Юрий Никитин - Земля наша велика и обильна...

Границы России существуют только на бумаге. На территорию России могут спокойно пройти пешком миллионы, десятки миллионов, даже сотни миллионов китайцев. Пограничники расположены один от другого на десятки, если не сотни километров, только на крупных дорогах, но никто не охраняет тропы. Таким образом, на территории России могут оказаться китайцы числом поболее, чем само население России. В Китае останутся все те же полтора миллиарда плюс-минус сто миллионов, а для стомиллионной России это полная катастрофа.

Горшков выкладывал на стол фотографии, полученные со спутников-шпионов, я удивился, насколько они не отличаются от тех, которые я получал в своем бедненьком офисе РНИ.

– Господин президент, – сказал он удрученно, – ваш предшественник был достойным человеком, но и он не мог сделать Россию из такой, какая есть, такой, какую всем хотелось бы… Если желаете, чтобы я предоставил точные данные, а не те, которые так любят правители, то я скажу вам: у нас практически нет той армии, которая сдержит силы Китая. Если, конечно, не прибегать к ядерной бомбе.

Конецпольский сказал раздраженно:

– А почему это не прибегать?

Горшков сдвинул плечами.

– По-моему, это понятно. Думаете, если я – военный министр, то рвусь двинуть танки, поднять самолеты и запустить все ракеты? Проблема в том, что если в нашу страну вторгнутся не для того, чтобы нас уничтожить… надо продолжать?

– Надо, – огрызнулся Конецпольский. – Что вы вкладываете в слово «уничтожить»? Если никого не убивать, но заставить сменить язык и религию, то это и есть уже уничтожение народа, его культуры.

Горшков ехидно ухмыльнулся.

– Но разве наш президент не предложил то же самое? Только в отношении США?

– Это дело другое, – сказал Конецпольский еще злее.

– Почему?

– Да потому, что это на основе свободного волеизъявления абсолютного большинства населения! Люди сами захотели присоединиться к США!.. Но что-то не вижу тех, кто желал бы прихода китайцев. Эту разницу улавливаете? Хотя бы с трудом?

Горшков отмахнулся, повел пальцем по карте.

– Наши аналитики ежечасно докладывают о серьезных передвижениях войск в Китае. Пограничная служба усилена, с западной границы туда идут эшелоны, но пока прибудут да развернутся… Правда, в районе Владивостока штатовские корабли уже начали высаживать на берег мобильные группы.

Конецпольский заметил:

– Разведка сообщила еще, что в районе Амура границу готовы перейти крупные китайские войска тремя колоннами.

Я поинтересовался:

– Разве там нет наших войск? Я слышал о каких-то элитных подразделениях…

Горшков отмахнулся.

– Если нужны точные сведения, то у нас как раз напротив китайской группировки армейского корпуса тяжелой бронетехники расположена станция раннего оповещения. Во времена СССР там была целая армия, а сейчас станцию охраняют два батальона. Разумеется, спецназ, кстати, едва ли не лучший, совершенно не утративший форму после распада СССР. Однако вы хотите слишком многого, если полагаете, что два батальона способны остановить армейский корпус!

– А у них там не один корпус, – сообщил Конецпольский.

Горшков хмуро посмотрел на главу разведки.

– Судя по всему, все колонны укомплектованы одинаково?

– Да, – согласился Конецпольский, добавил саркастически: – Это так свойственно китайцам, быть неотличимыми один от другого. Правда, две северные отличаются наличием добавочного армейского корпуса. По две бронетанковые дивизии в каждой, а так все по стандарту. Кроме того, большое количество бронетранспортеров. Они уже давно посадили всю свою пехоту на колеса, так что наши стандартные шуточки про босоногую китайскую армию устарели.

– Теперь уже мы босоногие, – согласился Горшков. – Не спешат?

– Не спешат, – подтвердил Конецпольский. – Как бы медленно ни двигались, знают, что мы ползаем еще медленнее. Это у нас, видать, от российских морозов. К тому же нам приходится перебрасывать войска через всю Россию, а у них все рядом.

Наступило тяжелое молчание. После долгой паузы нарушил его Конецпольский:

– Они собирались двинуться не раньше, чем будут полностью уверены в блицкриге. Таком, чтобы общественность поняла: протестовать и требовать остановиться – бесполезно. Они и остановиться намеревались там, где… откуда выковырнуть не сумеют. И так быстро, чтобы в ООН не успели собраться на совещание по поводу создавшейся ситуации. Однако теперь, когда господин президент вот так обострил ситуацию…

Горшков переспросил:

– Сколько, говоришь, у них в колоннах?

– Увы, по два корпуса в каждой. А мы сейчас в состоянии от силы выставить три… По два в каждой – это двенадцать. Что значит – двадцать четыре тяжелые дивизии. Мы не в состоянии наскрести по всей России и половины тех танков, что сейчас стягиваются с китайской стороны к нашей гра­нице!

Горшков горестно вздохнул.

– Что танки… С танками понятно. Если не удастся всех перебить с самолетов, то можно накрыть ядерными ударами. А вот миллионные толпы переселенцев не накроешь… негуманно.

Я слушал их внимательно, поинтересовался:

– А что насчет Тайваня?

Конецпольский хмыкнул. Говоря о Китае, как-то забываем про Тайвань, небольшой остров, население совсем крохотное в сравнении с полуторамиллиардным континентальным Китаем. Туда в свое время отступила гоминьдановская армия под ударами Красной Армии Китая, в которой не только военными инструкторами, но и основной ударной силой были советские танкисты, летчики, артиллеристы. Так вот больше половины войск континентального Китая постоянно демонстрировали, что Тайвань принадлежит им и что они вот-вот захватят его силой, по праву… по праву того, что это исконно китайский остров. И сколько американцы ни брали Тайвань под свою защиту, угрожая Китаю войной, если тот попробует вторгнуться на Тайвань, однако Китай никогда не отказывался от своих прав на этот остров. И все его войска постоянно нацелены на Тайвань, его военные самолеты постоянно нарушают воздушное пространство Тайваня, а военные корабли демонстрируют готовность вторгнуться в пограничные воды острова и высадить десант.

– Вы правы, господин президент, – ответил Конецпольский. – Вы правы. Значительная часть сил была оттянута от противостояния с Тайванем. Там остались только наименее маневренные части, а самые мобильные начинают перебрасываться к границе с Россией.

Я спросил настойчиво:

– А что тогда, в конце концов, означали те широкомасштабные военные маневры Китая перед Тайванем?

Конецпольский не успел ответить, вмешался военный министр:

– А ничего!