Гордон Диксон - Абсолютная Энциклопедия. Том 2

Блейз слегка нахмурился. Затем лицо его прояснилось.

— А-а, — сказал он и затем надолго умолк, глядя чуть в сторону от Хэла. Когда он заговорил снова, голос его был задумчивый и отрешенный:

— Я думаю, возможно, ты имеешь в виду то, что я называю дискретным мышлением.

— Название вряд ли имеет значение, — сказал Хэл.

— Да, конечно. Выходит, — теперь Блейз смотрел на него прямо в упор, — мне предстоит узнать о тебе больше, чем я мог предположить. Но скажи, почему ты придаешь такое большое значение тому, что мной было что-то унаследовано и получено при воспитании от квакеров?

— По той простой причине, что это объясняет твои харизматические способности, равно как и способности тех Иных, которые в той или иной степени ими обладают, — ответил Хэл. — Но я предпочел бы, чтобы ты называл себя скорее Хранителем Веры, чем квакером. Потому что я почти уверен, что та сила, которая движет тобою, есть не что иное, как стремление сохранить веру. Ты надел маску прежде всего для того, чтобы усыпить бдительность своего единокровного брата Данно, который, знай он, что у тебя на уме, должен был смертельно бояться тебя.

— Может, и так, — пробормотал Блейз. — Но это отнюдь не означает, что я согласен с этими твоими измышлениями и сказками.

— В твоем согласии нет нужды, — пожал плечами Хэл. — Как я сказал, ты скрывался под этой маской сначала для того, чтобы усыпить бдительность Данно, а затем для того, чтобы убедить остальных Иных, что не используешь их в своих личных целях. В конце концов, ты и сейчас прикрываешься ею, чтобы скрыть от народов подвластных тебе миров свою истинную личную цель, которая сейчас влечет тебя сильнее, чем когда-либо раньше. Ты — Хранитель Веры, поклоняющийся ложному богу, тому же самому богу, но под другой личиной, которому поклонялся в двадцать первом веке Уолтер Блант. Твой бог — это застой. Ты хочешь сохранить расу такой, какая она есть, заставить ее остановиться и застыть в неизменной форме. Это тот конец, к которому ты ее подталкивал все время, с тех пор как эта мысль впервые пришла тебе в голову.

— Даже если это и так. — Блейз снова улыбнулся. — Конец в любом случае — это конец. И он неотвратим. Ты можешь думать обо мне все, что хочешь, но это ничего не изменит.

— И снова, кому, как не тебе, знать, что это не так, — возразил Хэл. — Вся разница между нами в том, что я понял это. Ты создал Иных и заставил поверить их в то, что та власть, которую они приобрели, — это исключительно их собственная заслуга. Но хочу сказать тебе, что мне известно: сделано это было усилиями людей, которые были вовсе не Иными, а урожденными квакерами, обладающими присущим им от природы и развитым в ходе развития их культуры харизматическим даром, и которые, попав под твое влияние, работали по твоей указке. Между тем, прикрываясь личиной радетеля интересов Иных, ты начал насаждать собственную веру в неизбежность необходимого очищения расы, после чего она должна будет остаться неизменной навечно. — Хэл замолчал, ожидая, что Блейз возразит ему. Но Иной не проронил ни слова. — В отличие от своих прислужников и обманутых тобой Иных, — продолжил Хэл, — ты способен понять, что результатом такого застоя, если это произойдет, непременно будет гибель. Но под влиянием темной половины расового инстинкта, лабораторным животным и шахматной фигурой которого ты являешься — впрочем, как, с другой стороны, и я — ты усматриваешь в развитии расы лишь источник всех зол человечества и готов, если нужно, убить больного, чтобы покончить с разъедающей его раковой опухолью.

Он умолк. Тишина, которая воцарилась между ними после этих его слов, была уже совсем другой.

— Ты понимаешь, — наконец тихо промолвил Блейз, — что сейчас у меня нет иного выбора, кроме как уничтожить тебя?

— Ты не можешь позволить себе этого, — сказал Хэл. — Точно так же как и я не могу позволить себе убить тебя. Сейчас разворачивается битва за умы всего рода человеческого. И чтобы раса поняла, каким путем ей идти, я собираюсь доказать ей, что ты не прав. И для этого ты мне нужен живым. Если ты хочешь выиграть эту битву, ты должен доказать, что я не прав, и для этого я тоже нужен тебе живым. Но одной лишь силой ни один из нас в конечном итоге ничего не решит. Ты прекрасно это знаешь так же, как и я.

— Но она может оказать существенную помощь, — улыбнулся Блейз. — Потому что ты прав. Я должен выиграть. И я выиграю. Необходимо положить конец этому сумасшествию, которое ты называешь развитием, но которое означает в действительности, что мы будем все глубже и глубже погружаться в бездну материальной Вселенной до тех пор, пока нити, поддерживающие наше существование, не оборвутся под нашим собственным весом. Только избавившись от него, мы сможем начать развиваться в разумных и безопасных пределах.

— Ты не прав, — покачал головой Хэл. — Этот путь ведет к гибели. Это тупиковый путь, который предполагает лишь внутреннее развитие, развитие за счет отказа от всего того, что, как я говорил, за миллионы лет эволюции сделало нас такими, какие мы есть. Скованные и зарегулированные организмы всегда вырастают чахлыми и уродливыми. Свободные тоже иногда вырастают уродливыми, но в большинстве случаев они вполне здоровы. Потому что цена жизни — это постоянный поиск путей к дальнейшему развитию и эволюции. Лиши их свободы, и все их действия, физические и умственные, замкнутся на самих себе и кончится все тем, что они будут все глубже и глубже увязать в колее, ведущей вновь и вновь по тому же кругу, вплоть до самой их смерти.

— Нет, — сказал Блейз, — это открывает путь к жизни всей расе. Единственный путь, делающий это возможным. Следует положить конец дальнейшему погружению в материальную Вселенную и обратиться к эволюции внутри нее. Это единственное, что может спасти нас. Сейчас необходимо остановиться и оглянуться; лишь покончив с этой бесконечной практикой разрастания вширь, мы сможем обратиться внутрь себя и найти дорогу, которая позволит нам стать неуязвимыми к любым неожиданностям, которые может таить в себе Вселенная.

— Не прав как раз ты, — продолжил Блейз после секундной паузы в его лице и фигуре была такая убежденность и сила, какой Хэл никогда не видел в нем раньше. — Ты заблуждаешься. Тебя захватила прекрасная идея приключений и открытий. Там...

Он указал длинным пальцем назад в серый туман, скрывающий вход в защитный экран с его стороны туннеля.

— ...там есть все, что только может быть. А разве может быть иначе? Но среди всего прочего там есть и то, чего нам никогда не завоевать. Разве может быть иначе? Взявший меч от меча и погибнет, а ведь именно к этому мечу ты и тянешься, бросаясь в бездну материальной Вселенной, повинуясь духу приключений и открытий. Разве дух человечества сводится лишь к постоянному поиску нового зайца для травли? Как ты думаешь, сколько других рас в этой бесконечной и вечной Вселенной уже ступили на этот заманчивый путь? И скольким из них удалось, по-твоему, стать властителями Вселенной — достичь той единственной цели, ради которой они и ступили на эту тропу?