится. А во время боя он помощь вызвать не смог, хотя постоянно пытался, комп "Хамелеона" это фиксировал, но я глушил радиоэфир. Зона покрытия, конечно, не велика, но на место боя её хватало.

Камера на рюкзаке постоянно фиксировала, что происходит позади меня, мало ли подстрелить пожелают, тогда у меня будет повод их уничтожить. Однако нет, когда я подходил к повороту и собрался свернуть за него – каньон постоянно извивался, то один из партизан, передав оружие своему напарнику, вроде как перекрестился, жест был похожий, и рванул за мной.

Догнал он меня метров через сто пятьдесят от поворота, я уже далеко успел уволочь хрипящего от недостатка воздуха солдата. Ворот куртки сдавил ему шею, и его лицо медленно багровело. Когда тот меня почти догнал, с интересом разглядывая – маскировка была включена и со стороны казалась, что солдат, держа себя за шею, сам себя волочит по тропе спиной вперёд, – я остановился и обернулся.

Тот быстро что-то затараторил на своём языке, но я остановил его жестом и с помощью внешних динамиков синтетическим голосом ответил:

– Говори на общем, я ваше обезьянье наречие не понимаю.

– Внешник? – спросил тот, напружинившись.

– Гость я на вашей планете, но к работорговцам отношения не имею, – буркнул я и тряхнул солдата, а то он что-то подозрительно затих. Нет, задышал, живой, оказывается.

Мне нужен был язык, думаю, партизаны тоже смогут мне многое рассказать, так что посылать лесом их пока не стоило. Заодно и тех девок передам, фиг его знает, смогут они выжить под открытым небом или нет. Как говорится, ты мне – я тебе.

– О-о-о, значит, о нас слышали? Вы поможете нам освободиться?

– С какой это радости? Таких планет, как ваша, у этой банды десятка два, освобождать всех пупок развяжется. Тем более к нордцам я добрых чувств не испытываю, подлые существа. Один раз получил от них, когда помогал, нож в спину, больше такого не допущу.

– Спиной не повернётесь? – уточнил партизан.

– Помогать не буду, так что на меня не рассчитывайте. Кстати, там у меня сложено оружие и боеприпасы группы, что шла по верху. Могу передать всё это вам, мне эта рухлядь ни к чему, в ответ вы заберёте двух девчонок, что мне повстречались, мне нахлебницы тоже не нужны, и расскажете об этом мире. Новых охотников можете не опасаться, их тут долго не будет, я слежу за округой.

Это было так. Пара дроидов-разведчиков висели метрах в трёхстах над нами, так что я видел всё на пять километров вокруг. Неожиданных встреч не будет.

– Хорошо, я принимаю твоё условие, воин с неба. Мы пойдём за тобой.

– Мой лагерь у родника, – сказал я и направился дальше.

Партизан убежал обратно, видимо за группой поддержки, а я, оттащив солдата в сторону, снова настроил аптечку и ввёл ему сыворотку правды. Допрашивал я его минут пять, мне этого вполне хватило, после чего чиркнул по горлу виброножом и направился к судну. Ничего нового мне этот солдат не рассказал, хоть и был полусотенным – это что-то вроде командира взвода. Так вот, похоже, местных хиви работорговцы к информации не допускают, он знал только то, что положено ему по должности, этим и поделился со мной. Ну, разве что ещё одним, но это был слух. На планете должна появиться дочь главы одного из направлений в клане. Причина прилёта неизвестна. Вот это уже интересно. А услышал он о прилёте за десять минут до нападения партизан от того самого погибшего офицера. Тот общался с представителем эскадры кораблей, что находилась на орбите. Он, кстати, тоже погиб.

Быстрым шагом двигаясь по тропинке, я прошёл мимо той расщелины, где должны были спуститься девчата, что-то их не было видно, и продолжил путь. Когда впереди стены каньона раздвинулись метров до шестидесяти, стало видно и родник, и зелёную поляну, ну и деревья. Я ещё на подходе с помощью дроидов рассмотрел у деревьев обе белобрысые головки. Похоже, девчата не сдёрнули, как я бы сам это сделал, а всё принесли, как я их просил. Видимо, сработал стереотип, светлые волосы – значит, нордец, побил плохих – значит, хороший нордец, убегать от такого не надо.

Трофеи были сложены в сторону, у родника, а сами девчата сидели у зелёного холмика, под которым было скрыто моё судно, и тряслись. Ничего себе, это что, их мой крохотный шаттл напугал?

Спустившись по тропе – тут был довольно сильный уклон, можно сказать впадина в два моих роста, – с помощью набранной скорости поднялся по противоположному склону и спокойно направился к судну. Чтобы снова не пугать девчат, я отключил маскировку, а то те больно нервно на неё реагировали. Выводить их из обмороков никаких аптечек не хватит.