Виталий Пищенко - Первое испытание

Алекс посмотрел на третьего темпоральщика и с удивлением узнал Сидора Молотова. Семецкий же продолжал свой рассказ:

– Когда мы со Штефаном зависли в одном дырявом спасательном пузыре на двоих, думал все – хана! А тут, откуда ни возьмись этот молодец…

Алекс перебил друга:

– Постой. Объясни лучше, как тебе пришла в голову идея протаранить судно Обрезателей?

Юрка наивно заморгал.

– Ты, разве, об этом не просил?

Вот и пойми, когда он говорит всерьез, а когда шутит! Алекс только рукой махнул.

– А Чужой опять улизнул, – прокашлявшись, сказал Молотов.

– Не улизнул, а ушел, – голос отца вернул Алекса к действительности. – Ушел, но дорогу оставил. И пройти по ней предстоит тебе, сын.

– Мне? – Алекс грустно улыбнулся, осторожно пошевелил сломанной ногой и в недоумении вскинул брови: – А… – и тут же все понял, подошел к деду, обнял его. – Вот, значит, почему ты всегда хромал…

Тот отмахнулся.

– Брось. Меня в моем времени починили быстро. А тебе медлить нельзя. Нужно идти. Дорога ждать не будет.

Семецкий нахмурился.

– А мы?

– Сначала он, – твердо сказал отец. – Потом этим путем пойдешь и ты, и остальные…

Оген шлепнулся на живот и заскользил по тщательно натертому полу. Кто-то громко охнул. «Наверняка, мама», – успел недовольно подумать он, но все звуки уже заглушил заливистый смех. Веселилась, конечно, Ленка. Она, аж, кулачками по парте постукивала от восторга. Лешка стоял у Звездных ворот – значит, только что появился – и тоже хмылился. «Ладно, я с вами еще поквитаюсь», – мелькнуло в голове Огена, но эта мысль тут же ускользнула куда-то на задний план. Он вскочил и радостно взмахнул пластмассовой саблей, которую все еще сжимал в руке.

Учитель, не скрывавший довольной улыбки, поднялся из-за стола. И все притихли, троица встала плечом к плечу и с трепетом ожидала приговора.

– Ну, что ж, Марья Ивановна, – не стал испытывать их терпение учитель, – Замечательные у вас дети. Умницы! Всем с чистой совестью ставлю «пятерки».

Счастливая мама была уже рядом. Поправила Леночкины косички, смахнула кусочек грязи со штанишек Женьки, пригладила непокорный вихор на макушке Алексея…

– Вам спасибо, – с чувством сказала она. – Что бы мы без вас, Аполлинарий Фомич, делали?

Семен Курослепов возвращался с работы усталый, но довольный. День прошел удачно – и перед заказчиками удалось себя показать, и зарплату выдали – купил сорванцам-близнецам «сникерсов-марсов». И то сказать, первый экзамен – запомнится этот день ребятишкам.

Дома главу семейства встретили восторженно. Неугомонная троица прыгала вокруг, дергала отца за одежду, без умолку верещала:

– У нас у всех пятерки! – Пятнадцать на троих! – Бабушка нас с иконой встречала! – А мама пирог испекла!

– Мы уж тебя не стали дожидаться, – шепнула жена. – Извини.

– Все правильно, умница, – ласково улыбнулся Курослепов. – Праздники откладывать не стоит.

Наконец, все подарки оказались вручены, и виновников торжества отправили по спальням. В квартире воцарилась тишина.

– Все-таки непонятно мне, – заговорил Семен, откладывая в сторону газету. – Когда я учился, преподавали нам литературу от давнишних времен до наших дней. А сейчас все вперемешку. Какой в этом смысл? Может, ты, Сергей, пояснишь.

– Делать нечего, вот и мудрят, – успела вставить привычные две копейки теща.

– Видишь ли, папа, – старший сын аккуратно закрыл толстый том «Поэзии Серебряного века». – Мне кажется, все правильно. Объем написанного растет, разве все можно изучить? Вот и пошли по единственно логичному пути: от простейшего – к более сложному. Ты ведь тоже поначалу на заводе болванки резал и только потом на детали перешел.

– Может быть, может быть… – не стал спорить Курослепов.

И уж когда решили расходиться, Сергей, потягиваясь, сказал:

– Вы все-таки малышню не очень захваливайте. Ну что это за предмет: «Русская фантастика начала ХХI века»?! Да его любой ПТУшник сдаст. Особенно, если компьютером обзавелся…

ноябрь 2002 – 5 января 2003