Стефан Вул - Живая смерть

"И чего он сейчас там ещё откопает? - удрученно подумал ученый. - Ах! До чего же жаль, что теперь приходится иметь дело не с прежним священником".

С тем, что был до этого юнца? Да, то был престарелый, уже с полгода как умерший, добродушный инспектор. Его заменил вот этот совсем ещё молодой представитель Консистории. Пожилой, помнится, всегда старался как-то сгладить острые углы, стремился как можно меньше придираться, инструктировал по-человечески. А новичок, наоборот, показал себя субъектом несговорчивым, хотя и не злым. Просто он проявлял усердие, что обычно свойственно людям, только ещё начинающим делать карьеру.

- Ага, вот оно! - торжествующе ткнул визитер пальцем в одну из страниц дела.

У Жоакима захолонуло на сердце.

- Вот тут, - продолжал инспектор. - Я зачту выдержку, связанную с вашим предыдущим отчетом: "... Разрешено продолжать генетические опыты на рыбах".

- И что же, Ваша Бдительность?

- На РЫБАХ, и точка, Мэтр-био. А вы столь беспардонно толкуете мне тут о лягушках. Вы превысили ваши права.

"Все верно, - раздраженно подумал Жоаким. - Я ведь тогда едва скользнул взглядом по последней странице. Прежний инспектор всего бы лишь рассмеялся в этой ситуации и добавил бы на полях слово "и на земноводных". А этот раздувает целую историю из-за какой-то несчастной лягушки!"

- Но ведь она тоже обитает в водной среде, - рискнул он.

- Не надо, Мэтр-био, не надо! Бобры тоже считаются водными животными. Но я даже не смею дерзнуть представить себе, как бы прореагировала Консистория, узнав, что вы без официального на то разрешения принялись бы их разделывать. Так что даже в том виде, в каком сейчас предстает ваше дело, оно, по моему разумению, выглядит достаточно неважно.

- Я страшно огорчен, Ваша Бдительность. Ведь я всего-навсего старый и рассеянный человек. Как вы считаете, какие могут быть последствия...?

- Не сомневаюсь, что поступит распоряжение уничтожить все связанные с опытом колбы в присутствии специально назначенных в этих целях свидетелей. Осмеливаюсь высказать надежду, что Его Высокая Осторожность... (оба при этом благоговейно склонили головы) ... не выразит свое неодобрение в более жесткой форме, - заключил свою филиппику инспектор. - А теперь помолимся. Как мне представляется, для вас в этом есть необходимость.

В смиренном поклоне они вознесли надлежащую молитву:

"О ВЫСШЕЕ СУЩЕСТВО, ОБЕРЕГИ ТЕХ, КТО ДОЛЖЕН ОКУНАТЬ СВОЮ ДЛЯНЬ В НАУКУ, ОГРАДИ ИХ ТЕМИ РАМКАМИ, ЧТО УСТАНОВЛЕНЫ ЕГО ВЫСОКОЙ ОСТОРОЖНОСТЬЮ И ПРЕДОСТЕРЕГИ ИХ ОТ ЧРЕЗМЕРНО ЛЮБОЗНАЙСТВА И ОПАСНЫХ ИСКУШЕНИЙ".

Жоаким распрямился, но вовремя заметил, что Священник-Инспектор, все ещё не разгибаясь, продолжал оставаться в духовной отрешенности. Тогда и он тотчас же принял прежнюю позу, искоса подглядывая за своим надзирателем и выжидая момент, когда тот соизволит положить конец священнодействию.

Наконец-то инспектор, похоже, вышел из состояния медитации. Он протянул ученому руку.

- Дайте мне ключ от вашей лаборатории, - потребовал он.

- Я... О, ну разумеется же, Ваша Бдительность!

Подобное проявление суровости превзошло все его самые мрачные предположения. Он, однако, безропотно повиновался. Инспектор, подойдя к двери лаборатории, запер её, положив ключ себе в портфель. При этом он покровительственно усмехнулся:

- Будем надеяться, что Совет вскоре возвратит вам его, - промолвил он, удаляясь. - Не грешите больше, Мэтр-био.

После прощальной церемонии Жоаким так и остался стоять на пороге дома, пристально вглядываясь в закрывшуюся за визитером дверь. В его глазах блестели слезы бессильного гнева.

Очнувшись наконец, он рухнул в кресло, обхватив голову руками.

- Наука, - громко произнес он, - Наука - не столь уж и непотребное явление. Без неё Венера так бы навечно и осталась необитаемой планетой. Когда-то именно ученые отрегулировали на ней климат.

Даже находясь в крайне разъяренном состоянии, он чувствовал дискомфорт, полагая, что богохульствует в эту минуту; но внутренний голос настырно нашептывал ему:

"Без Науки и её сподвижников Земля была бы до сих пор заселена, и Человеку незачем было бы куда-то эмигрировать".

На Венере было не принято не извиняться при упоминании проклятой планеты. Само её название считалось неприличным словом. Но у Жоакима вдруг возник чисто ребяческий порыв к протесту. И он изо всех сил выкрикнул:

- Да здравствует Земля! Да здравствует Наука!

Спохватившись, он с беспокойством подбежал к окну, чтобы убедиться, что никто не слышал его. Раздавшийся звонок у входа буквально подкосил его. Кровь мигом отхлынула от лица. Опасаясь, не возвратился ли Священник-Инспектор, он быстро обежал комнату взглядом - не забыл ли тот портфель... нет!

Кого же тогда занесло к нему?

Он прошептал в испуге:

- О смилуйся, Высшее Существо, прости меня грешного!

И пошел открывать.

На пороге стоял расплывшийся в улыбке мужчина.

- Я попал к Мэтру-био Жоакиму, правильно? Могу ли я перекинуться с вами парой словечек?

"Наверняка ведь слышал, - мелькнуло в голове ученого. - Увы, сомневаться в этом не приходится".

Но вслух он произнес:

- Все верно. Входите, гражданин, входите же.

Проведя посетителя в кабинет, он предложил ему присесть. Визитер продолжал сохранять на устах загадочную усмешку. У Жоакима было достаточно времени подумать, что он, видно, зря разбивается в лепешку перед, судя по виду, самым заурядным коммивояжером. Но он все ещё никак не мог оправиться от страха, что его застали в момент откровенного святотатства.

А человек уже и впрямь, подмигнув, пошловато бросил:

- Да здравствуют Земля и Наука, Мэтр-био! Так что я прямехонько угодил к ученому, лишенному, думается мне, вульгарных предрассудков.

Жоаким почувствовал, как у него из-под ног уходит почва. Пошатнувшись, он был вынужден опереться на спинку стула. Взгляд у него затуманился.

- Ну да ладно, ладно! - прозвучал беспощадный голос. - Не стоит меня бояться. У меня слабость к безбожникам... Так, значит, да здравствует Земля? Надо же, старый проказник!

- Извольте убираться отсюда! - пролепетал Жоаким.

- Это с какой же стати? - ничуть не смущаясь, удивился незнакомец. Уж не для того ли, чтобы догнать только что вышедшего от вас инспектора? Убежден, что у него сильно развито чувство юмора, - по лицу видно. Он животик надорвет от смеха, пронюхав о вашем недавнем восклицании.

Жоаким все же сумел взять себя в руки. Гордость придала ему достоинства.

- Так чего же вы тут засиживаетесь? Бегите скорей! - сказал, будто выплюнул, он. - Я ведь ученый, приносивший клятву, и было бы забавно посмотреть, кому из нас - вам или мне - поверит инспектор. Вам все это просто приснилось, друг мой!