Вера Чиркова - Свадьба отменяется. Помолвка

– Мы с ней немного поговорили вчера вечером… Цилия нам не враг. Кроме того, хорошо понимает: если тебе придётся уйти из Имганта ни с чем, то Азарил для неё потерян. А девушка всерьёз увлечена моим шурином и хочет за него замуж.

– Можно подумать, от её желания что-то зависит, – скептически хмыкнул герцог, стремясь не давать воли напрасным надеждам.

Хоть Цилия и настойчивая девушка и вполне могла бы убедить Азарила, что именно с ней его ждёт счастье, существуют ещё интересы его родины и семьи. А Лурдении, как и родственникам князя, очень выгодна помолвка Азарила с Милли.

Да и лично герцогу, хотя и искренне жаль влюблённую маркатку, значительно выгоднее именно этот союз. Ведь как бы ни повернулись события, самому ему никто не позволит жениться на Милли, по крайней мере, в ближайшие годы. Так пусть лучше она назовёт женихом князя, Дорд уверен в его благородстве и в том, что северянин не начнёт приставать к невесте с излишними ухаживаниями.

– Тебе нужно переждать хотя бы некоторое время, – твёрдо заявил воспитаннику Гизелиус, когда завёл с ним разговор на праздновании помолвки Райта, – можешь заключить с кем-нибудь фиктивную помолвку. Позже, если чувства к Милли не угаснут, её легко расторгнуть.

Но Дорду даже думать про такое было противно. От одного представления, что он встанет перед священной чашей рядом не с Милли, а с чужой, незнакомой девушкой, в душе вскипал яростный протест.

Но с того момента произошло несколько событий, и самым важным был тот тайный разговор, перевернувший душу Дорда и посеявший в ней росток надежды на счастливое будущее… пусть и не очень близкое. И теперь герцог терпеливо ждал ответа на своё второе послание магистру.

На первое тот кратко ответил, чтобы воспитанник ни в коем случае не предпринимал никаких решительных действий, у метра появилась новая информация.

– У тебя есть сведения, – пошагав по комнате и немного успокоившись, вернулся в кабинет Дорданд, – как прошёл вчерашний обед?

– Ещё хуже, чем позавчерашний, – фыркнул капитан, – наша принцесса вылила кувшин сиропа за шиворот одному из гостей, неосторожно пошутившему на её счёт. Оказывается, бедняга даже не догадывался, что Милли магиня и может при желании слышать за столом каждое слово. Зато женихов сразу стало на треть меньше, вечером отбыли по домам все, кто имеет причины не любить магов.

– Скажи проще, все, у кого нечистая совесть, – довольно хмыкнул герцог. Это она правильно поступила. Глядишь, через пару дней и остальные разбегутся.

– Зато после обеда принцесса направилась прямиком в кабинет казначея и потребовала последние отчёты. – Брант мстительно хихикнул. – По моим сведениям, эта должность теперь свободна. И что самое удивительное – у дверей не теснятся желающие её занять. Их вообще нет.

– Нужно будет подсказать дяде, как бороться с желающими погреть руки возле государственных денег. – Настроение Дорда после этих новостей немного улучшилось: может, не зря говорят, будто ничто так не радует, как неприятности врагов?

А всех жуликов и воров Дорданд скопом относил к своим врагам, и неважно, из чьей казны они тащили.

– Кстати, а тот жизнерадостный комендант, который тебя пытал, уже сознался?

– Рыдает и доказывает свою невиновность. Всячески пытается свалить всё на помощников и подчинённых. Вроде неправильно ему докладывали, обычная история. Если бы не мои свидетельства, прижать его было бы намного труднее.

– Брант, сейчас, когда ковен стал другим и окреп, нужно по-иному применять магию. Проверять с помощью магистров каждого, кого ставим на важный пост. Я и сам поговорю с дедом, но и тебе нужно смелее пользоваться помощью Гиза и его друзей.

– Сейчас ещё рано, они все в гамстарских долинах, – проговорился Дрезорт, увлечённый чтением вылетевшего из ниоткуда письма, и сразу спохватился: – Я ничего тебе не говорил и ничего не знаю!

– Согласен, – присев поближе, пристально уставился на друга Дорданд, – ты – ничего не говорил. И не знаешь. Мне интересно другое, откуда об этом знают твои люди и не дойдёт ли это до Милли?! Не хочу… снова за неё беспокоиться.

– Не волнуйся… от неё скрывают ещё тщательнее, чем от других. А у меня просто есть хорошие друзья… среди магов.

– Вернее, обязанные тебе чем-то маги?! – усмехнулся Дорд.

– Нет, именно друзья, и хотя они ещё не магистры, но имеют друзей среди магистров и доверяют мне, как себе.

– А ты понимаешь, что таким образом вы можете очень навредить ковену? Гарди, Тренне… да и остальным?

– Не беспокойся, – уверенно качнул головой Брант, – мне сказали только в тот момент, когда они уже ушли туда и приступили к операции. К тому же кроме меня об этом знают короли и придворные маги. В войсках объявлена учебная тревога, все тайные службы работают в особом режиме.

– Так, значит, поэтому ты с раннего утра до вечера отправляешь и получаешь пачками письма, – сообразил Дорд, – и как я сразу не догадался, что это вовсе не связано с моими проблемами!

– Твоими делами я занимаюсь ничуть не меньше, но и от своих отказаться не могу, король пока не разжаловал меня назад в капитаны. – Брант наконец нашёл удобный случай успокоить друга, точно зная, тот винит себя за те неприятности, какие могли бы ожидать Дрезорта.

– Думаю, и не разжалует, – пристально вглядевшись в усталое лицо полковника, с уверенностью заявил герцог. – Где он ещё найдёт сумасшедшего, готового лечь под плети, лишь бы доказать вину преступника? Но это шутка, на самом деле я очень рад, что твоя карьера не пострадала, мне действительно было неприятно стать причиной твоих невзгод. Кстати, когда будешь писать отчёт деду, передай привет отцу и матери, пусть поцелуют за меня Мэлодис.

Он стал слишком догадливым, с досадой стукнул по столу кулаком Дрезорт, проводив взглядом стремительно вышедшего из кабинета белокурого парня. За каждым словом приходится следить, словно не с другом беседуешь, а с вражеским шпионом. Хотя… с другой стороны, так даже легче, реагирует он тоже совершенно иначе, чем пару месяцев назад.

– Ну, и куда это ты собралась среди ночи?

Насмешливый женский голос, внезапно раздавшийся за спиной, был очень усталым и сердитым, но это ровно ничего не значило. В душе девушки мгновенно вспыхнула почти исчезнувшая надежда, затрепетала робкими лепестками, как огонёк под ветром.

– Тренна!

Принцесса бросилась к наставнице, вцепилась в неё отчаянно, истово. Безудержной волной накатили копившиеся все эти дни напряжение и безысходность, и, больше не в силах держать всю эту немыслимую тяжесть в себе, принцесса всхлипнула, раз, другой… А через мгновение слёзы прорвались, как снесённая паводком запруда, всесокрушающим мощным потоком.

– Прости, – крепко прижав к груди приёмную дочь, магиня мягко гладила её по волосам, – раньше я никак не могла. Давай сядем?

– Угу, угу… сейчас… – Плечи девушки ещё вздрагивали от последних горьких всхлипов, но отчаяние понемногу отпускало, уходило прочь, оставляя робкую веру в то, что теперь наконец всё устроится.

И ей больше не нужно будет каждый день выходить под изучающие взгляды разряженной толпы абсолютно незнакомых, но от этого не менее неприятных мужчин. Ведь каждый из них приехал сюда с одной целью – заполучить себе в жёны её, Милли! И никто не задался вопросом, а нужен ли он ей?

Больше всего девушку бесило их твёрдое убеждение, что выбирать жениха она должна исходя из его положения, знатности, богатства. Именно в таком порядке они и занимали места за столом. Лишь несколько претендентов пытались ухаживать, вооружившись только личным обаянием и ухватками опытных ловеласов. Остальные соревновались в рассказах о древности рода и собственных талантах.

– Если она умная девушка, то не выберет в короли какого-нибудь прощелыгу, – тихо объяснял соседу сидевший неподалёку маркатский принц Грильден, прибывший на второй день после начала праздничной пятицы.

И он был прав, сто раз прав! Но только по существу. Милли прекрасно осознавала необходимость выбрать стране очередного короля, но не менее хорошо знала, что одновременно она выбирает себе мужа.

Наверное, из кого-то из этих мужчин получится очень неплохой король, и вполне возможно, он станет прекрасным мужем. Вот только принцесса теперь твёрдо знала, что она скорее спрыгнет с башни, чем наденет браслет на руку одного из присутствующих.

Каждую ночь ей снился Дорд. Иногда в облике секретаря, иногда вместо лица у него было просто смазанное пятно. Но это было совершенно неважно.

Главным было чувство надёжности и защищённости, впервые испытанное ею в то утро, когда они плыли на утлом судёнышке сквозь шторм и разбушевавшиеся волны. Во сне Милли снова и снова летела через бурю, с замирающим от счастья сердцем опираясь на крепкую руку. И точно знала, пока он рядом – с ней не случится никакой беды.