Александра Билевская - Трудно быть ведьмой

Я с трудом разлепила веки.

– Почему «наконец-то»? Захотели и пришли. А захотим – уйдем.

– Сидеть! – скомандовала ведьма, и я вдруг с ужасом поняла, что не могу пошевелиться.

– В принципе, годится любая из вас, – продолжила женщина, поочередно сверля нас с подругами своими горящими черными глазами. – Я писала объявление для таких, как вы. Те, которые удачно замужем, мне бесполезны. Но ты, – она посмотрела на Лизу, – любишь вампира, который скоро высосет тебя и бросит, ты, – обращение к Женьке, – до самой смерти будешь бежать вперед все мимо и мимо, а у тебя, – это уже ко мне, причем с гнусной усмешкой, – у тебя и вовсе пустота.

Даже в заторможенном состоянии я умудрилась разозлиться. Да, я ни разу всерьез не влюблялась, и мою так называемую личную жизнь (хотя я бы сказала – жизнь сексуальную) можно смело описать словом «пустота». Да, Лизин муж ее использует, а Женька ни на ком не может остановиться. Ну и что? Это наш выбор, мы имеем на него право, и нечего глумиться!

– Не ваше дело, – чужим голосом, словно через силу выдавила Женька. – Вы…

– Но даже из таких, как вы, – прервала ее ведьма, – для моих целей подходят немногие. Сегодня мне наконец-то повезло. Пожалуй, удобнее всего… – она, задумавшись, остановила взгляд на мне, – удобнее всего для меня будешь ты. Решено, именно ты!

Я хотела ответить что-то возмущенное, но не сумела. Язык крепко прилип к гортани. Ведьма между тем взяла с полки одну из колб, потом достала из баночки щепотку порошка и высыпала в колбу. Ярко-алая жидкость взметнулась вверх и опала, став почти черной. Ведьма опустилась в кресло и выпила ее, потом вытащила откуда-то и надела жесткие серебристые перчатки. Те сидели нелепо – их пальцы были вдвое длиннее, чем нужно. Глядя на меня, ведьма стала делать сверкающими пальцами необычные движения, и я ощутила… даже не знаю, как объяснить… ведьма шарила руками у меня в мозгу, пытаясь что-то нащупать там и вырвать. Я твердо знала – как только ей это удастся, я умру. Но сопротивляться не было сил. Меня словно вообще уже не было на свете, и самого света не было тоже. Было одно бесконечное мгновение, непереносимо тягостное и мерзкое, и хотелось, чтобы оно поскорее кончилось – любой ценой. А для этого надо расслабиться и стать послушной…

Резкая боль пронзила мне ногу. Вздрогнув, я вскочила. Бес, истошно вопя, взмахнул лапой с выпущенными когтями и с силой опустил ее на Женькино колено. Та, заорав, как резаная, спрыгнула с дивана. У меня в голове с быстротой молнии пронеслась мысль: кот исчез, едва мы зашли в квартиру, но мы были так заморочены, что этого не заметили. Впрочем, сейчас не до него. Я увидела, что лицо ведьмы перекосилось, взгляд судорожно метнулся от меня к Женьке и остановился на Лизе, продолжающей сидеть в состоянии, близком к обмороку. Ведьма, просияв, снова зашевелила гипнотически сверкающими пальцами. Лиза застонала. Я поняла: она чувствует то, что недавно пережила я, ту же невероятную боль. Схватив подругу за плечи, я спихнула ее с дивана прямо на пол. В это же время Женька толкнула кресло, в котором сидела ведьма. Оно врезалось в зеркальную этажерку, раздался звон стекла, а потом началось нечто невообразимое. Похоже, загадочные жидкости, вылившись из разбитых колб, вступили в химическую реакцию. Что-то шипело, горело, взрывалось не хуже, чем на грандиозном пожаре в магазине петард…

– Бежим! – закричала я и потащила Лизу к выходу.

Что касается Женьки и Беса, тех уговаривать не пришлось – они уже мчались к двери, причем Бес впереди. Правда, кот спасовал перед замком, но, едва Женька отперла, выскочил в коридор первым. Я в панике волокла Лизу, наконец сумевшую худо-бедно передвигаться. Мы рванули вниз по лестнице, забыв о лифте, вывалились во двор и побежали куда глаза глядят. Бежали, и бежали, и бежали.

От мирового марафонского рекорда нас спасла Женька, которая вдруг замедлила темп и принялась невнятно бунчать что-то о дырах в мостовой. Я среагировала не сразу, однако после десятого упоминания дыр мозги мои с неохотой, но завертелись. Или снижение скорости подействовало на них благотворно? Короче, я вдруг смутно осознала окружающее и даже уставилась на мостовую – на мой взгляд, вполне приличную.

– Где дыры? – с трудом выдавила я. – И пора остановиться, а то помрем.

– Везде, – простонала Женька, по инерции продолжая двигаться и сопя не хуже своры пожилых мопсов. – На каждом шагу.

Я схватила ее за юбку, и мы, наконец, затормозили.

– Почему тебе дыры не мешают? – осведомилась подруга с такой тревогой, словно спасение ее жизни зависело именно от ответа на этот вопрос.

– Потому что никаких дыр нет, – подумав, объяснила я.

– А куда я тогда проваливаюсь?

Она попыталась вырваться из моих рук и, хромая, побрести дальше. Не тут-то было!

– О, черт! У меня отлетел каблук. А ведь босоножки самые любимые…

Возможно, это было жестко, но я захохотала.

– Дыры! – повторяла я. – На каждом шагу! Дыры! Проваливаешься!

Женька сперва нахмурилась, потом тоже принялась смеяться. Наверное, это было нервное. Хотя, честно говоря, наш вид давал все основания для подобной реакции, и на любом конкурсе клоунов мы могли бы смело выступать без специальных костюмов и грима. Судите сами! Лиза сидела прямо на клумбе, невменяемо глядя вдаль. Ее светлые, всегда культурно уложенные локоны сейчас были измазаны землей и частично стояли дыбом, а частично обмотались вокруг шеи. На блузке зияла дыра, сквозь которую пикантно виднелся явно тесноватый кружевной лифчик.

Женька выглядела не лучше. Она стояла в позе калеки, одна нога которого намного короче другой (немудрено, учитывая высоту потерянного каблука). Коротенькая юбочка открывала колени, украшенные глубокими ранами. Да еще под глазом сиял здоровенный фингал.

Что касается меня, лица, к сожалению, я видеть не могла, хотя не сомневаюсь, что зрелище было не менее достойным, чем у подруг. Зато я с потрясением обнаружила, что моя цветастая юбка с воланами превратилась в нечто вроде дикарского костюма из пальмовых листьев. По крайней мере впереди она была располосована на ленты, совершенно не прикрывавшие ноги. А прикрыть не мешало бы, ибо они сверху донизу оказались в запекшейся крови, и на каждой по четыре длинных ровных царапины. Ничего не скажешь, Бес постарался!

Сам он, кстати, примостился рядом, чистенький, спокойный, с блестящей шерстью и пушистым хвостом – ангел, а не кот, хоть на выставку! Впрочем, разве это не правда?

– Ты у меня ангел, а не Бес, – сообщила я. – Ты наш спаситель, и мы должны тебе большой кусок сыра с плесенью. Да, девчонки?

Бес просто обожает этот сыр. Мы тоже, но редко его себе позволяем – больно дорог.

– Ты у меня Бес-страшный, – ласково продолжила я, погладив любимца за ушами. – Ты у меня Бес-корыстный… а если и корыстный, то мне все равно…

– Девочки, – прошелестело с клумбы. Лиза, наконец, пробудилась к жизни. – Девочки… кто-нибудь из вас понял: а что это было? А?

Я оставила в покое голову Беса и почесала собственную. Та по-прежнему отказывалась функционировать, да еще сильно кружилась. Мало того, в груди была странная пустота. Нет, надо брать себя в руки!

– Похоже, эта женщина пыталась меня загипнотизировать, – сосредоточившись, сделала вывод я. – У меня было чувство, что она лезет мне в мозг, и я умираю. Но умница Бес хорошенько меня царапнул, и я очнулась. Потом мы убежали. Все.

– Лезет в мозг? – вскинулась Женька. – Знаешь, сперва я сидела и как будто спала, а вот, когда я эту ведьму толкнула, она глянула мне в глаза, и… я не знала, как это назвать, но, видимо, ты права. Она залезла мне в мозг. Хорошо еще, ненадолго. Удачно я засветила креслом в этажерку, да?

– Класс! – согласилась я. – Если б ты не устроила все эти взрывы, нам бы ни за что не сбежать. Вы с Бесом молодцы! Лиза, а как твое самочувствие? Ты что-нибудь помнишь?

Подруга растерянно пожала плечами.

– Я все видела, но ничего не могла поделать. Ведьма выпила какое-то снадобье, надела перчатки и стала шевелить пальцами. Потом вы с Женькой вскочили. Потом был страшный грохот, я очнулась и побежала. Как вы думаете, чего ей было от нас нужно?

– Маньячка, – предположила я. – Но я, конечно, ошиблась – она не шарлатанка. По крайней мере гипнозом владеет. Глядишь, довела бы до умопомешательства, а то и смерти. Нам крупно повезло.

– Это я виновата! – простонала Лиза. – И чего я привязалась к этому объявлению? Вы же говорили – не надо туда идти! А я мало того, что пошла, еще и вас потащила. Вы из-за меня чуть не умерли…

– Да ерунда, – махнула рукой Женька, – не переживай. Все ведь обошлось.

– Еще неизвестно, обошлось ли. – На Лизиных глазах появились слезы. – Я читала, гипноз против воли разрушает психику… и вообще, вдруг эта ведьма теперь нас найдет? Меня-то ладно, я заслужила, а вы чем виноваты? Все из-за меня!

– Да перестань ты, – попыталась успокоить подругу Женька, – не плачь!