Андрей Ливадный - Душа одиночки

В рубке резко поднялась температура, изнутри консолей начали высачиваться струйки едкого сизого дыма, со звоном лопнуло несколько экранов, но повреждения машины уже не волновали Сейча.

Он не собирался проигрывать этот бой.

Сейчас в его сознании клокотала настоящая необузданная ярость, он все глубже погружался в пучины вышедших из под контроля рассудка эмоций, которые когда-то запомнила нейросеть «Одиночки».

Недоступная для машины мотивация поступков, спасла его: Сейч потратил всего лишь несколько секунд, отдавая приказы автопилоту поврежденной машины, затем вырвал шунт нейросенсорного контакта, из височного импланта и выскользнул в автоматически открывшийся люк, оказавшись между ступоходами поврежденной серв-машины.

Прыжок с семиметровой высоты не причинил вреда андроиду. Его пеноплоть и без того пострадала от нестерпимого жара, местами она обуглилась, лопнула и свернулась, обнажая тусклый металлокерамический сплав, но Сейчу было плевать на свой внешний вид. Он стремился лишь к одному – победе.

Оставленный «Фалангер» подчиняясь указаниям автопилота тяжкой поступью двинулся вдоль улицы, сотрясая окрестности тактовыми очередями орудий.

Сейч, используя отвлекающий маневр машины, ринулся назад, к парковочной площадке, где, освещенные багряными лучами встающей над горизонтом звезды, виднелись контуры резервных кибермеханизмов.

Для Сая прыжковый маневр «Беркута» завершился болезненным ударом.

Он лишь усилием воли сумел удержать свое сознание на зыбкой грани помутившейся реальности, стараясь не упустить ни одной подробности происходящего.

Судя по поведению «Фалангера», который теперь двигался по прямой, огрызаясь хлесткими очередями из орудий, его пилот, либо управляющий кристалломодуль, уже был вне игры.

Справившись с последствиями жесткого приземления Анри развернул машину, нацеливаясь на «Хоплита», который затеял затяжную дуэль с «Беркутом» Мета, пытаясь повредить вторую лазерную установку. Силуэт легкой серв-машины стремительно двигался среди руин, грамотно, профессионально уходя из под огня, но теперь его участь была предрешена, – вдвоем они без труда справятся с ним.

– Саша, я иду к тебе. Отступай к КПП, потяни за собой «Хоплита», открой его для меня!

– Понял…

«Беркут» Сая с трудом развернулся. Левый активатор работал с натужным скрежетом, к тому же центр тяжести машины заметно сместился: залп «Фалангера» срезал с нижней части рубки как минимум тонну брони, и гироскоп самостабилизации с трудом поддерживал равновесие.

Машина Мэта тем временем уже существенно продвинулась к приметному зданию КПП, увлекая за собой более резвого, но осторожного противника.

Расчет ситуации вполне удовлетворил Сая. Взглянув на тактический монитор, он понял, что траектории движения всех машин неизбежно сходятся на относительно свободном пространстве, где многострадальные руины уже не смогут послужить прикрытием для подвижного «Хоплита».

Из-за поврежденного активатора «Беркут» двигался медленно, но Анри чувствовал что успеет. У него даже осталось время, для беглого сканирования окрестностей. Данные тактической системы указывали, что две легкие серв-машины противника, до этого неподвижно стоявшие меж руин, реактивировались и медленно, осторожно, подтягиваются к окраине разрушенных давней орбитальной бомбардировкой построек.

Непонятно кто управлял ими, слишком неуклюжими выглядели действия второго и третьего ведомых бесноватого «Фалангера», который в данный момент продолжал двигаться по прямой в сторону леса, бессмысленно оплевываясь очередями автоматических орудий.

Здание КПП приближалось, а вместе с ним близилась развязка внезапного, необъяснимого боестолкновения.

Сай уже вывел «Беркута» из зоны сплошных руин и остановился, разворачивая торс машины, давая автоматике возможность зафиксировать «Хоплита», который продолжал упорно преследовать отступающую машину Мэта.

Маркер предварительной наводки подсветился алым.

Сай чувствовал, как глухо пульсирует кровь в висках.

До залпа оставались считанные секунды.

В этот момент правее КПП, за спиной машины Мэта появился «Фалангер» патрульной группы. Серьезно поврежденный ракетным залпом, он все же сумел добраться до места основных событий, и тут же включился в схватку, – Сай видел, как он разворачивается, явно собираясь атаковать двух медлительных «Хоплитов» противника, которые показались на границе разрушенного квартала.

По показаниям радара выходило, что все кибермеханизмы сейчас вышли на короткую дистанцию огня, образовав опасное, плотное построение по краям обширной площадки, примыкающей к зданию КПП.

Ближайшие секунды должны были решить исход схватки.

Смерть.

Это понятие полонило Вселенную разума.

Сейч ощущал смертельную тоску. Он вновь находился в рубке исправного «Фалангера», и до вожделенной победы, которую он был способен вырвать любой ценой, оставалось сделать лишь пару титанических шагов.

Он отлично видел сгруппировавшиеся подле КПП серв-машины.

Все… Вот она – позиция.

Гидравлические упоры коснулись почвы и начали вдавливаться в нее, приподнимая торс «Фалангера».

Залп ракетных установок накроет всех – и «Беркутов», и потянувшуюся к месту схватки тяжелую машину из состава патрульной группы, и легких «Хоплитов», которыми так бестолково управляли Хоук с Вергилием.

Плевать. Жаль Донецкого, но все одно – плевать.

На войне, как и в природе, выживает сильнейший.

Он оказался готов к смертельной схватке – они же – нет.

Отчего тогда гложет разум смертельная тоска?

Сколько раз он погибал и вновь, как мифический феникс, восставал из праха, чтобы снова сгореть в техногенном аду?

Его разум запомнил лишь бесконечную агонию. Она словно махровое полотнище черноты колыхалась перед внутренним взором, застилая все вокруг черно-серой хмарью.

Он останется жить. Выйдет победителем из очередной схватки, лишь потому, что давно разучился совершать что-либо, отличное от разрушения и убийства.

Кусочек сознания, истерзанный боями, заключенный в ловушку вечности.

Он не видел выхода из предписанного ему узилища.

Сейчас Джон не думал о будущем, его не было… давно не было, и сладкие грезы, навеянные словами Коха, – это лишь мимолетный бред, потому что его душа сгорела: нечему возрождаться в новом теле, и пусть он получит плоть, родиться заново в тысячу первый раз… но все равно его истерзанный рассудок по-прежнему будет жить критериями смерти, требовать ее, как наркотик…