Артем Каменистый - Цветы для настоящих мужчин

Глобальный.

Вчера Тоха в кампании Лысого и Олега за вечер выпил упаковку из шести двухлитровых пластиковых бутылок пива. К сожалению, горючее закончилось слишком рано – пришлось топать за добавкой пешком, потому что Паша ключи от машины спрятал. Троица пыталась получить доступ к автомобилю, отчаянно взывая к совести непьющего товарища и аргументируя свою просьбу тем фактом, что гаишников здесь со времен Крымского ханства никто не видел. Но этот гнусный урод крепко стоял на своем – пьяному за рулем делать нечего. Всего лишь по четыре литра на нос – да кто здесь пьяный? Увы – он игнорировал все вежливые аргументы, а спорить на повышенных тонах с этим перекачанным быком, помешанным на здоровом образе жизни, бессмысленно и вообще чревато. Зато по пути собутыльники хорошенечко обсудили все особенности характера Паши и его биографии, после чего дружно пришли к нерадостному выводу – Пашка, несомненно, латентный пассивный гомосек.

Добавку нашли легко. Для начала прямо у входа в магазинчик выпили по бутылочке темного, неспешно раздумывая над важными вопросами – что брать, в каком количестве, и не поискать ли заодно девок, раз своих пока нет? Решили взять еще одну упаковку тех же двухлитровых и заодно поллитровку водки. Подумав на пороге еще раз (цедя по еще одной стекляшке, но уже светлого), взяли еще одну водку – уже ноль семь. После такого затаривания вопрос о девках вообще перестали поднимать – потащили добычу назад, в логово пансионата.

Лысый, оценив впечатляющее количество спиртного, предложил употребить его утонченно – в виде коктейля "Восхождение на Эверест". Собутыльники идею восприняли благосклонно, да и любопытно им было, что же это за коктейль такой. Раньше Лысый в эстетстве не замечался. Лысый вообще парень простой по характеру, да и внешне… С внешностью у него все максимально просто – в голливудских фильмах с такой мордой актеры играют тупых мелких злодеев, а в медицинских справочниках под схожими фотками ставится пояснение, что носитель данной физиономии является дегенератом. То, что Лысый вообще знал слово "коктейль" уже само по себе было удивительно.

Коктейль оказался несложным в приготовлении, но не без оригинальности. Для начала Лысый налил каждому почти по полной кружке пива, после чего долил его водкой. Затем он сообщил, что это "базовый лагерь альпинистов" и пора начинать восхождение к вершине. Товарищи выпили по половине кружки, и он опять долил всем водки до верха. Процесс повторился несколько раз – трудности на пути к вершине возрастали, каждый новый шаг давался "альпинистам" труднее предыдущего. Из плюсов следует отметить полное отсутствие проблемы с придумыванием тостов – пили просто за достигнутую высоту, цифры беря с потолка. В итоге еще на середине восхождения "альпинисты" оказались на высоте двенадцати километров,[1] что ничуть их не смутило – с географией никто из присутствующих не дружил. Когда в кружках перестало ощущаться пиво, Лысый торжественно констатировал, что высочайшая гора мира покорена, но оставаться на холодном пике нельзя – пора начинать спуск. Теперь в кружки доливалось пиво – с каждым шагом содержание водки становилось меньше и меньше.

Момент возвращения в "базовый лагерь альпинистов" Тоха помнил очень смутно. Он уже слабо понимал, что пьет и вроде бы закусывал сгущенкой, потому что больше ничего не было – они ухитрились сожрать абсолютно все. Потом он блевал с крыльца домика, а Олег поддерживал его за плечо. Потом он вроде бы поддерживал Олега. И блевали они, похоже, неоднократно. Смутно помнилось, что Олег все время порывался идти куда-то за какой-то грандиозной по убойной силе травой, но его все время что-то отвлекало от этой важной задачи. Откуда появился коньяк и сколько его было, Тоха не знал, но совершенно четко помнил, что коньяк был. Потом…

Потом пришла амнезия.

Пробуждения бывают разными – хорошими и плохими. Сегодняшнее пробуждение было, наверное, самым неприятным в жизни Тохи. Он даже не сразу понял, что проснулся – это походило на ночной кошмар. Не может человеку наяву быть так плохо – никто ведь не выживет при подобном. Голова… В голове… Нет, лучше даже не пытаться описать процессы, проходящие в голове – среди цензурных слов нет ни одного, достойного подобного описания, а нецензурные слишком скромны для полноты раскрытия картины. В голове было очень плохо. Очень.

Вчера, вроде бы, пили не помои, но гадостный привкус во рту неопровержимо доказывал, что Тоха в этом заблуждался – именно помои. А еще, пока он спал, домашние животные использовали его ротовую полость в качестве туалета. При попытке открыть глаза правый заклинило – штора не поднималась. Веко оказалось заклеено какой-то подозрительной субстанцией. Отломив от нее кусочек, Тоха провел визуальный анализ, но так и не определил, с чем столкнулся – походило на подсохшую блевотину, но очень хотелось верить, что это всего лишь остатки пиццы, неисповедимыми путями попавшие ему на лицо.

С трудом подняв организм с холодного линолеума, Тоха, пошатываясь, направился к столу, в надежде найти там если не спасительный рассол, то хотя бы остатки томатного сока. Тщетно – банка из-под огурчиков была пуста и, похоже, неоднократно вылизана, а пачку, в которой вчера пребывало два литра сока, кто-то разрезал, чтобы добраться до последних капель, извлечению которых мешали особенности конструкции горловины.

Минералки тоже не было. Это уже серьезно – попахивало неминуемой смертью от обезвоживания. Глаза с трудом сфокусировались на кое-чем интересном – пластиковая бутылка с желтым содержимым. Сладкий напиток? Да какая разница – Тоха готов был даже мочу туберкулезника выпить, лишь бы не сильно теплую.

В бутылке оказалось растительное масло. Об этом Тоха догадался лишь после того, как сделал исполинский глоток. С утробным хрипом успел выскочить на улицу, перегнулся через перила, изверг из себя поток чего-то мерзкого, сдобренного проклятым маслом.

Из-за угла показался Паша – почти двухметрового роста белокурый синеглазый перекачанный тип с лицом атлета-херувима и душой рваного контрацептива. Он по утрам занимался бегом и от этой собачьей привычки не отказался даже на отдыхе. Из одежды на гиганте были лишь ядовито-желтые огромные трусы. Или это шорты называются? Да какая разница – он их надел не для того, чтобы Тоху озадачивать – он девкам местным свои трицепсы и разные ягодицепсы демонстрирует. Унылое создание – ему нечем похвастаться, кроме последствий злоупотреблений стероидами.

Паша, оценив происходящее, недовольно заметил:

– Утро доброе, Антоша. А слабо было в параше поблевать, как белый человек? Все ведь загадили, будто свиньи.