Президент планеты - ЧБУ

В этот момент зёрнышко сомнения закралось в душу Ани. Как-то странно получалось, что всемирно известный преступник назвал им свой настоящий адрес. Наверняка по этому адресу находится прокси-сервер, через который связан Клаус, а сам он спит в совершенно другом месте.

То, что полиция окружила здание, стало ясно по внезапно проснувшемуся Максимилиану. Наверняка где-то там стоит система оповещения, связывающаяся с ним, когда в принадлежащее ему здание входят посторонние. В одно мгновение он лежал на кровати, а затем резко встал, чуть не ударившись головой о потолок. Он озирался по сторонам, словно не понимал, что происходит.

– Шаги, тяжёлые, – произнёс он с привычной наигранной интонацией. – Это дрон, но он обычно не приходит так рано. Что ему надо?

Не таких слов Аня и Лукас ожидали от него. Сейчас он должен был рвануть к компьютеру и посмотреть на камеры видеонаблюдения. Вместо этого Максимилиан в панике посмотрел на экран телефона перед ним.

– Кажется, мучитель меня раскусил, – сказал он дрожащим голосом. – Он узнал, что я собираюсь сбежать. Не знаю как, возможно, отследил наш видеозвонок. А микроволновая пушка ещё не готова.

В спешке он начал переворачивать оружие с боку на бок.

– Можешь больше не притворяться, Клаус, – сказал Лукас. – Ты достаточно поводил нас за нос. Мы недавно позвонили в полицию, и сейчас спецназ окружает здание, в котором ты находишься.

– Клаус? – спросил он, внезапно побледнев. – Вы всё-таки узнали, кто я.

Дверь его комнаты дёрнулась, видимо, её попытались открыть, но не смогли – Максимилиан забаррикадировался изнутри. С новой силой он начал крутить колёса инвертора, чтобы добиться нужной ему частоты. Каждые несколько секунд он направлял оружие на остатки телевизора, но ничего не происходило. Палка у него в руках оставалась бесполезным оружием без автоматической настройки.

– Что ты делаешь? – спросил Лукас. – Мы уже знаем, что ты никакой не пленник. Ты лишь притворяешься им, следуя своему извращённому чувству юмора. Ты преступник и скоро поплатишься за свои преступления.

– Вы так и не поняли? Я в жизни не навредил ни одному человеку. Самое большое моё преступление – глупость. Но она ведь присуща всем людям, верно?

– Ты каждую неделю появляешься по телевизору и несёшь бред про очищение мира.

– Это не мои слова. Приходит дрон, даёт лист с текстом и заставляет произносить его перед камерой, встроенной у него в груди. Я говорю всё, что полагается, а потом он уходит и приносит обед. Честное слово, я не преступник.

Параллельно с разговором он не переставал настраивать микроволновую пушку. Теперь в дверь его камеры стучали, и невнятный металлический голос просил открыть.

– Мы тебе не верим, – сказал Лукас. – Если не ты, то кто взламывает компьютеры и серверы по всему миру?

– Уж точно не я, – болезненно усмехнулся Максимилиан. – Я никакой не хакер, даже языки программирования знаю на среднем уровне. Любой безопасник из «Транстека» даст мне фору в сто очков. Я инженер, а не программист.

– Кто же этот таинственный хакер, который взламывает все компьютеры мира и никто не может его остановить?

– Плуто.

– Плуто? – переспросил Лукас.

– Плуто, – коротко подтвердил Максимилиан.

– Это же всего лишь вирус. Он не может взламывать компьютеры сам по себе. Кто-то с двумя руками и головой взламывает системы защиты, чтобы распространять его. Какой-то человек. Вирус сам по себе на такое не способен.

– Вот тут ты ошибаешься, – ответил Максимилиан. – Знаешь, для чего я собрал группу учёных? Что мы хотели изобрести?

– Никто этого не знает, – впервые подала голос Аня.

– Я вам объясню, друзья мои. Мы хотели изобрести новую вычислительную машину. Любой компьютер для вычислительных процессов использует транзисторы для хранения информации. Прямо сейчас в вашем телефоне стоит процессор на основе классического транзистора, который либо пропускает ток, либо нет. В зависимости от этого бит имеет либо ноль, либо единицу. Это двоичная система. Такой процессор хорошо умеет решать постепенные задачи, но если перед ним поставить задачу посложнее, например с подбором вариантов, у него могут уйти годы на решение.

В дверь Максимилиана начали стучать чем-то тяжёлым. Он заклинил электронный замок, поэтому дроны с другой стороны двери не могли попасть к нему в камеру. С каждым новым ударом дверь дёргалась всё сильнее. Ещё несколько минут, и она с треском влетит внутрь. Трясущимися руками Максимилиан продолжал настройку микроволновой пушки и ни на секунду не прерывал рассказ:

– Чтобы проработать классическую задачу рассадки ста человек в два автобуса, у обыкновенного компьютера уйдут миллиарды и миллиарды лет. Скорее наступит тепловая смерть Вселенной, чем он закончит задачу со всеми возможными вариантами рассадки людей в автобус. Мы же хотели создать процессор, устойчиво работающий с кубитами. Это биты, находящиеся в суперпозиции, то есть в состоянии ноль и единица одновременно. Такой процессор решил бы подобную задачу за доли секунды. Многие учёные пытаются изобрести его, но каждый раз разработка чуть отодвигается и такой процессор остаётся недоступен для массового производства. Тем более что работать он может лишь в жидком гелии при температуре в двадцать милликельвин, что в сотни раз ниже температуры фонового излучения большого взрыва. То есть для такого компьютера надо создать самые холодные во вселенной условия.

– Вам удалось создать такой процессор? – спросила Аня.

Неожиданно Максимилиан засмеялся:

– Посмотри на меня, видишь, где я нахожусь? Конечно, мы его создали. Мы приехали в Гибралтарский университет, где нам выдали грант, работали круглые сутки, подстёгиваемые кофеином и энтузиазмом, а когда закончили, подключили его к интернету.

– Что произошло дальше?

– Любовь или, скорее, ревность в самой извращённой её форме, – ответил Максимилиан. – Я с моим другом Генри создал компьютерный вирус, способный взломать аккаунт моей бывшей в «Пангее». Я знал, что ни одно шифрование не способно устоять перед нашим изобретением, поэтому захотел почитать, с кем она сейчас переписывается.

– Прочитал?

– Конечно, прочитал. Вирус взломал сервер «Пангеи», используя мощность нашего процессора, не успели мы даже моргнуть. Это была самая дорогая ревность в истории: по моей просьбе Генри снабдил вирус системой самообучения, и уже в следующую секунду начали закрываться двери нашей лаборатории. Погас свет. Комната с компьютером оказалась отрезана от нас, и всю следующую ночь мы провели наедине с собой. Никто не пришёл нас спасать.

– Ты думаешь, мы поверим в эту чушь? – спросил Лукас. – Мог бы придумать что-то более правдоподобное. Это раньше люди верили любой ерунде только потому, что кто-то известный это говорил, а сейчас недостаточно выдумать