Реверс - Станислав Янков

— Что-то неладное у меня предчувствие, — пробормотала Джимма и неодобрительно покосилась на Игоря, который вылавливал голыми руками овощи из кипящей воды.

Кахрин взмахнула веером из карт:

— Вилка событий. Помнишь?

— Да вот и перебираю. Как думаете, Рарамис уже выдавила своих личинок?

— Руми рождаются с пухом. Только слепыми и глухими, — поправил ее Шайар.

— Ну слепышей. Не все любят младенцев разумных. Они не милые. Другое дело — детки неразумных зверей. Кутенки там…

— Должна со дня на день, — перебил ее Игорь.

Кахрин замерла с задумчивым видом, а Чин-Чин от эмоционального накала рядом с ней выдала барабанную дробь кончиком хвоста.

Обстановку разрядил Ксень. Парень ворвался в зал с большими свертками из тропических листьев.

— Там лоточник за треть цены распродавал пирожки с йуми и сливками рероки. Еще горячие. Не мог пройти мимо. Во втором пакете фрукты. Налетайте.

— Вообще-то я тут ужин готовлю, — обиженно отозвался Игорь.

— Если праздник, то еды нужно больше. Попой чую, что сегодня мир увидит первых спиногрызов Рарамис-ро, — с восторгом улыбнулся парень. — Думаю, она станет отличной старостой их общины.

*

Спустя пару часов Джимма рыдала в объятиях Кахрин, жалея о своих словах.

Из Сиза пришли не лучшие новости: Рарамис погибла после родов из-за сильного кровотечения. Это было нередкой проблемой среди самок руми. Случай был настолько тяжелым, что местные целители помочь не смогли, а лучшие специалисты не успели прибыть вовремя из Сиза.

Единственным утешением было то, что четверо щенков были здоровы и отданы на попечение отцу с дедушкой. Изначально именно мужчины руми выращивали потомство, так что тут порядок не изменился.

— Я тут посчитал на досуге. Сегодня должен быть последний день "Входного билета", — прошептал Ксень в траурной тишине.

Джимма шмыгнула носом особенно громко.

— Рарамис-ро была избранницей Мудрейшего Пара, — возразила подавленная Чин-Чин

Среди наг семейные отношения были особенно крепки, поэтому змеелюдка приняла близко к сердцу потерю мамы новорожденными щенятами.

Шайар предположил, вяло ковыряясь в тарелке:

— Возможно, следуя устойчивому циклу, Хранители выбирали из того, что есть. Поэтому у вас столь нетипичные покровительства.

— Что, если мы все изначально были бракованной шестеркой, а нормальные погибли во время призыва? — поднял взгляд рыжий.

— Бракованной? Понимаю, что ты имеешь ввиду, но слово слишком грубое. Ты все, бесспорно, талантливые ребята.

— Я точно бракованный, — вздохнул Ксень. — И путь не нашел. Вдруг это мои последние минуты? Вдруг окажется, что целители плохо вылечили мое сердце, или тело еще где-то сломано?

— Чушь не пори? — фыркнула Кахрин. — Твои чары — это талант управления потоками и плетение рун. Думаешь, что ожог был напрасным? Или ты просто так, настолько быстро осваиваешь сложнейшие формулы? Да и твой баланс выровнялся.

— А я-я? — с заиканием спросила Джимма. — Я… я ведь н-не лекарь. Сов-совсем. Не л-люб-люблю это.

Слезы высохли, оставив на щеках раздражение. Обессиленная девушка продолжала заливаться соплями и периодически всхлипывать.

— Помнишь ту ботву от нарики, что ты оставила в чашке вместо цветов? За ночь она пустила корешки. Хотя, насколько мне известно, нарика совсем не размножается корнями.

— У меня б-бывало так, что воткну в зем-землю ветку, а она прорас… шмыг… тает. Еще до призыва. И розы часто д-давали корни.

— А я хорошо ладил с языками и физикой, — добавил Ксень с печальным лицом.

— А я рукожопом был, — хмыкнул Игорь. — Ломал все, к чему ни прикоснусь. Пейн, я не чувствую связи. А ее нет. Шутник, блин, хренов. Э-э-эх.

Шайар вспомнил, как ошибочно пророчил землянину путь кузнеца. В Хаване его антидар хотя бы проявлялся не так сильно, потому что он не пытался что-то мастерить или браться за починку. Зато с кухней оказался на ты.

— Может, нажремся? — вяло предложил Игорь. — У нас принято поминать усопшего и заглушать психическую боль алкоголем, чтобы на утро она превратилась в телесную.

— У в-вас вообще нажи-раются по любому поводу, — насупилась Джимма. — Лучше вып-выплеснуть боль посиль-нее: с-слезами или криком. Сразу лучше не-не станет, но мир уз-узнает, насколько сильно ты го-рюешь.

— Мне нравится, — согласилась Кахрин и внезапно громко взвизгнула.

От чего вздрогнул даже Шайар.

*

Траур трауром, но по большей части группа провела с Рарамис мало времени, чтобы нести бремя больше нескольких суток. Потому дня через три от горя не осталось следа. О маленькой руми вспоминали с скорее с оттенком печали, вызванном совестью.

Кахрин так вообще начала веселиться на следующее утро. Леди была еще более ветреной и беззаботной, чем Джимма.

Последняя инструктировала команду по поводу строгих правил, которые следовало соблюдать всем гостям Кальпан. По большей части они были направлены на то, чтобы не нарушить покой островитян. Шайар периодически дополнял ее комментариями, почему за то или иное действие кальпанцы могли силой мысли снести голову.

В особо скучный момент Кахрин задала сакральный вопрос:

— Кстати! Может, заодно попробуем разобраться с нашим фаворитом судьбы? — и подмигнула Игорю.

— Не будем загадывать наперед, — без секунды раздумий ответил Мудрец.

Землянин насупился. На данную роль Шайар избрал его в начале пути, чтобы у Кахрин было меньше соблазна выпытывать о планах и маршруте.

Фаворитами судьбы называли людей, у которых постоянно срывались планы. Сила и быстродействие проклятия напрямую зависели от могущества его носителя, поэтому официально при Игоре никто не упоминал планы далее, чем на декаду вперед. Можно было обсуждать лишь ближайшие дни.

Могущественные практики Кальпан были способны снимать данное проклятие. Правда, помогали редко.

Поговаривали, что бывшие проклятые становились баловнями судьбы. Словно их несчастия компенсировались удачей. Но это были лишь неподтвержденные слухи.

На Хаване фавориты судьбы не были диковинкой, поэтому отмазка для Кахрин официально прокатила. Неофициально команда понимала, что леди сразу раскусила очевидную ложь, но продолжала отыгрывать незнание, изредка подкалывая Шайара с Игорем.

*

Последний участок пути до архипелага пролегал через невысокую горную гряду. Дорога петляла лентой, нависая над обрывами, прошивая насквозь скалы, пересекая густые заросли и речные потоки.

Как только показались отблески моря, Чин-Чин вызвали обратно в Сиз. К тому все и шло. Удивительно еще, что жрица прогуляла настолько долго.

Для приличия нага вздохнула о том, что еще не скоро увидит Кальпаны своими глазами. После чего поспешно сгребла вещи и пропала.

— Сбежала-таки. Соскучилась по любимому диванчику, — смешливо фыркнула Кахрин. — А меня никто не утащит обратно! Я на своем месте.

И начала движение дамского фургона.

— Не гони, — педантично напомнил вслед главный зануда группы.

— Нормуль, — оглянулась леди. — Тут везде чары