Евгений Прошкин - Слой Ноль

Виктор с Борисом синхронно сменили магазины.

— То, что мы делаем, просто отвратительно, — сказал Мухин.

— Согласен два раза, — ответил Борис. — Но выжить эти оболочки не должны, иначе они вернутся. С памятью об Установке... Люда, не смотри на это!

— Я и не смотрю... Я понимаю, по-другому нельзя... А с Макаровым ты был убедителен. — Она достала последнюю сигарету и спрятала пустую пачку в сапог. — Почти не давил. Я и сама чуть не купилась.

— Ну и зря.

— Что зря?..

— Ренат где-то видел топор... — задумчиво произнес Борис. -Или нет?..

— Зачем тебе топор?!

— Попробуй догадаться... Витя!

— Топора нет, — отозвался Мухин. — Есть пулеметы.

— Можно и так...

— Борис! — крикнула Люда. — Что ты собираешься делать?

— Как что? Разрушить портал.

— А... Установка? Она же отключится!

— Мы разве не за этим пришли?.. — спросил Виктор, собирая у монтажников оружие.

— Что же раньше-то?.. Ренат ее сразу хотел сломать. Вы не позволили... Борис... ты этих ждал? С ящиками?

— С ящиками, — подтвердил. Борис — Белую кость мы ждали. Цвет научно-перекинутой интеллигенции. Теперь в этом слое у них нет оболочек. И у Макарова — нет.

— И когда отражения сольются, у них не останется тел, — заключил Мухин. — Они сюда больше не перекинутся.

— Что сольется?! Этот тамбур уничтожат, и ничего не сольется!

— У Макарова не было времени подумать. У тебя оно есть. — Борис ударил ногой по двери и вышел на обзорный мостик.

Виктор последовал за ним и, свалив пулеметы на площадку, клацнул предохранителем.

Громадный магнит внизу по-прежнему упирался в исчезающую плоскость. Реализованный как военный проект, он находился в этом зале более полувека и все это время держал границы между слоями открытыми. Вокруг него стояли десятки контейнеров. Часть из них техники освободили и собрали во внутреннем радиусе — там, где поместились бы квартиры ботаника, оператора, писателя-фантаста и прочих мухинских отражений — громоздкую конструкцию, пока еще не законченную, но уже имеющую какой-то общий вид.

— Куда? — спросил Виктор.

— Понятия не имею... — хмыкнул Борис. Мухин передернул затвор и, широко водя рукой, точно поливая из лейки, выпустил очередь по правому рогу. Далеко на полу забренчали гильзы — последняя упала лишь спустя две секунды после того, как кончился магазин. Виктор выбрал из кучи второй пистолет-пулемет, затем, подумав, взял еще один. Расстреляв обе обоймы, он облокотился на поручень и прислушался. В зале снова воцарилась клейкая тишина. Борис добил рожок из «Калашникова» и раздосадованно сбросил автомат вниз.

— А вдруг эта штука пуленепробиваемая? — озабоченно произнес Виктор.

— Тогда пули ее не пробьют. Что еще сказать?..

— Хочу поделиться сомнением...

— Ну поделись...

— Если даже нам понятно, что Установка опасна, почему этого не понимают те, кто ее построил? Почему в нулевом слое ее не выключат сами?

— Я думаю, они давно бы это сделали.

— Так почему же не делают?

— Потому что там никого нет, — угрюмо ответил Борис.

Мухин покусал губу, затем пострелял по магниту — уже так, для очистки совести — и, не выдержав, все же спросил:

— Почему?..

— Потому что мы тут.

— Кто?.. — Виктор опешил. — Кто это «мы»?..

— Те, кто раньше был там.

— И значит, когда миры сольются в один... а нас там нет...

— Миры сольются здесь, в тамбуре, — сказал Борис. — И он не исчезнет.

— Ты так уверенно говоришь... — Людмила принесла еще два автомата и встала с ними на мостике. — Но ты ведь можешь и ошибаться. Откуда тебе знать?

Борис стиснул зубы и выстрелил туда, где пропадали рога. На мембране возникло несколько черных окружностей диаметром около метра.

— Она откликается! Она чувствует! — Он схватил следующий пулемет и послал в плоскость длинную очередь. Пленка покрылась кругами — каждая пуля оставляла в ней метровую дыру, вот только дыры эти постепенно затягивались. Через некоторое время поверхность снова была чистой, точнее, несуществующей.

— Ты не ответил, Боря, — напомнила Людмила.

— Что у тебя? «Калаш»? Стреляй. Стреляй в нее, ну! Витя, ты тоже!

Борис подобрал два пулемета и выпустил по мембране сразу все. Мухин, хоть и с сомнением, поднял ствол и нажал на курок. Люда сделала то же самое.

В какой-то момент показалось, что пленка разорвалась — круглых, идеально ровных отверстий в ней было уже несколько сотен. Виктор наклонился и обнаружил на решетчатом полу последний ствол. Не мешкая, чтобы поверхность не успела затянуться, он подхватил оружие и увидел, что в нем нет магазина. Он хотел бросить сам пулемет, но оценил расстояние и понял, что все равно не докинет. Плоскость как будто уловила его отчаяние и начала постепенно зарастать.

— Боря! И все-таки ты мне не сказал!.. — не унималась Людмила.

Виктор повернулся к ней, чтобы ответить, но случайно посмотрел на магнит и звонко хлопнул в ладоши.

Ящики. Много металлических, явно тяжелых контейнеров, которыми можно было повредить мембрану гораздо сильней, чем пулями.

Добежав до лестницы, Мухин устремился вниз.

— Правильно, Витя! Только осторожно! — Борис расстрелял по верхним углам последние патроны и перегнулся через перила. — Не подходи к ней!

Магнит оказался не таким уж гладким и аккуратным, как это виделось сверху. Он смахивал на длинный барак без окон, облицованный толстыми стальными пластинами. Что было на трехметровой крыше, Мухин не знал, но подозревал, что там лежат те же пластины. Пистолет-пулемет, скорострельный, но маломощный, был против них бесполезен. Плоскость же так и осталась невидимой. Виктор не мог ее разглядеть, лишь угадывал ее присутствие по черным съезжающимся кругам.

Он поднял пустой ящик и метнул его вперед, как можно выше. Поверхность поглотила контейнер. Секунду не было ничего, потом из точки соприкосновения стремительно разлетелась кольцевая волна — Мухин не заметил бы и ее, если б не искривление пленки в момент движения. Всколыхнувшись, она на какой-то миг блеснула плафонами, показала искривленную площадку с Борисом и Людмилой и повисла по краям огромной дыры.

— Да, Витя! — заорал сверху Борис. — Еще! Еще!! Мухин взял второй ящик и швырнул его левее, туда, где мембрана осталась цела. На этот раз волну Виктор не разглядел, он судорожно искал на полу что-нибудь еще, что можно было бы кинуть. Все контейнеры, и свободные, и закрытые, лежали дальше, за ними пришлось бы идти назад, и Мухин опасался, что поверхность успеет себя воссоздать.

Зацепившись за что-то ногой, он торопливо нагнулся и выволок из-под рабочей платформы опрокинутый турникет. К верхней трубе была прикручена проволокой жестяная табличка: