Артур Кларк - Космическая одиссея: Научн.-фантаст. трилогия

— Вряд ли они пойдут на это теперь, когда тайна стала общеизвестна. Пройдет около часа, и компьютеры на всех биржах Земли раскалятся от перегрузки.

— Ах ты мерзавец! — воскликнул Флойд. В его голосе звучало скорее восхищение, чем гнев. — Так вот почему ты послал радиограмму!

— Нет закона, запрещающего ученому немного подзаработать, но этими грязными делами пусть занимаются мои приятели на Земле. Честное слово, меня куда больше интересует то, чем мы занимаемся Сейчас. Дайка мне вон тот гаечный ключ…

Прежде чем им удалось закончить оборудование станции Зевс, сотрясения почвы трижды едва не сбивали их с ног. Сначала под ногами ощущалась легкая вибрация, затем все вокруг начинало содрогаться, наконец раздавался ужасный протяжный стон, исходящий, казалось, отовсюду. Он доносился даже по воздуху, и это было самым странным. Флойд никак не мог привыкнуть к тому, что окружающая их атмосфера делала возможными даже разговоры на небольшом расстоянии без помощи радио.

Ван-дер-Бергу приходилось то и дело заверять Флойда, что пока сотрясения совершенно безвредны и не представляют опасности, но тот не слишком полагался на мнение экспертов. Да, геологу уже однажды удалось доказать — с поразительной убедительностью — точность своих выводов; теперь, поглядывая на «Билла Т», раскачивающегося на своих амортизаторах подобно кораблю в штормовом море, Флойд надеялся, что везение Ван-дер-Берга продлится еще несколько минут.

— Вот и все, — произнес, наконец, ученый, и Флойд вздохнул с облегчением. — Данные поступают на Ганимед по всем каналам. Аккумуляторы, питаемые энергией от солнечных батарей, продержатся много лет.

— Я буду удивлен, если твои приборы выдержат хотя бы неделю, — заметил Флойд. — Готов поклясться, что с момента нашего приземления гора слегка осела. Лучше давай уберемся отсюда, пока она не рухнула нам на голову.

— Меня куда больше тревожит, что струя газов при взлете разрушит все, ради чего мы так старались, — сказал Ван-дер-Берг.

— Не бойся — мы на приличном расстоянии, да и для взлета нам потребуется всего лишь половина тяги — ведь мы солидно разгрузились. Ну, разумеется, если мы не возьмем на борт еще несколько миллионов или миллиардов. Или триллионов.

— Не будем жадничать. К тому же, не знаю, сколько все это будет стоить после нашего возвращения на Землю. Разумеется, музеи расхватают почти все. После этого — кто знает?

Пальцы Флойда коснулись нескольких кнопок на контрольной панели, и он установил связь с «Гэлакси».

— Первый этап экспедиции завершен. Мы готовы к взлету. Следуем дальше в соответствии с намеченным планом.

Их ничуть не удивило, когда послышался голос капитана Лапласа:

— Вы настаиваете на продолжении экспедиции? Не забывайте, лишь вам принадлежит окончательное решение. Я гарантирую поддержку, каким бы оно ни было.

— Так точно, сэр, у нас все в полном порядке. Мы разделяем чувства команды. А научные результаты могут быть поистине невероятными — мы оба по-настоящему рады этому.

— Одну минуту — мы ждем вашего доклада относительно горы Зевс!

Флойд посмотрел на Ван-дер-Берга. Ученый пожал плечами и наклонился к микрофону.

— Если мы сейчас расскажем вам об этом, капитан, вы или примите нас за сумасшедших, или решите, что мы шутим. Подождите еще пару часов, пока мы не вернемся и не предъявим доказательства.

— Гм, полагаю, моему приказу вы все равно не подчинитесь, верно? В общем, желаю успеха. Да, чуть не забыл: сэр Лоуренс просил передать, что он согласен — полет к «Цянь» — это великолепная мысль.

— Я не сомневался в его одобрении, — заметил Флойд, поворачиваясь к своему спутнику. — К тому же, раз «Гэлакси» все равно придется списать, уже неважно, что случится с «Биллом Т», правда?

Ван-дер-Берг понял Флойда, но не разделял его точку зрения целиком. Ученый сделал величайшее открытие; его научная репутация поднялась на небывалую высоту, и теперь ему хотелось уцелеть, чтобы воспользоваться завоеванной им славой.

— Да, между прочим, — спросил Флойд. — Что это за Люси — конкретное лицо?

— Насколько мне известно, нет. Копаясь в памяти компьютеров, мы разыскали это имя и решили, что из него выйдет отличный пароль — все решат, что оно как-то связано с Люцифером, а это всего лишь полуправда и потому лишь собьет с толку.

Раньше мне никогда не приходилось слышать о них, но сто лет назад существовала группа известных музыкантов с очень странным названием «Биттлз» — пишется «Б-И-Т-Т-Л-3» — не спрашивай меня, откуда оно возникло, я все равно не знаю. Так вот, они сочинили песню с не менее странным названием: «ЛЮСИ В НЕБЕСАХ С АЛМАЗАМИ». Поразительно, правда? Будто догадывались…

По данным радиолокационного обследования Европы со станции на Ганимеде остатки «Цяня» находились в трехстах километрах к западу от горы Зевс, в направлении так называемой Сумеречной зоны и холодных регионов, расположенных за ней. Там действительно царил вечный холод, но не темнота: эта часть Европы половину времени освещалась ярким сиянием далекого Солнца. Тем не менее даже к концу длинного европейского солнечного дня температура здесь оставалась намного ниже нуля. Поскольку вода в жидком состоянии может существовать лишь на полушарии, обращенном к Люциферу, промежуточные области были местом, где постоянно свирепствовали штормы, где дождь и град, дождь со снегом и снег боролись друг с другом.

С момента посадки «Цянь» и последовавшей за этим трагедии корабль переместился почти на тысячу километров. Должно быть, его отнесло дрейфом — как и «Гэлакси» — по возникшему Галилейскому морю, пока не прибило наконец к унылому негостеприимному берегу.

Флойд поймал отраженный сигнал на бортовом радиолокаторе, как только «Билл Т» вышел на горизонтальную часть траектории своего второго прыжка через Европу. Для такого крупного объекта, как космический корабль, сигнал оказался поразительно слабым; едва они пробили облачность и пошли на снижение, стало ясно почему.

Остатки космического корабля «Цянь» — первого пилотируемого корабля, совершившего посадку на спутнике Юпитера, — находились в центре небольшого круглого озера, совершенно очевидно, искусственного происхождения, соединенного каналом с морем меньше чем в трех километрах. От корабля остался всего лишь каркас, и то не весь; обшивка и все остальное было снято.

Но кем? — подумал Ван-дер-Берг. Вокруг не было никаких признаков жизни. Казалось, здесь никто не бывал уже много лет. Тем не менее у него не было ни малейших сомнений, что кто-то очистил корабль с намеренной, почти хирургической тщательностью.