Юрий Никитин - Далекий светлый терем (Сборник)

Через неделю Оппант бежал из своей ниши, как всегда, мимо камер с молодняком шестой линьки. Дорога шла по узкому карнизу над их ямой, потом по дуге прямо по стене, благо та шероховатая, коготки цепляются надежно, не свалишься, и он всегда успевал услышать или увидеть кусок поучений образователя.

На этот раз он был настолько углублен в сумятицу мыслей, что не слушал, а когда остановился, сам удивился, повертелся из стороны в сторону. Никого? Что его остановило?

Снизу доносился голос наставника молодняка, Оппант на этот раз вслушался, тело сковал неприятный холодок. Волосики на его спине встопорщились. Наставник стоял к нему спиной, хотя по запаху явно чувствовал присутствие Оппанта. Перед ним было великое множество белесиков шестой линьки. Они благоговейно смотрели на старого терма, а образователь говорил надежно и проникновенно:

– …Эти огромные чудовища так и не могли разрушить неприступные твердыни термов! Бесстрашные панцирники всякий раз отражали хищников. Наконец, видя, что образумить горообразных зверей не удается, панцирники смело решили уничтожить чудовищ! И это было сделано. Теперь только огромные кости попадаются глубоко в земле, остатки бывших властелинов Вселенной…

Что он говорит, подумал Оппант смятенно. Разве не знает, что чудовища вымерли сами по себе? Панцирники тут ни при чем. Любое из тех чудовищ могло растоптать Мир термов без всяких помех… Так и случалось, если чудовище невзначай наступало на верхушку Мира. Термы уцелели лишь потому, что чудовища не замечали таких крохотных созданий. С тех пор термы стали закапываться еще глубже, а царские покои держали на самой большой глубине под толстыми каменными плитами!

– Много было противников у термов, – продолжал образователь. – Но Племя всякий раз победоносно справлялось с ними, потому что на страже нашего покоя стоят бесстрашные панцирники! Они первыми бросаются на врага, грудью защищая Племя, они погибают, чтобы вы могли спокойно спать… И вы, молодняк, должны быть благодарны панцирникам за их нелегкую службу…

Белесики слушали зачарованно. Оппант видел, как тревожно пульсировали их маленькие сердечки, как воинственно сжимались челюсти.

Один из белесиков пошевелил сяжками.

– Спрашивай, – разрешил образователь.

– Можно мне перейти в стаз панцирников? – спросил белесик тоненьким голоском.

Оппант передернулся. Образователь не возмутился, как ожидал Оппант, а ответил, к его великому изумлению, спокойно и даже торжественно:

– Я ценю порыв твоих юных сердец! Тебя правильно воспитывали в Племени. Нет, ты не можешь перейти в стаз панцирников, так как ты уже пропустил третью линьку. Твои младшие братья еще могут! Но ты можешь влиться в ряды помощников панцирников, ибо это великая честь – защищать Племя! Ты можешь помогать панцирникам стать крепче, воинственнее, более изощреннее в боевых приемах. У тебя наметился шестой стаз, так что ты можешь быть хорошим помощником нашим замечательным панцирникам…

Оппант не верил своим ушам. Чтобы терм шестого стаза стал всего лишь помощником тугодумного панцирника? Не полным владыкой, а помощником?

Страх сменился ужасом. Итторк, что ты наделал, Итторк, гениальный и все успевающий Итторк!

Застывшее тело едва сдвинулось с места. Он заставил себя бежать быстро, почти как терм-скороход, пора перестать стыдиться своей силы и скорости, но в голове сумятица мыслей только усилилась.

На выходе в большие пещеры группа термов выгрызала в стене туннеля барельефы. Оппант любил барельефы и горельефы, которые впервые начали появляться в туннелях всего несколько тысячелетий назад, даже сам однажды помогал оформлять один сталагмит в фигуру терма, но сейчас что-то шло неверно… Что-то тревожное.

Миновав еще группу, наконец понял. Уже третий барельеф изображает воинственные сцены. Огромные панцирники с легкостью кромсают злобно оскаленных противников. Противники самые разные: крылатые, бескрылые, огромные, с ядовитыми жалами, но всюду эти жалкие твари терпят сокрушительное поражение…

Оппант пошел дальше подавленный, что сталось с термами? Последнюю сотню милионов лет они только и делали, что отступали. Всегда защищались, никогда не нападали. Защищались от хищников, которые каким-то образом врывались под Купол, а на барельефе бравые панцирники уже лихо расправляются с животными, которые, по данным экзобиологов, живут далеко, а возле Купола бывают крайне редко…

Что задумал Итторк? Уж не выход ли термов на поверхность? Абсурдно, там слишком много врагов. Допустим, разум – сильное оружие, но на поверхности даже воздух разряжен и ядовит! Нет, здесь что-то другое…

От волнения он сбился с пути, что невероятно в пещерах, которым несколько тысяч лет, но слишком много панцирников, слишком много копальщиков, мэлов, какие-то новые перегородки, зияющие дыры, которых вчера еще не было.

Вздрагивая от недоброго предчувствия, он свернул к грибным садам, помчался по отвесной стене вниз головой. Навстречу нескончаемым потоком поднимались мэлы с комьями влажной земли в жвалах, но теперь от земли веяло лютым холодом, а сами мэлы двигались замедленно, заставляя застывающую кровь двигаться по кругу.

Оппант последний раз взглянул в черный зев, в глубине чувствовались подземные моря, но справа воздух стелился теплый, насыщенный будоражащими запахами. Он вынырнул в эту нору, вскоре выбежал в огромную пещеру, слабо освещенную синими водорослями.

Умму не увидел, явно выщипывает отростки в глубине сплетения гифов, зато по самому краю бродил толстый Амманк, состригал кривыми жвалами выступающие белесые выступы. Из поврежденных веточек сразу же начинал струиться ровный будоражащий газ.

– Хорошо вам, – сказал Оппант с ходу. – Сидите в глубине, ничего не видите, ничего не знаете. А там такое…

– Что? – поинтересовался Амманк невозмутимо.

– Итторку уже памятники ставят!

– Самому Итторку? – не поверил Амманк.

– Пока лишь в виде панцирника, – съязвил Оппант. – Мерзавец!

– Он не мерзавец, – возразил Амманк, – он… соблазнился! Да, соблазнился мнимой легкостью решения. Труден путь подъема! Столько иной раз сил ухлопываешь, чтобы доказать какому-нибудь полумозглому, что белое – это белое, а черное – черное!.. Так если бы только «иной раз»! А то больше половины жизни уходит на то, что переубеждаешь, доказываешь, выискиваешь новые доводы, аргументы, чтобы пробить брешь в косности, тупости…

– А Итторк?

– Итторк либо устал доказывать, либо… пожалел тратить полжизни. Ты же знаешь его нетерпеливость! Когда споришь, возникает подленькое желание заткнуть собеседнику пасть, ибо тебе все давно ясно, а он все упирается, бурчит, не соглашается… А у панцирников все просто: «Молчать, мэл! Вы-пол-нять!» И все, никаких дискуссий. Твое мнение становится законом.