Рэй Брэдбери - Орудия радости

- Дело в том...

- Дело в том, - сказал Витторини, - что когда я впервые упомянул об этом, возникли явные сомнения в отношении моей правдивости. Теперь видно, что я придерживался только истины.

- Конечно, - быстро произнес отец Брайен, - но как выразился наш поэт Вильям Блейк: "Правда, сказанная с дурными намерениями, стоит любой лжи".

- Да. - Витторини расслабился и выглядел прямо-таки дружественно. - А разве не Блейк написал:

Тот, кто поражен сомненьем,

Обручился с пораженьем.

Если солнце струсит вдруг,

Мрак охватит все вокруг.

- Как раз для космической эры.

Отец Брайен посмотрел на нахала.

- Я бы попросил не цитировать нам нашего Блейка.

- В_а_ш_е_г_о_ Блейка? - произнес худой бледный человек с блестящими черными волосами. - А я всегда думал, что он англичанин. Странно.

- Поэзия Блейка, - сказал отец Брайен, - всегда была большим утешением для моей матери. Она говорила, что у него с материнской стороны была примесь ирландской крови.

- И я с удовольствием с этим соглашусь, - сказал отец Витторини. - Но вернемся к нашей заметке. Теперь, когда мы ее обнаружили, пора, кажется, заняться и поисками папской энциклики.

Осторожность отца Брайена, которая была вторым набором нервов у него под кожей, вздрогнула.

- Какой энциклики?

- Ну, той, о полетах в космос.

- Так ведь у него не было такой!

- Была.

- О полетах в космос, специальная энциклика?

- Специальная.

Ирландцы отпрянули, как будто перед ними что-то взорвалось.

Отец Витторини обирающими мелкими движениями чистился после взрыва, снял ниточку с рукава, крошечку со скатерти.

- Разве недостаточно было, - сказал отец Брайен, - того, что он пожимал руки целому стаду астронавтов, говорил им "как здорово" и тому подобное, что ему надо было еще идти и писать об этом?

- Недостаточно, - сказал отец Витторини. - Он хотел, как я слышал, прокомментировать проблему жизни в других мирах и ее влияние на христианское мышление.

Каждое из этих тщательно выговоренных слов заставляло обоих его собеседников все глубже вжиматься в кресла.

- Вы _с_л_ы_ш_а_л_и_, а не сами читали? - спросил отец Брайен.

- Нет, но я намеревался...

- Что бы ни намеревались. Мне неприятно это говорить, отец Витторини, но иногда вы изъясняетесь не как слуга нашей матери-церкви.

- Я изъясняюсь, - ответил Витторини, - как итальянский священник, который пытается сохранить поверхностное натяжение на церковном болоте, где его превосходит численностью целое стадо служителей нашей матери-церкви - по имени ШОНЕССИ, НАЛТИ, ФЛЭННЕРИ, и все они мечутся в панике, как олени или бизоны, каждый раз, когда я осмелюсь хотя бы прошептать слова "папская булла".

- У меня уже нет никаких сомнений в том, - тут отец Брайен скосил глаза в направлении Ватикана, - что это вы, если только вы могли быть там, втравили святого отца в эту космическую свистопляску.

- Я?

- Бы! Уж наверное не мы притаскиваем сюда целыми вагонами журналы с ракетами на красивых обложках или с зелеными монстрами о шести глазах, преследующими полуголых женщин на далеком астероиде. Это вы начали в паре с этой бестией-телевизором вести обратный счет: "Десять, девять, восемь..." - и до одного, да еще притопываете, так что у нас чуть пломбы из зубов не выскакивают и головная боль. На дистанции между одним итальянцем здесь и другим в Кастель Гандольфо вы сумели подавить все ирландское духовенство!

- Спокойствие! - сказал, наконец, отец Келли.

- Именно спокойствие, и я его достигну так или иначе, сказал отец Брайен, доставая из кармана конверт.

- Уберите, - сказал отец Келли, чувствуя, что должно быть в конверте.

- Пожалуйста, передайте это от меня пастору Шелдону.

Отец Брайен тяжело поднялся, вглядываясь, где тут дверь или какой-нибудь выход, и исчез.

- Ну вот, посмотрите, что вы наделали! - сказал отец Келли.

Отец Витторини, потрясенный, перестал жевать.

- Но отец, я все время думал, что это дружеская перепалка, и мы оба играем, только он сильно, а я не очень.

- Но игра слишком затянулась, и это проклятое веселье оборачивается чем-то серьезным, - сказал Келли. - Вы не знаете Вильяма так, как я. Вы его, на самом деле ранили.

- Я постараюсь сделать все, что от меня зависит...

- Постарайтесь не провертеть дыру в штанах! Теперь уж не мешайте, это задача для меня. - Отец Келли сгреб конверт со стола и посмотрел на свет. - Рентгеновское просвечивание страдающей души, Господи помилуй.

Он поспешил наверх.

- Отец Брайен? - позвал он. Замедлил шаги.

- Отец? - постучал в дверь. - Вильям?

В столовой, опять в одиночестве, отец Витторини силился доесть свои хлопья. Они казались совершенно безвкусными и застревали в глотке.

Только после второго завтрака отцу Келли удалось прижать отца Брайена к стене в маленьком сумрачном садике за домом и вручить ему конверт обратно.

- Вилли, порви, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты сдавался в середине игры. Как давно у вас это длится?

Отец Брайен вздохнул и взял конверт, но не порвал его.

- Вкралось как-то незаметно. Это я первый начал толковать ирландских писателей, а он начал напевать итальянские оперы. Потом я начал рассказывать о книге Келлза [древнее собрание ирландских саг], а он прогулял меня по эпохе Возрождения. Слава Богу, он не разыскал энциклику об этих проклятых космических путешествиях раньше, а то бы я перевелся в монастырь, где блюдут обет молчания. Но даже там, я боюсь, он не унялся бы и сопровождал запуски на Канаверал азбукой глухонемых. Какой адвокат дьявола [священник, выступающий оппонентом на канонизации святых] получился бы из него!

- Отец!

- Я принесу покаяние за это позже. Да он просто выдра, тюлень, резвящийся с догмами церкви, как с раскрашенным мячиком. Интересно, конечно, смотреть, как тюлени скачут, но не смешивайте их, скажу я, с истинными приверженцами церкви, такими, как вы и я! Это может быть гордыня, но вам не кажется, что это напоминает вариации на правильную тему, только на флейте-пикколо посреди нас, арфистов?

- Что за загадки, Вилли? Мы, священники, должны быть примером для других.

- А кто-нибудь говорил об этом отцу Витторини? Давайте посмотрим правде в лицо: среди священнослужителей итальянцы самые разболтанные. Нельзя даже положиться на то, что они остались бы трезвыми во время Тайной Вечери.

- Будто бы мы, ирландцы, остались бы... - пробормотал отец Келли.

- Мы бы, по крайней мере, подождали, пока Святой обряд не кончится!

- Ну хватит, мы священники или парикмахеры? Все будем волос расщеплять - или отбреем Витторини его же собственной бритвой?

Вильям, у тебя есть какой-нибудь план?

- Разве что баптиста пригласить в посредники.