Александр Сивинских - Зверь с той стороны

Я поплёлся, куда велено, размышляя, что подобные отцовы фельдфебельские и капральские замашки, нашедшие отражение даже в фамилии, для свежего человека вроде Милочки должны казаться весьма неприглядными. А возможно, и шокирующими. "Будут ли они когда-нибудь им изжиты? — думал я. — Если и да, то выпавший из расслабившихся рук штандарт один чёрт, найдется, кому подхватить — знаю доподлинно. Я же и подхвачу".

Машенька отпросилась со мной. Всё равно она этот противный пудинг терпеть не может. Лучше уж у дядюшки на спине посидит, когда он отжиматься станет, а потом погуляет. Только мороженое всё не съедайте.

Бабушка с дедушкой умильно засюсюкали, довольные любимой внученькой, этакой шутницей. Милочка тихонечко вздохнула мне вослед, а Антоха хмыкнул, соболезнуя.

Я честно исполнял урок. То есть с нарочитым пыхтением переминался с ноги на ногу, чтобы половицы скрипели, будто кто-то и впрямь отжимается на них и делает «пистолетик». Племяшка, подхватив игру, громко считала «повторения». Вместе с тем она успевала возиться с Люсьеном. Время от времени вся наша троица с видом бывалых заговорщиков перемигивались.

Покончив с наказанием, я сунулся в холодильник.

Не удержавшись, отхлебнул молочка прямо из банки, потянул коробку с мороженым и заметил в уголке две непонятные баночки. Какие-то тёмно-синие толстенькие пузырёчки вроде аптекарских. Меня разобрало любопытство.

Поставив мороженое на пол, я вытащил пузырьки на свет божий. Этикеток на них не было, только буковки на крышках — «А» и «D». Внутри колыхалась маслянистая жидкость. В пузырьке «А» — поменьше, на самом донышке, в пузырьке «D» — побольше. Наверно, витаминные препараты для телёнка, решил я. Как раз витамины групп «А» и «D» принято со времен всепобеждающего шествия по планете рыбьего жира разводить в масле.

Откупорив одну крышечку, я принюхался — и чуть было не выругался, чуть рефлекторно не сплюнул на пол. В ноздри шибануло давно и качественно протухшей рыбой. Машенька, поморщась, зажала носик, и даже кот, забыв о замечательном бумажном банте на ниточке, метнулся вон из сеней, точно ошпаренный.

"Ну, батя у меня и куркуль! — восторженно подумал я, поспешно загоняя пробку на место. — Всё на свете сохранит, кержацкая порода. Неужели ж он не в курсе, что витамины его протухли? Поди, год уж как забыл про них, а они тут киснут рядом с продуктами. Выброшу! Вот ей-богу, выброшу".

Увы, следует признаться, что в сердце моём говорила не столько обеспокоенность за качество продуктов, соседствующих с вонючими бутылочками, сколько злопамятство. Отольются кошке мышкины слёзки, думал я. Подтягивания и прочие «пистолетики» да "упал-отжался".

Завернув пузырьки в обрывок газеты, я сунул их в глубину мусорного ведра — под пустые консервные банки и пластиковые пакеты от полуфабриката пудинга. Маша одобрительно кивнула. Вернулся к бантику Люсьен.

С сознанием хорошо выполненного долга я вымыл руки, забрал мороженое и отправился к столу.

Тут бы мне и насладиться десертом, так ведь нет! Зазвонил телефон. Трубку побежал взять Антоха, но скоро вернулся и поманил:

— Давай быстро, кажется, межгород.

Звонил Большой Дядька. Жив, оказывается! Я искренне обрадовался и даже малость расчувствовался.

— Ну, как ваши дела, Филипп? — спросил Тараканов ничуть не изменившимся голосом.

— Прекрасно, замечательно, спасибо. А вот как ваши? Справиться о здоровье будет уместным? — Я придал голосу должную сострадательность и трагичность. — Или лучше не бередить?

— Отчего же, — сказал Тараканов. — Здоровье не оставляет желать лучшего. Я в полном порядке и фактически восстановил былую форму. За малым исключением… Скорей и в основном косметического плана.

"Ну конечно же! Ожоги", — понял я и поспешил сменить тему:

— Где вы сейчас? На каком-нибудь европейском курорте?

— Да… пожалуй, что и на курорте… — как бы сомневаясь в собственных словах, сказал Тараканов. — Частный пансионат… э-э-э… реабилитационный центр… что-то вроде этого. Здесь очень славно, даже чудесно, только очень уж малолюдно. Я да Паоло, да ещё несколько выздоравливающих. Скучаем немного… Зато вокруг почти нетронутая природа: высокогорное озеро в окружении вековых кедров, чистейший воздух, белочки, которых можно кормить с руки… Массаж, акупунктура, минеральные и радоновые ванны и прочие укрепляющие тело процедуры…

Я почувствовал, что, говоря об укрепляющих процедурах, Тараканов улыбается, и подхватил в игривой тональности:

— Молоденькие медсестрички в коротюсеньких халатиках…

Большой Дядька весело расхохотался.

— К сожалению, не совсем. Здесь неподалеку женский монастырь, так что роль сестер милосердия и сиделок выполняют монашенки.

— Но они всё-таки в коротких халатиках? — уточнил я. — Или как там это называется? Сутанках?

Тараканов ответил новыми раскатами хохота. Действительно, очень здорового, прежнего хохота. Дав ему отсмеяться, я заметил:

— Так ведь это же гораздо пикантнее. М-м-м, очаровательные монашенки!… Чуточку вам завидую, Игорь Игоревич.

— Не стоит мне завидовать, Филипп, — сказал он с немалой ноткой грусти, оборвав смех, и я прикусил язык. Он спросил: — И всё-таки, Филипп, что у вас?

— Жениться собираюсь в ближайшее время, — ответил я, не зная, как половчее подобраться к тому, что Тараканова интересует на самом деле. Говоря прямо, к патовой ситуации с так и не выполненным поручением.

— Жениться! — обрадовался Тараканов. — Кто же ваша избранница? Наверняка, она прекрасна! Уж не Милочка ли?

— Вы совершенно правы, Милочка. — Положившись на то, что кривая вывезет, а повинную голову меч не сечёт, я понизил голос: — Игорь Игоревич, так получилось, что провалил я ваше заданье. Бездарнейшим образом провалил. Меня вычислили в два счёта и… впрочем, неважно. Я ничего не мог сделать, изменить. Даже если бы и хотел. То есть что я говорю? — конечно, я хотел. И без всяких «бы». Но не мог. Физически не мог. Был связан по рукам и ногам во всех смыслах. Унизительнейшая ситуация, чертовски обидная и чертовски неприглядная…

Я замолчал, по-мальчишески сопя носом.

Тараканов озабоченно спросил:

— Филипп?…

— Можете считать, что в этом месте Капралов несколько раз грязно и смачно выругался сквозь зубы, — сказал я. — А в остальном… Небось, вы и сами знаете, что у нас тут творилось. Словом, с сатанистами расправились без меня… Пистолет ваш я потерял, но готов выплатить полную стоимость. И аванс готов вернуть.

— Бросьте, что за ерунда, — сказал Тараканов. — Аванс какой-то. Пистолет… Между прочим, я, наверное, скоро вернусь. Ну, может, не совсем скоро, ближе к осени. Так вот, не хотите ко мне штатным сотрудником пойти? Нужно журнал восстанавливать, а где я скоро-то приличный коллектив наберу? Старый разбежался, не соберешь… А так: вы да Милочка, да я, да Паоло — уже что-то. Гарантирую достойную оплату.