Игорь Фёдоров - Найти человека

Дойдя до излучины, Це резко свернул в заросли маслин. Там, в тени, пряталась еще одна штабная палатка. Возле нее сидели четверо - трое прямо на траве, а один на решетчатом ящике. Этот что-то вещал. Це остановил Золтана, сказав:

- Посиди тут, послушай. Я сейчас.

Поприветствовал привставших четверых и скрылся в палатке. Из нее не доносилось ни звука. Золтан пожал плечами и плюхнулся на траву. Тот-что-на-ящике продолжал:

- И когда Виктор Первый в третий раз прилетел на Бету, ему было еще двадцать пять лет, а на Альфе шел уже 2170 год. И тогда-то он и зачал на Бете ребенка - и назвал его Виктором Вторым. Первый продолжал прилетать на Бету (как и на Альфу) каждые шестьдесят лет. Но Второго там не было. Ибо тот по достижении двадцати лет, как и было завещано, отправился вслед за отцом. Было это в 2190. Так они и продолжали летать в противофазе, не встречаясь, но поддерживая самую могущественную династию. В 2340 Второму на Альфе исполнилось 25 лет - и он зачал Виктора Третьего, который вылетел на Бету впервые в 2360. У него, в свою очередь, в 2510 на Бете родился Четвертый. И когда Четвертому исполнилось двадцать, наконец-то впервые закончился один цикл. Гениальный замысел Первого начал сбываться. Ибо к 2530 на Бету прилетел уже 35-летний Виктор Первый - они встретились - и Четвертый улетел вместо него. А Первый остался - пожинать плоды своего успеха. У Четвертого в положенный срок (в 2680) у нас на Альфе родился Виктор Пятый, которому скоро исполняется двадцать, и он должен будет сменить прилетевшего на покой Второго. У Пятого родится на Бете в...

Золтан почувствовал, что засыпает. Однако, какова память! Он все это знал давно, но чтобы вот так рассказать, без диаграммы, даже без устных подсчетов...

Эту классическую схему Гениального замысла знали на Земле все, еще с детства. Ибо, рано или поздно, каждому бросалось в глаза временное несоответствие возраста основателей династии - и срока ее владычества. Понять, правда, удавалось далеко не всем. Однако, чтобы запомнить это и не требовалось.

Стоп, стоп, стоп. Сегодня я бы сам себя, наверно, уволил. Почему же все это с таким вниманием слушают эти трое? Золтан с силой сжал веки и тут же их широко распахнул - сгоняя подкрадывающийся сон - и присмотрелся. Так и есть. Третьи фаланги длиннее вторых, зрачки запятыми... Бетяне!

Трое из 586-ти.

Теперь Золтан поискал глазами по окрестностям еще осмысленнее. Не хватало, чтобы сейчас из кустов выскочил кто-то из Отдела и заорал: "Шеф! Докладываю..."

В кустах никого не виднелось. Не шевелились и холмики песка на пляже. В небе не реял дельтаплан, маскирующийся под тучку. С ближайшей горы (на Северном Кавказе) никто не отсверкивал стеклами бинокля. И на геостационарном спутнике над Керченским проливом никто не болтал свешенными ножками. Странно, странно все это. Все страньше и страньше... Не мог же Браун приставить к этим троим меня?!

Придется воспользоваться спецсредствами. Золтан, разомлев от жары, неуклюже перевалился на правый бок и оперся головой о подставленную руку. При этом чуть не попал оттопыренным средним пальцем себе в глаз - вот такой вот я неуклюжий. И утомленно вздохнул, озираясь.

Впрыснутая в глаз капля раствора позволяла увидеть розовым сиянием изотопные добавки в шампунь из душа Отдела Безопасности. Дешево и сердито. Только для высших чинов ОБ.

Для начала - тест. Руки Золтана сияли, как новогодняя реклама. Ну да, недавно ведь мылся...

Ладно. Теперь - по сторонам.

И аж приподнялся от неожиданности. Почти так же ярко сиял еще один человек на поляне. Фэн. Тот, что сидел на ящике. Ай да Браун, ай да... кто-там. Хорошенький метод наблюдения.

Ладно. Где же Це? Задерживается что-то.

И в этот момент Це вышел из палатки непривычно стремительным шагом, рукой позвал Золтана и, не озираясь, ламанулся вглубь острова.

Золтан бросил взгляд на часы - 13:25 - теперь и в самом деле осталось два часа на поимку - еще ведь и доставить. Включился в темп. И сразу оказался возле Це.

Бетяне проводили его недоуменными взглядами, гадая, все ли здесь так перемещаются.

Сияющий-на-ящике и ухом не повел...

7. ИГРА

Играть - проводить время в каком-либо

занятии, служащем для развлечения, отдыха,

соревнования в чем-нибудь.

С.И.Ожегов

От вопросов Золтан решил пока воздержаться. Тем более, что почти сразу же они вышли к довольно обширной бетонной площадке в центре острова, на которой стояло несколько флайеров. В одном из них Золтан не без удивления узнал свой. Видать вся эта патриархальная буколика была лишь внешней стороной жизни острова. С краю аэродрома торчала бетонная полутораэтажка, утыканная антеннами и проводами. Подошли к ней. Це резко остановился, отдуваясь, и заговорил.

- Времени совсем мало. (И как узнал?) Макс включился в Игру. Один игрок за ним уже пошел. Мы, кажется, успели. Ты пойдешь через одного за ним. Правила знаешь? Золтан ошарашенно вспоминал.

- Напоминаю. Игроки оставляют все идентификаторы, кроме личного браслета игрока, подающего кодовые позывные. Охота идет по всей Земле, охотишься только на предыдущего, сигнал которого принимает твой браслет. Обезвредив его и отобрав браслет, получаешь сигнал его жертвы. И так далее. Тебе же на практике, надо поймать двух - первый укажет путь к Максу. Не забудь только, что и на тебя будут охотиться. Сейчас получишь браслет и майку игрока - чтобы не сильно тормозили на всяких пропускных пунктах. Нас, все-таки, знают... Здесь же оставь и свой браслет. Понял?

Золтан кивнул. Вошел в бункер. Сдал сонному дежурному свой браслет. Получил майку. Другой браслет. Отметился в регистрационном журнале. Вышел обратно на жару, натягивая майку, с которой радостно ухмылялось некое двуглавое чудище - традиционная эмблема Игры.

Це Менко Тридцать Второй смотрел на него выжидательно, всем своим видом давая понять, что свой отрезок пути он прошел, что долг платежом красен, и вообще, не плюй в колодец, вылетит не поймаешь... Золтан вздохнул и подошел почти вплотную.

- Ладно, но только без уточняющих вопросов. Сам все поймешь. Лады? Менко молча ждал. - Сегодня в полдень прибыл Второй. Завтра будет объявлено официально. Все.

И с удовольствием пронаблюдал метаморфозы на лице толстяка. Вначале расширившиеся глаза от важности информации. Потом оживление мимики в предвкушении того, что еще можно успеть сделать за это время. Уход взгляда в себя, в попытке понять источник подобных сведений. Дрожь бровей от понимания. Напряжение губ в момент увязки информации с просьбой Золтана. Сужение глаз от понимания роли Золтана в дальнейшей судьбе Макса. И, наконец, обиженно надутые щеки от понимания в этой истории своей собственной роли.