Роберт Хайнлайн - Луна жестко стелет

Этот ультиматум мы передали через несколько минут после того, как борта ушли за горизонт. Не спижонили. Ведь всего одна ракетина, и нам ничто уже не поможет.

Ждем. Ремонтники вернулись. Чуть ли не до Луна-сити по штрекам дошли, пока обнаружили разрыв кабеля. Причем в завале. Тысячи тонн битого камня обрушились, ремонт в темпе невозможен. Они сделали всё, что могли. Вернулись чуть назад, где можно было выйти на поверхность, поставили временный ретранслятор, навели антенну в ту сторону, где, как считали, расположен Луна-сити, и дали дюжину ракет с десятиминутными интервалами, надеясь, что кто-то увидит, сообразит и встречный ретранслятор наведет.

Есть связь? Нет связи.

Ждем.

Команда наблюдажа за небом сообщила, мол, борт, который они уже девятнадцать раз видели по часам, в двадцатый раз не появился. Через десять минут добавила, что и второй борт задерживается против ожидаемого времени.

Ждем, слушаем. Китай от имени всех великих держав согласился на перемирие и заявил, что наше небо очищено. Ленора как разревется и давай целовать всех, кто под руку попал.

Когда мы маленько в себя пришли (у любого мужика все мысли вон из головы, когда на него женщины с объятиями кидаются, причем пять из них – чужие жены), я сказал:

– Стю, хочу, чтобы ты сходу махнул в Луна-сити. Подбери себе команду. Без женщин: последние километры вам придется по поверхности чапать. Разберись, что там к чему, но первым делом скажи, чтобы свой ретранслятор на наш навели и мне звякнули.

– Очхорошо, сэр.

И мы как раз собирали его в трудную дорогу: запасные воздушные баллоны, аварийная палатка, прочая хурда-мурда, – когда с Эрзли вызвали меня на той частоте, что мы слушали. Уже после я узнал, что они на всех частотах вызов передавали.

«Частная радиограмма: проф вызывает Манни. Пароль; четырнадцатое июля, родной брат Шерлока. Ступай сейчас же домой. Карета подана к твоему ретранслятору. Частная радиограмма: проф вызывает…»

И повторяют, повторяют.

– Гарри!

– Йес, шеф!

– Передай на Эрзлю. Вперед запиши и пусти на высокой скорости. Кто их знает? Может, они всё же ловят нас на мушку. «Частная радиограмма: Манни вызывает профа. Пароль: бронзовый бабах. Иду!» Ну, и вырази признательность. Причем пискни один разочек, и больше ни-ни.

Стю с Грегом отправились, как мы наметили, а Ваечку, Ленору и меня навалили на платформу, причем, поскольку маленькая, привязали, чтоб не слететь на поворотах. Вот и нашлось время подумать, поскольку ни у кого из женщин радио в гермоскафах не было, разговаривать можно было, только прижавши шлем к шлему. Крайне неудобно.

И прояснилась мне мало-помалу, – это после победы-то! – та часть профова плана, которой я всё никак понять не мог. Вызывая атаку на катапульту, он оберегал поселения, – и надеюсь, оберег; в том-то внешне и состоял план, – но ведь проф всю дорогу в элементе безразлично улыбился, когда заговаривали насчет опасности, что катапульту раскурочат. Понятно, ведь у него еще одна была, хотя и далеко, и добраться трудно. Ведь годы же понадобятся, чтобы дотащить туда трубу: всю дорогу высокие горы. Поди-ка, отремонтировать старую дешевле обойдется. Если поддается ремонту.

Но как ни крути, а всё это время поставок зерна на Терру не будет.

А профу только того и надо было! Однако он ни разу не намекнул, что весь его план строится на том, что катапульта будет расколошмачена. Я имею в виду перспективный план, – а не план революции. Теперь-то он, поди-ка, и не признается. Но Майк мне скажет, если в лоб спросить, учитывал он этот фактор, когда шансы подсчитывал, или не учитывал. Когда речь была насчет голодных бунтов и всего такого прочего. Уж Майк-то мне скажет.

Толковища насчет тонны за тонну – всё, что проф на Эрзле излагал, это было, чтобы на Терре катапульту поставили. Но в личных беседах он насчет этого не горел. Как-то раз, когда мы в Северной Америке были, он мне сказал: «Да, Мануэль. Сдается мне, катапульта работать будет. Но даже если ее построят, это преходящий этап. Было время двести лет назад, грязное белье возили из Калифорнии на Гавайи, – причем имей в виду, парусником, – а возвращали чистое. И все привыкли к этому. Так обстоятельства сложились. Если нам с тобой суждено увидеть, как воду и навозную жижу везут на Луну, а обратно грузят зерно, это будет такой же преходящий этап. Будущее Луны – в ее уникальном расположении на гравитационном бугре как раз над богатой планетой, в ее обширности и дешевизне энергии. Если у нас, у лунтиков, хватит ума в ближайшие несколько сотен лет не путаться ни в какие союзы, а оставаться космо-порто-франко, мы сделаемся перекрестком двух планет, трех планет, а может, и всей Солнечной системы. Не век нам в фермерах ходить».

Нас встретили на Восточном вокзале и еле-еле дали время гермоскафы сбросить. По-новой разыгралось, как при возвращения с Эрзли: жуткая толпа, гвалт, на руках несут. Даже женщин, поскольку Слим Лемке спросился у Леноры: «Нельзя ли вас поднести?», а Ваечка и ответь: «А что? Давай-давай». И стиляги чуть драку не устроили, кому нести.

Мужчины в большинстве были в гермоскафах, и я даже удивлялся, сколько из них с самопалами, пока сообразил, что самопалы-то не наши, а трофейные. Но главным образом от души отлегло, когда я увидел, что Эл-сити ни капельки не затронуло.

Вполне мог бы обойтись без этого торжества. Меня кортило пробиться к телефону и дознаться у Майка, как да что: что побито, сколько погибло, почем нам победа обошлась. Но никак было. Хошь не хоть, а принесли нас в Старый купол.

Взгромоздили на трибуну вместе с профом, со всем остальным Совмином, шишками и тэ пэ, наши девушки профа всего обслюнявили, и он меня обнял по-римски, то есть в щеку поцеловал, а кто-то нахлобучил мне на голову «шляпокол свободы». В толпе я заприметил малявку Хэзел, послал ей воздушный поцелуй.

Наконец, народ притих, и проф смог взять слово.

– Друзья мои! – сказал он и выждал насчет тишины. – Друзья мои! – повторил тихо. – Любимые мои камрады! Мы встречаемся наконец-то свободными, и нынче с нами герои, которые в одиночку выиграли последнюю битву за Луну.

Народ приветствиями разразился, так что проф по-новой выждал. Видно было, как он устал: у него руки дрожали, которыми он за трибуну держался.

– И я хочу, чтобы они обратились к вам, мы хотим услышать, как это произошло, мы все этого хотим. Но прежде у меня есть радостная весть. Великий Китай объявил, что приступает к строительству гигантской катапульты в Гималаях, чтобы доставка на Луну стала такой же простой и дешевой, как была до сих пор доставка с Луны на Терру. Переждал приветствия и продолжил: