Александр Зорич - Пилот на войне

Маленький аппарат вылетел из тубуса, развернул плоскости и ушел в темноту. Чуткие сенсоры прощупывали заснеженное пространство, которому вот-вот суждено превратиться в поле боя — одно из сотен полей этой войны.

Идут.

Проклятая метель работает совершенно непатриотично, маскируя и врагов и друзей. Ни пса не понятно — темные силуэты, даже численности не установить.

Судя по возросшему качеству трансляции, над линией соприкосновения крейсировал уже не один БПЛА. И не три. Но все равно: мешанина стволов в объятиях метели, тьма, и в ней двигаются чужие фигуры. Появляются и так же внезапно исчезают. А дистанция всего триста метров.

То есть — пора бы бахнуть. Но только в кого?

— Фиксирую сигнатуру целей, — доложил парсер. — Скафандры «Евроштурм» М-18. Предположительно, цель дружественная.

«Я сейчас сойду с ума от всей этой ахинеи», — подумал эрмандадовец и вызвал дель Пино.

— Ты уже слышал?..

— Отставить! — Голос Салмана в наушниках казался очень злым — «Цель дружественная»! Разбежались! Это «Атуран» долбаный, в трофейном снаряжении, маму его необычным способом тридцать три раза! Не вздумайте высовываться! Это касается всех. Держим позицию!

— Командир! — Включился Мита. — Парсеры рассчитывают тридцать целей! Это почти железно.

— Дальний дозор, запросто. У них навигация с орбиты и дальняя связь, им сейчас все можно. Да и наверняка сзади резерв. Подпускаем на полсотни метров, а потом валим всех! Ахилл! Пулеметы на позиции?

— В готовности.

— Ждем моей команды. Помните, у нас не больше двух минут, уйти не должен никто! Потом сваливаем в темпе румбы! Сейчас я вам солью маршрут отхода.

Ожидание.

Двести метров. Сто пятьдесят.

Черт возьми, в самом деле, «Евроштурм» — отличный скафандр германского производства. Совместная разработка одноименного концерна и не менее знаменитого «Хеклера и Коха», модель 2618 года. В двадцатом поступил на вооружение в штурмовые части МП по всей Европейской Директории. Не узнать невозможно. Неужели «Атуран»?! Но откуда у них?!

Сто метров. Восемьдесят.

Парсер фиксирует работу ультраволновой связи, но не может расшифровать из-за воя взбесившегося ветра.

Что происходит?!

Ахилл-Мария чертыхнулся. А потом заковыристо выматерился.

Звенья врага остановились. Вперед в полный рост вышла одна фигура, размахивая руками. В правой зажата всережимная винтовка. Тоже очень узнаваемая — G-3M. Хрестоматийный «гевер драй», чьи фото наполняют все рекламные проспекты четверть столетия.

— Какого… — Ахилл-Мария включил командирский канал, уже заполненный вопросами без ответов.

— Всем тихо! Кто-нибудь, включите рацию в режим сканирования! — Рявкнул дель Пино.

«Какая ценная мысль! Главное, своевременная!»

В самом деле, клоны используют другой формат кодировки сигнала, а значит для дешифровки требуются специальные станции. Но если «Атуран» в наших скафандрах, дело упрощается.

— Есть, активирую сканер, — первым отреагировал Богдан Мита.

Спустя короткие секунды эфир заголосил, сотрясая динамики ломаным русским.

— Не стрелять! Нихт шиссен! Мы есть свой! Мы есть свой! Цванцих сто… сто двадцать третий дивизия мобильный пехота! Штурмбатальон! Русский! Не стрелять! Ихь есть гауптман Дитер Карлофф! Дитер Карлофф!

Если это «Атуран», то остается поаплодировать клонским инструкторам. Так подделать немецкий акцент… да не просто немецкий — настоящий байришь!

Было слышно как Салман сплюнул.

— Говори по-немецки, гауптман. Здесь у всех есть переводчики. Ложная тревога, парни! Это свои.

Ахилл-Мария перекатился на спину и широко перекрестил грудь, глядя в близкое небо. Пронесло, Санта Мария де Робервальд!

Два отряда вышли навстречу, все еще не веря. Ахилл скомандовал отбой и встал, отпустив автомат, который повис на ремне, как уснувший бушмейстер. Рука, впрочем, покоилась на рукояти, а палец продолжал оглаживать спусковой крючок.

Оказалось, что это ошметки штурмового батальона, временно базировавшегося в Нерской губе.

— Не знаю, что с остальными. — Рассказывал гауптман. — Мы прорывались из окружения, свинские клоны начисто заглушили связь. Я командир второй роты — это все, что от нее осталось.

Занятный разговор. Типичная мета войны. Общение происходит с поляризованным забралом — ни лица не видно, ни фигуры за броней. Даже голос в обработке электронного переводчика. Черт знает что такое!

— Как обстановка вокруг Нерской губы, капитан? — Спросил Мита.

— Собачья обстановка, камрад! Десантная бригада клонов и несколько подразделений «Атурана», этих свинских собак, дерьмо кошачье! Вышибли нас из города в два счета! Как пробку! Накидали бомб с флуггеров, а у нас никакого ПКО! Шлюхины дети, ублюдки, гребаная гора дерьма!

Узнав, что отряд собирается идти обратно, к Нерской губе, гауптман разразился таким потоком ругательств, что покраснел даже эфир.

Пока Салман объяснялся с союзником, Ахилл-Мария предпочел отойти в сторону, чтобы не слышать этих воплей.

Он дошагал до своих, прислонился к стволу и открыл забрало. В лицо ударила горсть снега, подхваченная озорником ветром. Щеки закололи тысячи иголок, а в нос шибанул мокрый лесной аромат.

Солдаты воспользовались древним правилом «отдыхай когда можешь и жри что дают». Прямо на земле сидели бойцы, поглощая сухпаек, а некоторые просто «давили ухо».

Бдительный де Толедо озаботился часовыми, как и не менее бдительный Богдан. Ахилл-Мария мысленно похвалил помощника.

«Ничего не упускает. Ему нет дела, где он: в офисе на «Тьерра Фуэга», или в этом проклятом снегу.»

Прямо в середину мыслей вдруг вклинилась посторонняя фигура в «Евроштурме» и голос, задавший вопрос. Формулировка его оборвала плавность размышлений и повергла в ступор.

— Эй! Мистер! Это вы?

— Чего? — Не понял Ахилл-Мария.

— А! Вот я балда! — После чего фигура откинула забрало.

На бывшего полковника смотрело бледное лицо с выдающимся носом и тонкими губами, которые скрывали крупные лошадиные зубы. Говорил странный солдат на русском, чисто, но медленно, словно обдумывая фразу слово за словом.

— Послушай, воин, — начал Ахилл-Мария, убедившись, что штурмовик продолжает стоять, смотреть и улыбаться, — во-первых, отдай честь офицеру. Во-вторых, что тебе от меня нужно?

Воин выпрямился, скрипнув снегом, и приложил руку к шлему, не прекращая улыбаться.

— Это точно вы, мистер! Я теперь вас точно узнал!

— Ты не понял вопроса, воин?

— Так точно, понял! Мне от вас нужно то, что я хотел вас поблагодарить! Вот!