Остров второй. Последний шанс дона Эстебана (СИ) - Булавин Иван

— Это Винтер, — заявил наш проводник. — Эти люди со мной, мне нужно попасть к дону, у меня плохие новости.

— А они тут зачем? — спросил толстый мужик с длинной бородой, сильно похожий на гнома.

— Вы, может быть, удивитесь, — сказал я ему, — но у нас тоже послание для дона, только оно запечатанное, я понятия не имею, что в нём.

Он обернулся назад и скомандовал:

— Проводи их к дону, всех, только пусть оружие на входе сдают.

— Дон может быть не готов их принять, — осторожно заметил кто-то изнутри.

— Считаешь, что хозяин пьян? — бородач как-то невесело усмехнулся. — Может и так, время позднее, но это неважно, сколько помню дона, он мог заниматься делами даже после бочонка вина. Веди.

Вели нас долго. Крепость снаружи выглядела просто стеной, но, как выяснилось, за этой стеной был настоящий замок, а потому толщина этой «стены» была куда больше её высоты. Множество коридоров, куча поворотов и лестниц, кое-где были выходы наружу, в специальные дворики, окружённые стенами, напоминающие те, что использовались для прогулок в тюрьме. Только эти были чуть больше и имели клумбы с цветами. На каждом повороте стоял стражник в полном доспехе с алебардой в руках. Я прикинул, сколько стоили такие доспехи во времена их активного использования, после чего сделал вывод, что дон Эстебан отнюдь не бедствует. Впрочем, вооружение могло копиться тут веками, а дон просто открыл арсенал на случай войны.

Когда мы, наконец, вошли в нужную дверь, перед нами выскочил герольд и оглушительно заорал:

— Его светлость, дон Эстебан Первый, правитель…

— Да заткнись ты!!! — раздался хриплый голос сильно пьющего человека, а следом полетел металлический кубок, который едва не снёс герольду голову, того спасла только ловкость. — Я и так помню все свои титулы, помнят их и окружающие, нет нужды повторять их по сотне раз за день.

Последние слова были сказаны уже более спокойным тоном, наш провожатый выскочил из зала приёмов, а мы подошли поближе.

— Кого там принесло?!! — спросил дон. Человек это был колоритный, такого не забудешь. Он чем-то напоминал здоровенного пирата, с которым мы бодались на вилле. Тоже высокий и широк в кости, шитый золотом кафтан буквально по швам расходится на могучей фигуре. Такая же рыжая борода, только аккуратно подстриженная. Голова непокрыта, а на макушке намечается лысина. На пальцах висели массивные перстни с драгоценными камнями, а на поясе имелась длинная шпага, эфес которой почти целиком скрывала россыпь самоцветов. При всей своей бравости, выглядел дон человеком несчастным. Совершенно очевидно, что дела на фронте шли из рук вон плохо, а потому бессонные ночи и алкоголь отразились на его лице. Мешки под глазами, красные прожилки в самих глазах, чуть дрожащие руки в перчатках и раздражённый тон голоса. Да и выглядел он лет на десять старше, чем был. Давно не слышал хороших новостей. Увы, сейчас его снова огорчат. Можно было попросить Винтера подождать, а самим выступить первыми, да только и я сам понятия не имел, что в принесённом мной письме.

— Ваша светлость… — начал Винтер, но дон его оборвал.

— Прекрати, мой мальчик, — проревел он, в очередной раз прикладываясь к кубку (ему поставили новый вместо выброшенного). — Я помню, куда и зачем тебя посылал. А если ты вернулся один и, скорчив скорбную мину, виноватым тоном обращаешься ко мне, значит, новости у тебя скверные. Так? Попробую угадать, Фаэтон мёртв, а его армию теперь доедают шакалы? Я угадал?

— Да, — без всяких церемоний ответил Винтер.

— А раз так, то нечего кривляться, ступай в казарму и отдохни, мне скоро понадобится каждый клинок.

Парень поклонился и вышел, а дон обратил своё внимание на нас.

— А вы кто такие? И зачем прибыли ко мне?

— Ваша светлость, — я выступил вперёд и сунул руку в рюкзак. — У меня тоже есть послание для вас, только я не знаю, что в нём.

Я достал письмо и, неглубоко поклонившись, передал его дону. Эстебан принял письмо, начал распечатывать, но печать держалась крепко. Он вынул кинжал и осторожно, насколько позволял тремор в руках, срезал краешек конверта. Выдернув лист толстой желтоватой бумаги, он поднёс письмо к глазам и начал вдумчиво читать. По мере погружения в текст лицо его как-то странно дёргалось. Он то хмурился, то хмыкал, то скрипел зубами. Ближе к концу его рыжая борода расползлась в улыбке. А дочитав, он скомкал лист и начал дико хохотать.

— Ваша светлость? — осторожно спросил я, но ответа не получил. Дон Эстебан продолжал ржать, как брабантский конь, он силился что-то сказать, но смех душил, не давая произнести ни слова. Жесты его тоже были малоинформативны, он показывал пальцем то на Винтера, то на меня, то стучал себя кулаком в грудь, по хлопал по щекам. Истерика затянулась минуты на две, когда ему стало не хватать воздуха. Немного отдышавшись, он всё же сказал:

— Всё хорошо, всё очень хорошо. Винтер, мальчик мой, твоя плохая новость устарела, теперь я…

Он снова начал смеяться, но успокоился на этот раз быстро.

— Нам помогут, помогут давние враги наших врагов, к которым я тоже не испытываю никакой приязни. Спасибо вам за письмо.

Последнее адресовалось мне. Я ещё раз поклонился, но тут же открыл рот, чтобы напомнить, что благодарность — это слишком много, а нам хватит и небольшого мешочка с серебром. Но дон оказался сообразительным.

— Да, да, знаю, вам будет награда, вот только… — он немного задумался. — Знаете что, я, пожалуй, отложу вашу награду на утро второго дня.

— ???

— Дело в том, что мои враги, — он кивнул в сторону лагеря осаждавших, — тоже знают об этом. Им нужен проход. И нужна крепость. А помощь придёт завтра на рассвете. Понимаете, что это значит?

— Будет штурм? — спросил я.

— Ты догадливый, молодец, — дон осклабился, демонстрируя крепкие белые зубы. — Именно штурм, всеми силами, до последнего упыря. У них нет выбора, либо они возьмут крепость сегодня ночью, а завтра встретят атаку в стенах крепости. Или же полягут все, оказавшись, между молотом и наковальней. Когда придёт подкрепление, я обязательно поведу людей за стены, тогда Князю Тьмы придётся туго.

— А мы?

— А вы мне поможете, нас здесь слишком мало, каждый боец на счету. Десять человек, умеющих воевать, — немалая сила. Нужно сделать так, чтобы до завтрашнего рассвета хоть кто-то в этой крепости был жив. Это вам ясно? У вас есть два часа, что отдохнуть, получить оружие и доспехи и подкрепиться едой. Потом будет битва, о которой когда-нибудь сложат песни. А наутро, если вы будете ещё живы, я открою ворота и отпущу вас дальше, вручив каждому по вот такому кошельку с серебром.

Он показал руками окружность, равную человеческой голове.

— Казна моя на месте, да и кладовые полны, а воинов мало. Лучше расстаться с деньгами, чем с головой.

— Нам придётся всю ночь защищать стены, а утром мы уйдём? — уточнил я.

— Именно так, берите себе самый северный донжон, там есть две пушки, но пушкарей некому прикрыть, совсем. Если враги залезут туда, нам всем конец. У них слишком много бойцов, где-то десять или двенадцать на каждого моего, не считая адских тварей. Мой вам совет: сходите в арсенал и хорошенько вооружитесь.

«Внимание, командное задание, продержитесь до рассвета, обороняя крепость дона. Опыт делится на всех, награду вручает сам заказчик».

— Благодарю за совет, дон, мы так и поступим.

Я снова поклонился, после чего вся команда вышла наружу, а я уточнил у провожатого, в какой стороне арсенал.

Глава пятнадцатая

Когда дон Эстебан говорил, что богат, что его кладовые полны, и ни в чём он не испытывает нужды, он нисколько не лукавил. Это в самом деле было так. Вдоль стен стояли бесконечные ряды мушкетов, фитильных и кремнёвых, в ящиках лежали пистолеты, имелись арбалеты и луки, огромный запас стрел любой длины с разными наконечниками. Насчёт холодного оружия также можно было не переживать. Стройные ряды алебард, пик, мечей и шпаг, топоров и секир, кинжалов и даг. Имелись и доспехи, от кожаной рубахи до полноценного латного доспеха, которых было много, на все размеры.