Артур Кларк - Космическая одиссея: Научн.-фантаст. трилогия

«Билл Т» внезапно качнулся и в течение нескольких секунд раскачивался на амортизаторах посадочного устройства. Стоило такой качке немного продлиться, и лучшего рецепта для мгновенной морской болезни не придумаешь.

— Ганимед был прав относительно этих возмущений, — заметил Флойд, когда они пришли в себя. — Думаешь, это не слишком опасно?

— Нет, наверно; до момента наибольшего сближения еще тридцать часов, а под нами сплошной скальный пласт. Но лучше не терять времени — к счастью, здесь мы быстро управимся. Как у меня маска? В порядке? Что-то не так.

— Дай-ка подтяну ремень. Теперь лучше. Вдохни поглубже. Ну вот, теперь хорошо. Я выхожу.

Ван-дер-Бергу самому хотелось сделать этот первый шаг, но Флойд был командиром их маленького корабля, и в его обязанности входило проверить, все ли в порядке с «Биллом Т» и готов ли он к немедленному взлету.

Флойд обошел вокруг, осмотрел посадочные опоры, затем поднял вверх большой палец. Ван-дер-Берг кивнул и начал спускаться по трапу. Хотя ему уже приходилось одевать этот легкий дыхательный аппарат во время прогулок по острову, но сейчас он чувствовал себя в нем как-то неловко; спустившись, он начал поправлять складки. Затем выпрямился — и увидел, что делает Флойд.

— Не трогай! — крикнул он. — Это опасно!

Флойд отпрыгнул на добрый метр от осколка стекловидной породы, который осматривал. На первый взгляд осколок показался ему неудачной пробой, вылитой из стеклоплавильной печи.

— Он не радиоактивный, а? — обеспокоенным тоном спросил Крис.

— Нет. И все-таки ничего не трогай, пока я не подойду.

К изумлению Флойда, на руках Ван-дер-Берга он увидел плотные рабочие перчатки. Опытному астронавту потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к тому, что здесь, на Европе, безопасно ходить без перчаток и вообще обнажать кожу, подвергая ее влиянию местной атмосферы. Нигде в пределах Солнечной системы — даже на Марсе — такое было недопустимо.

С предельной осторожностью Ван-дер-Берг наклонился и поднял длинный осколок стекловидной породы. Даже в рассеянном свете Европы от него исходило какое-то странное сияние, и Флойд заметил, что край осколка переходит в длинное тонкое лезвие.

— Самый острый нож во всей Вселенной, — произнес Ван-дер-Берг счастливым голосом.

— И мы летели сюда лишь за тем, чтобы найти нож?

Ван-дер-Берг попытался засмеяться, но почувствовал, что в прилегающей к лицу маске это слишком трудно.

— Неужели ты все еще не догадываешься?

— Мне начинает казаться, что все остальные давно догадались.

Ван-дер-Берг взял своего спутника за плечо и повернул лицом к гигантской массе нависающей горы Зевс. С этого расстояния гора заполняла половину неба — не просто самая большая, а единственная гора во всем мире.

— Даю тебе минуту, чтобы повосхищаться пейзажем. Мне нужно передать важную радиограмму.

Он нажал несколько кнопок на панели своего связного устройства, подождал, когда зажгутся буквы «Готов», и произнес:

— Центральная Ганимеда — один — ноль — девять. Это Ван. Как прием?

Прошло неуловимо короткое время, и послышался явно электронный голос:

— Хэлло, Ван. Это Центральная Ганимеда — один — ноль — девять. Готов к приему.

Ван-дер-Берг на мгновенье замолчал, наслаждаясь величием момента, который на всю жизнь останется в памяти.

— Передать на Землю. Срочно: Дяде — Семь — Три — Семь. Следует текст: ЛЮСИ НА МЕСТЕ. ЛЮСИ НА МЕСТЕ. Конец радиограммы. Повторите текст.

Может быть, следовало прервать его, не допустить передачи, что бы она ни значила, подумал Флойд, слушая, как голос с Ганимеда повторяет текст радиограммы. Но уже поздно. Через час она достигнет Земли.

— Извини меня, Крис, — улыбнулся Ван-дер-Берг. — Мне хотелось быть первым — помимо всего остального.

— Если ты сейчас же не посвятишь меня в происходящее, я зарежу тебя вот этим стеклянным ножом.

— Стеклянным — хо-хо! С объяснением лучше подождать — оно исключительно интересное, но очень запутанное. Лучше уж я дам тебе факты. Так вот, слушай.

Гора Зевс — это единый кристалл алмаза, масса его — около миллиона миллионов тонн. Или, если тебя это больше устраивает, два на десять в семнадцатой степени каратов. Правда, не могу гарантировать, что вся она чистейшей воды и высшего качества.

Разгружая научные приборы и прочее снаряжение на крохотное гранитное плато, где они совершили посадку, Флойд то и дело посматривал на громаду горы, что возвышалась над их головами. Ему было трудно оторвать от нее взгляд. Алмазный кристалл — размерами больше Эвереста! Ведь одни лишь осколки, разбросанные вокруг шаттла, стоят не миллионы, а миллиарды…

С другой стороны, их ценность может равняться ценности — ну, битого стекла. Стоимость алмазов всегда контролировалась владельцами алмазных копей и корпорациями, продававшими драгоценные камни, но если на рынок будет внезапно выброшена гора — в буквальном смысле — алмазов, их стоимость неминуемо скатится до нуля. Теперь Флойд начал понимать, почему так много заинтересованных сторон обратило свое внимание на Европу; политические и экономические последствия были огромны.

Найдя подтверждение своей теории, Ван-дер-Берг снова превратился в ученого, все силы которого были направлены на завершение эксперимента, и не обращающего внимание на происходящее вокруг. С помощью Флойда — оказалось не так уж просто вытащить некоторые приборы, особенно крупные, из небольшой кабины «Билла Т» — они прежде всего пробурили отверстие глубиной в метр с помощью портативного электрического сверла и получили керн, с максимальными предосторожностями перенесенный в кабину.

Флойд с удовольствием занялся бы сначала другими делами, но согласился, что в первую очередь нужно решить более трудные задачи. Лишь когда был установлен комплекс сейсмографов, а на низком, устойчивом треножнике размещена телевизионная камера с широкоугольным объективом, Ван-дер-Берг снизошел до того, чтобы собрать часть несметных богатств, разбросанных вокруг.

— По крайней мере, — заметил он, тщательно выбирая наименее опасные осколки, — это будут отличные сувениры.

— Если только друзья Рози не убьют нас, чтобы перехватить их.

Ван-дер-Берг внимательно посмотрел на своего спутника; интересно, подумал он, что уже известно Крису — и о чем он, подобно остальным, догадывается.

— Вряд ли они пойдут на это теперь, когда тайна стала общеизвестна. Пройдет около часа, и компьютеры на всех биржах Земли раскалятся от перегрузки.