Жаклин Лихтенберг - Зелеродов рок

Джанкты — это те саймы (абсолютное большинство), которые убивают дженов ради селина, жизненной энергии, которую джены производят и которая нужна саймам, чтобы продолжать жить. Такие саймы считают всех дженов, включая Хью и Китти, своей законной добычей… а эта ярмарка буквально кишит ими.

Клид пошел медленней и с любопытством принялся разглядывать окружающих.

— Хью, тут что-то очень странное.

Они миновали пеструю пурпурно-зеленую палатку с хлопающими на ветру красными и золотыми треугольными вымпелами. Небольшой оркестр настраивал инструменты, служители расставляли столы и стулья. Сбоку на козлы положили доски, получилась стойка бара.

Они остановились, чтобы понаблюдать. Эдива заметила:

— Шильтпроновая музыка, порстан — и джены?

Больше половины работников джены, но не рабы и не одурманенные обитатели загонов. Все молодые, веселые, полные энтузиазма, поддразнивают работающих с ними саймов, словно не сознают опасности: самая незначительная провокация приведет сайма к убийству. Райза, сектуиб амбров Кеон, утверждала, что вся территория залива становится подобна общинной. Неужели это правда?

Изучая окружающее общее поле, Клид сказал:

— Это не товарищи. Не проводники. За исключением женщины, которая ими руководит, все саймы джанкты, но у дженов низкие поля. Какие-то проводники взяли у них селин как у доноров. Нет саймов в состоянии потребности. Не думаю, чтобы возникли неприятности, но…

«Вот именно. Но», — подумал Валлерой. Все, что вызовет у этих дженов удивление, все, что причинит им боль, способно спровоцировать сайма джанкта на убийство — сайм высасывает жизненную энергию так грубо и жестоко, что нервы джена сгорают и сам он умирает в страшной боли. Самая близкая дружба, даже любовь при достаточно сильной провокации не отвратят сайма от убийства.

— Вот еще о чем нужно спросить сектуиба Райзу амбров Кеон.

— Я бы сказал, обвинить ее в этом, — заметил Клид.

В это время к одной из палаток задом подъехал фургон, груженный бочонками с порстаном. Два сайма взлетели на фургон и начали бросать бочонки стоявшим за стойкой двум другим саймам. Бочонки образовали в воздухе дугу. Все саймы ускорились — тратили добавочный селин, чтобы усилить свои мышцы, — как будто джены здесь так дешевы, что любой сайм может убивать их по двое за месяц.

Эдива содрогнулась.

— Какая небрежность! Нет, какое преступление! Я разорвала бы ее собственными руками.

Эдива прошла разъединение. Это значит, она провела чрезвычайно болезненный процесс, который позволил ей перестать убивать и поселиться в общине Дар. В общинах проводники, такие, как Клид, брали у дженов селин, не принося им вреда, а затем давали ренсаймам, которые не могут жить без убийств.

В Даре Эдива узнала о Зелеродовом Роке. Математик Зелерод с помощью статистического анализа установил, что по мере того как саймы живут все дольше и убивают все больше дженов, через несколько поколений наступит момент, когда число саймов и дженов сравняется. Чтобы выжить, саймы перебьют оставшихся дженов и сами умрут от селинового истощения, когда дженов не останется. Единственная альтернатива человечества — жить так, как живут в общинах.

Валлерой не был так уверен, что все увиденное «преступно». Очевидно, джены могут более свободно, чем на территории Найвет, взаимодействовать с саймами. Может быть, при необходимом отношении и подготовке любой джен способен отдавать селин непосредственно сайму. Клид и другие предводители Тектона, однако, и слышать не хотели о таких экспериментах; они указывали на накопленные за столетия статистические данные: любые попытки отрегулировать отношения саймов и дженов оканчивались неудачей. Но за последние несколько десятилетий было установлено много нового. Тектон, организация общин территории Найвет, которая послала Клида своим представителем, ориентирована на саймов и слишком старается защитить дженов. Возможно, у организации общин территории Залива — если, конечно, две общины способны составить организацию, — иное отношение.

Эдива с отвращением отвернулась от летающих бочонков, и Клид вслед ей сказал:

— Эдива, подождите! Не следует торопиться с выводами. Мы здесь чужаки. И, может, не понимаем, что злинним.

«Хорошо, — подумал Валлерой, торопясь за ними. — Может, зрелище взаимодействия саймов и дженов на него подействует».

В центре ярмарочной площади рядом с грудой ржавеющего металла стояла большая кирпичная полусфера. На табличке необычной вязью было написано:

ЭТА ДОМНА СОХРАНЯЕТСЯ В ПАМЯТЬ ПЕРВОГО ВЫГОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА МЕЖДУ КЕОНОМ И ЛАВИНОМ. К СВОБОДЕ ЧЕРЕЗ СОТРУДНИЧЕСТВО.

Клид обошел памятник, Валлерой — за ним. Они увидели белую палатку, ее круглые красные и зеленые флаги свидетельствовали, что перед ними госпиталь и распределитель.

— Видишь? — спросил Клид, указывая двумя щупальцами. — Госпиталь хорошо оборудован и достаточно велик. Это не небрежность.

В палатке находилось множество проводников и товарищей в цветах Кеона и Карре. За палаткой фургон, с которого разгружали койки, матрацы и постельное белье. Джены расставляли койки, а саймы тем временем складывали из кирпичей печь.

Клид обошел палатку, знаком попросив Валлероя держаться подальше от него, пока он своими саймскими чувствами злиннит окружающий нейгер — селиновое поле такого проводника, каким должна быть Райза Тиг.

— Ее здесь нет, — сказал он, пожав плечами.

— Вон там павильон Кеона, — показал Валлерой. Это был явно самый большой павильон на ярмарке, поставленный поперек улицы, образованной палатками. И павильон использовался весь и активно. — Пошли туда, — добавил Валлерой уже на ходу.

Прежде чем они добрались до большого навеса, затеняющего вход в павильон, Клид подтвердил:

— Она здесь! — Он миновал очередь посетителей у входа, отряхнул пыль с обуви и сказал охраннику: — Сектуиб Кеона нас ждет.

Павильон разделен красными и белыми полотнищами, что создает теплое розоватое свечение. В стеклянных витринах многочисленные металлические украшения, драгоценные изделия, предметы быта, несколько дипломов победителей конкурса в Аренсти. Драгоценные и полудрагоценные камни, золото, серебро и разнообразные сплавы создают впечатление изысканности и веселья. Но самое главное впечатление — «богатство». Некоторые витрины даже не застеклены. Много ценных предметов лежит открыто — их можно взять в руки, украсть. За прилавками стоят несколько работников, кое-кто из них помогает посетителям, но большинство из них — джены, а ведь джены не способны злиннить, они не могут определить намерение украсть, не способны заметить стремительное движение рук у себя за спиной.