Вячеслав Шалыгин - Инстинкт гнева

Виктор приложил ко рту ладонь, направляя звук в сторону.

— Брось оружие, Хамелеон.

Враг вздрогнул, поморгал, будто пытаясь прогнать муть перед глазами, и сместил прицел вправо. В пустоту! Сомнений не осталось, сыщика он не видел и ориентировался только на звук. Женя смотрела прямо в глаза. Видела. Но помогать Хамелеону не спешила.

— Уйди с дороги, Вечный!

— Держи! — Туманов вынул из кармана «подарок» Джонатана, выдернул кольцо и бросил врагу. — Продолжение следует.

Хамелеон мельком взглянул на упавшее к ногам колечко и нервно усмехнулся.

— Ты не сделаешь этого!

— Почему? — Голос Туманова был спокойным, как полный штиль. — Мне граната не причинит вреда. Будет больно, но недолго. Я готов это пережить. А вот ты умрешь, однозначно. Тебе это надо?

— Я могу убить тебя первым.

— Что же не убиваешь? — Туманов рассмеялся. — Боишься расстрелять боезапас впустую? Сколько у тебя осталось патронов, снайпер?

Хамелеон выстрелил. Пуля звякнула, отрикошетив от колеса вагона в полутора метрах правее сыщика. Трюк с перенаправлением звука явно удался. Надо было только не поддаваться панике и не двигаться с места — шуршащая под ногами щебенка могла демаскировать истинную позицию. Туманов снова приложил руку ко рту:

— Мимо. Попробуешь еще?

Враг опустил пистолет.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы ты сдался. Вечные гарантируют тебе жизнь.

— Жизнь? — враг хрипло рассмеялся. — Гарантируют пожизненное заключение, а не жизнь! Ты сам согласился бы на такое предложение?

— Как видишь, согласился. Мне не особенно хотелось становиться одним из них и всю оставшуюся жизнь участвовать в ваших играх, но выбор был небогат. В точности, как и у тебя. Гарантированная жизнь против гарантированной смерти. Граната у меня серьезная, радиус поражения — двести метров. Ты сумеешь пробежать полкруга за три секунды?

— Ты блефуешь!

— Предлагаешь попробовать?

— Ты не убьешь Женю!

— Кого? А-а, эту никчемную девчонку! Почему?

— Ты к ней неравнодушен. Скажешь, нет?

— Я? — Туманов рассмеялся и, как ему показалось, прозвучало это убедительно. — Хамелеон, очнись, она ведь тоже враг. Не скрою, будь мы обычными людьми, я бы закрутил с ней короткий роман, но мы существа иного порядка. К тому же — враги. Я убью вас обоих, не задумываясь.

— Скотина ты, дядечка, — вдруг проронила Женя.

— Я реалист, дорогуша. А ты, прямо скажем, не Клеопатра, чтобы отдавать за ночь с тобой собственную жизнь. Ты вывела нас на Хамелеона, спасибо и до свидания. Если у тебя образовались некие чувства — твои проблемы. Я не чувствую ничего, кроме гнева, и взорву гранату, не промедлив и миллисекунды. Единственный шанс для вас обоих — договориться со мной и через меня с Цехом.

— Убей его, Хамелеон! — Женя сжала кулачки. — Он самый гнусный из всех этих гадов!

— Не знаю, — Хамелеон в сомнении покачал головой. — Возможно, он прав, как раз только с ним мы и сможем договориться. Твои условия, сыщик.

Вряд ли он действительно интересовался условиями. Ему жутко не хотелось признаваться Жене в своей «близорукости», в том, что как раз самого гнусного гада он застрелить не в силах. А еще он тянул время, чтобы собраться с мыслями и выработать план дальнейших действий. Но надежда на то, что с ним действительно удастся договориться, все же была. Слабая, но была. Следовало только «разговорить» его, заставить проявить чувства, а после — на них и сыграть.

— Для начала я хочу кое-что прояснить, — вполне мирным и даже доброжелательным тоном произнес Виктор.

— Только коротко, — Хамелеон потянул носом. — Я чую приближение твоих сородичей.

Взгляд врага забегал по окружающим строениям и всевозможным железнодорожным сооружениям, явно в поисках укрытия.

— Тебе все равно не уйти, какая разница, кто приближается? Оставь эти глупые надежды. Тебе следует надеяться на гарантии, а не на случай.

— Это ты оставь мне право самому решать, надеяться на что-то или нет. Спрашивай, пока я не передумал!

— Ты давно «в деле»? И кто был в курсе, кто помогал тебе стать настоящим Хамелеоном? Ты не мог обучиться всему самостоятельно. Достигнуть Оптимума — это еще не все, нужно ведь понять, что с тобой происходит и для чего это нужно. Кто тебе помогал? Родичи?

— Не все. Действительно помог мне только Александр Храмовников. Он не участвовал в операциях, но постоянно следил за экипировкой, обеспечивал прикрытие и помогал «охотничьими» советами. Например, помог вычислить Смотрителя и подсказал, как привлечь его на свою сторону. Это было очень ценное приобретение. Смотритель вывел меня на Цех и посвятил в сны-предсказания. Они помогали мне в построении тактических планов.

— Как ты сумел запугать Смотрителя?

— Все хотят жить, — Хамелеон отпустил шею сестры и пожал плечами. — Имея в союзниках Смотрителя, я опережал врагов на шаг. Жаль, что я недооценил бессмертных. Они и без помощи Смотрителя вычислили моих сородичей. Наверное, это не вписывалось в планы Вечности, потому что дальше все пошло наперекос. Сначала Смотритель выбрал и посоветовал Островскому тебя, хотя, судя по его же вещим снам, этого не должно было случиться. Потом Смотритель начал нервничать, уничтожать свидетелей — подослал к тебе Эфиопа, а его люди ликвидировали двоих бандитов — убийц Храмовникова…

— Они заслужили! — вставила Женя.

Она сделала пару шагов в сторону и села на рельс. Сыщик прикинул варианты на случай, если придется все-таки бросить гранату. Прыгнуть, повалить ее между рельсами и прикрыть собой. Пожалуй, у Жени появился шанс.

— Да, — Хамелеон покосился на сестру и кивнул. — Поделом, но не вовремя. Затем Смотритель попытался убить Женю в больнице, привлек к нашей войне внимание смертных… Короче, наделал массу глупостей. Хорошо, что Вечные не расшифровали его до того, как он выполнил свою последнюю миссию — помог Жене сбежать.

— И чтобы он не глупил дальше, ты отправил его на тот свет, — резюмировал Туманов. — Понятно. Все понятно.

— Что тебе понятно, сыщик? — Хамелеон горько усмехнулся. — Что ты можешь понимать в промысле Вечности? Или ты думаешь, что наша война идет без ее ведома?

— Ну, насчет высших промыслов я реально не в курсе, а вот насчет твоей лабуды… — Туманов начал медленно смещаться к полотну. — Половина — да куда там! — две трети твоих слов грязнейшая ложь! В первую очередь, неправда все, что ты рассказал о бритоголовом сородиче.

— О ком? — удивилась Женя.

— О Кощее, дорогуша. Он приходился тебе братом по отцу. Это была своего рода подстраховка старого Хамелеона. Полукровка тоже воин, тем более с такой бандой.