Виктор Кувшинов - Пирамиды Астрала

— Милые дамы, прошу меня великодушно простить за причиняемое беспокойство, но, видя, как вы любуетесь на столь прекрасный закат, осмелюсь просить, не позволите ли вы и нам, вкусить, так сказать, этой неземной красоты?

Девушки хихикнули, переглядываясь и та, что была чуть-чуть повыше, спросила:

— Это чьей красоты вы собрались вкушать?

Федя, оценив чувство юмора собеседницы, обрадовано «исправился»:

— Разве может быть ваша неземная красота быть сравнена с каким-то обычным видом на море? Просто воспитание не позволяет нам так нагло любоваться, воистину небесными созданиями. Так что приходится с сожалением ограничиться рассматриванием картинок природы, — и он демонстративно уставился на море.

Девушки тоже решили выдержать паузу и повернулись к закату. Это дало мне возможность рассмотреть их внимательней. Обе были одеты в легкие летние платья светлых тонов. И обе были симпатичные. Та, что вела светские беседы с Федей, оказалась темной шатенкой со слегка вьющимися волосами, а у девушки пониже, были русые волосы. Черты лиц обеих были усреднено правильные, только у темненькой губы были попухлее, да нос чуть покрупнее, делая ее лицо выразительнее. Под легкими платьями угадывались стройные, но отнюдь не субтильные фигуры. Ровно такие, какие обычно не дают мужчинам равнодушно проходить мимо. Пока я украдкой рассматривал девушек, мой приятель выдержал паузу, якобы любуясь закатом, и продолжил ненавязчивый разговор. Вот хитрюга! Чует когда, что и сколько нужно говорить девушке, чтобы не показаться навязчивым, но и не упустить свой шанс. Да, для этого нужен своего рода талант — талант обольстителя.

— Если позволите? — он вдруг, как будто что-то вспомнив, обернулся к девушкам. — Право, как-то неудобно разговаривать, не представившись. Только, пожалуйста, не смейтесь! Моего товарища зовут Женя, а меня… даже не Вася, а вообще Федя. Вот представляете, каково с таким имечком живется?

Федька состроил уморительную гримасу то ли смеясь, то ли жалея себя. Девушки просто не могли не купиться на такую пантомиму и представились:

— Очень приятно! Хорошее имя. Меня зовут Надя, а ее Аня, — взяла на себя роль лидера в переговорах темненькая, кареглазая девушка и, клюнув на обходительные Федькины манеры, сама продолжила разговор. — Как вам этот город, не правда ли, милое местечко?

— Не смею вам возразить. Очень хорошее место, располагающее к отдыху душой и телом, — тут же поняв, что на счет тела он наверно поспешил, Федя продолжил, чтобы его не поняли совсем уж правильно. — Мы только второй день как тут гостим, так что делаем, если можно так выразится, первые шаги.

Да уж, первые шаги он делает! Может быть и неуверенные — после изрядного количества вина, но чтобы такие уж первые? Но кудрявый плут знал, куда гнул — мысль его изящно вывернулась просьбой подсказать, чтобы такого здесь можно посмотреть вечером. Это был краеугольный камень в его словесных построениях. Если девушки скажут, что можно посмотреть то-то и то-то, а потом завершат встречу стандартной фразой: «Было приятно побеседовать», то нам суждено продолжить прогулку вдвоем. Но, хвала Феде: девушки уже были достаточно заинтригованы его словесным поносом, или находились примерно в такой же одиноко-дружеской ситуации, что и мы. Так что они сами ненавязчиво предложили нам кое-что показать. Сначала, разумеется, в городе, а уж потом… как получиться. В результате, через минуту, мы уже направлялись в сторону порта под нежное воркование двух приятных птичек.

— Давайте, пройдем сначала на портовую площадь — там уже свернули рынок, и будут выступать маги со своими представлениями, — вступила, наконец, в беседу более молчаливая Аня, обнаружив наличие весьма приятного голоса. Мы согласились за неимением других внятных идей. Я тоже решил разомкнуть свои уста и внести лепту в общую беседу:

— Насколько я понял по вашим именам, вы имеете русские корни? — вообще-то в астрале считалось ужасно плохим тоном спрашивать об обстоятельствах смерти и количестве лет, прожитых в реале, но спросить о культурных корнях я считал незазорным.

— В некотором роде! — усмехнулась Надя, дав понять, что не очень хочет продолжать выяснения национальной принадлежности, и я поспешил исправиться:

— Просто вы поняли Федину шутку о том, что его имя несколько смешное.

— А-а! Конечно, по разговору нетрудно догадаться, кто откуда происходит, — дошло до девушки, почему я задал вопрос, и она перевела разговор на другую тему, явно не желая делиться впечатлениями о прошлой жизни на Земле. — Вы, кажется, яхты хотели посмотреть? Пока не началось шоу, можно зайти на причалы.

В моей голове промелькнула и исчезла, махнув мне хвостиком, какая-то мысль типа: «Чего это она — боится, что ли, поговорить о реале?», — но мною уже овладели другие соображения, вернее, чувства. Я поймал себя на том, что украдкой, но очень заинтересовано поглядываю на Надю, вернее на ее загорелые ноги и фигуру, просвечивающую сквозь платье в лучах заходящего солнца.

Одновременно, мое сознание умудрялось постоянно вести свою аналитическую работу. Как я его иногда за это ненавидел, особенно при общении с девушками! Нет, чтобы просто наслаждаться моментом и отдыхать, так надо вечно где-то на задворках моей садовой головы какому-то брюзге нудить о чем-нибудь вроде давешней мысли.

Вот и сейчас, вместо того чтобы расслабиться на прогулке с прелестными женскими созданиями, кто-то внутри меня, удивляясь, бормотал: интересно как получается. Значит, моя душа помнит в деталях, как должно реагировать тело на присутствие приятных особ противоположного пола. Во мне уже шалят несуществующие гормоны. Этак и совсем себя можно перестать контролировать. А с другой стороны — ну и пусть! Оторваться — так по полной, раз уж тело и душа позволяют… и без этих хреновых аналитиков на задворках головы, — я решил без задних мыслей окунуться с головой в это маленькое дамское приключение.

Пока я так сражался внутри себя со своими тараканами, мы продефилировали по пирсу, любуясь яхтами и заодно присматривая какое-нибудь плавсредство попроще, вроде моторной лодки, сдающееся в аренду. Таковых нашлось, хоть отбавляй, и мы, удовлетворенные результатами, взяли на заметку телефончик, который был указан на рекламном плакате фирмы проката. Первоначальная цель нашей прогулки была достигнута, а впереди нас ждало какое-то представление, которое, судя по яркой вспышке на площади, не должно заставить себя долго ждать.

Федя, форсируя ситуацию, предложил перейти на «ты» и уже успел несколько раз подать руку Ане при переходах с причала на причал. При этом он уже начал называть девушек Аннушка и Наденька. В конце концов, Аннушка плотно пришвартовалась к галантно предоставленному локтю приятеля. Мне оставалось только дивиться его ловкости и моей неуклюжести. Почему-то моя попытка назвать Надю Наденькой вышла так фальшиво, что удостоилась снисходительной усмешки — хорошо хоть снисходительной! Мои подавания руки тоже выглядели больше похожими на подавание швартовых моряками в порту, чем жест любезного кавалера. Самое странное, что моя неуклюжесть не только не раздражала, а даже доставляла веселое удовольствие присутствующим. Федька даже шепнул мне: