Айзек Азимов - Норби и придворный шут

— Ты действительно этого хочешь? — спросила Старейшая.

— Не знаю. Я боюсь. Сможем ли мы ужиться вместе? Смогу ли я узнать от тебя о жизни... и смерти?

— Очень может быть. Но сперва ты должен научиться вести себя. Ты должен прекратить потакать себе и стараться помогать другим. С моей стороны, например, было неправильно так долго оставаться на уединённом острове, вдали от тех, кто нуждался в моей помощи. Я тоже думала только о себе.

— Тогда мы во многом похожи, драконица.

— Да, Монос. Дело не в том, что медитация бесполезна — на самом деле это превосходная вещь, и я научу тебя ей,— но разумным существам, в конечном счете, необходимо помогать друг другу. Теперь моё уединение закончилось, но я хочу присоединиться к тебе, а не вернуться в мир Джемии.

Тонкое щупальце тумана выползло из травы, осторожно прикоснулось к носу драконицы и немедленно втянулось обратно.

— Я ощутил твои мысли, когда прикоснулся к тебе своим сенсорным окончанием. Ты уверена, что быть полезной — это так важно?

— Да, Монос.

— Но, мэм, как вы будете сосуществовать с ним? — спросил Джефф.— Вы — органическое существо: вам нужно есть и пить.

— Монос,— сказала Старейшая,— ты уже создал для нас подходящую атмосферу. Ты сможешь приготовить для меня еду и питье?

— Я помню содержимое человеческого желудка после праздничного банкета. Ты питаешься так же?

— Разумеется. Мы с тобой заключим сделку. Ты будешь поддерживать моё органическое существование и заберёшь меня с собой — ибо ты должен покинуть Джемию,— а я позволю тебе разделить со мной моё сознание. А когда я умру, ты ознакомишься с феноменом смерти.

— Я мог бы сделать твою копию, драконица, но она будет нести в себе те же физиологические проблемы и вскоре умрёт от старости. Я не могу исправить то, что уже есть. Я могу только скопировать.

— Всё в порядке, Монос. Я довольна таким завершением своего жизненного пути. Тем более что после моей смерти ты запомнишь меня до конца своего существования.

— Более того, твоё знание станет моей неотъемлемой частью. Хорошо, мы заключаем сделку.

Рот Моноса превратился в туманное облако, окутавшее драконицу призрачной вуалью. Облако на мгновение прильнуло к её телу, а затем скользнуло вниз и исчезло. Лишь одно тонкое щупальце осталось обвитым вокруг её чешуйчатой талии.

Старейшая потрясённо прикоснулась к своему новому поясу. Потом она улыбнулась и закрыла глаза.

— Мэм! — воскликнул Джефф.— Вы уверены, что это необходимо?

— С вами всё в порядке, Ваше Высочество? — спросил Норби.

Глаза драконицы открылись, и Джефф увидел, что они наполнены слезами. Однако она улыбалась.

— Я чувствую себя прекрасно, друзья. Я только что соединилась с Моносом и теперь сожалею, что испарила даже крошечную часть его существа. В конце концов, он не такой уж плохой. Просто ребёнок, которому временно требуется учитель. Я очень рада, что плоды моей многолетней медитации перейдут к Моносу. Не имеет значения, смертны ли мы, пока наше знание передаётся от одного к другому.

— Знание и мудрость, мэм. Вы мудры.

— Благодарю тебя.— Выражение лица Старейшей неожиданно изменилось.— Теперь я Монос, а не только Старейшая Драконица. Будучи Моносом, я знаю, что ещё не достиг мудрости. Мы с драконицей понимаем, что должны покинуть эту планетную систему и лучше узнать друг друга, прежде чем встретиться с другими разумными существами.

— Хорошая мысль,— сказал Джефф,— Но, прежде чем вы уйдёте, можете ли вы выполнить просьбу Старейшей и ещё раз попробовать воссоздать моего брата?

— Этот Монос в самом деле глуп и наивен,— Теперь с ними снова говорила Старейшая,— Но он быстро учится. Сейчас он сосредоточивается на молекулярной структуре организма Фарго, а тем временем я могу попрощаться с вами. Передайте моей дочери и Менторам, что я люблю их. Скажите им, что я счастлива и в своём новом облике, наверное, смогу принести больше пользы, чем даже когда была Великой Драконицей.

Колышущаяся пелена тумана в углу сада рассеялась, и все увидели Фарго, свернувшегося клубком на земле. Он зевнул, потянулся и открыл глаза:

— Что вы здесь делаете? Мэм, вы послали за Джеффом и Норби?

— Не совсем так.— Новый тембр голоса драконицы был почти незаметен, но Джефф знал, что сейчас к ним обращается Монос. Когтистая лапа легла ему на плечо.— «Твой брат в точности такой же, каким он был, когда я проник на корабль и поглотил его сознание. Он не помнит ничего, что случилось потом, так как эти воспоминания принадлежат мне, а не ему».

«Хорошо, Монос. Потом я всё ему объясню. А теперь, будь добр, позволь нам вернуться на Джемию».

— Вы можете идти,— вслух произнесла Монос-Драконица.— Оба ваших корабля возвращаются за вами. Человек Фарго вернётся к своей Олбани.

— И на том спасибо,— пробормотал старший Уэллс, поднимаясь на ноги и изумлённо оглядываясь по сторонам,— Вот только как мы оказались в этом любопытном садике? Он что-то мне напоминает...

Монос-Драконица подмигнула Джеффу:

— Кстати, из ваших разумов я почерпнула сведения о расе галактических путешественников, которых называют Другими. Когда я буду готова, то отправлюсь искать их. Мы с ними обменяемся опытом и впечатлениями от межзвёздных путешествий. Как ты думаешь, это разумный план?

— Да,— с энтузиазмом согласился Джефф.— Ищи корабль Других в гиперпространстве и передай привет Другому, которого мы называем Рембрандтом. Он тебе понравится, и, думаю, ты ему тоже.

В расчистившемся воздухе над головой появился корабль Первого Ментора. «Многообещающий» приближался к ним с другой стороны. Олбани и Первый Ментор, без сомнения, наблюдали за происходящим внизу.

— Я подожду, пока вы подниметесь на борт, а потом покину эту планету,— сказала Монос-Драконица.— Теперь понимаю, почему было несправедливо загораживать её от солнечного света. Нам — мне и драконице — предстоит многое узнать друг о друге.

Норби издал скрежещущий звук.

— Если бы ты забрал меня вместо Старейшей, то я бы не согласился умереть. Я бы попытался остаться в живых.

— Даже твоя жизнь длится недолго по сравнению с той моей частью, которую ты называешь разумным облаком.

— Полагаю, ты прав. Но когда сама Вселенная начнёт сжиматься, я бы постарался помочь выжить другим существам и, может быть, даже найти способ проникнуть в новую Вселенную.

— Драконья часть меня одобряет эту идею. Мы ещё обсудим её. А ты упорный робот, не так ли?

— Я защищаю жизнь! — заявил Норби.— Я тоже часть жизни!

— Ну конечно,— Брови драконицы приподнялись, и она с вопросительным видом взглянула на Джеффа, потом протянула лапу Фарго. Тот, ничего не понимая, потряс длинный коготь.— До свидания, Фарго. Я был... была рада, так сказать, познакомиться с тобой.

Старший Уэллс вытер вспотевший лоб:

— Полагаю, что приду в себя, когда кто-нибудь объяснит мне, что здесь творится. Если вы покидаете нас, мадам Старейшая, то надеюсь, что ваша поездка будет приятной. Желаю вам всего хорошего. Жаль только, что я не успел сочинить песню специально для вас.

— Ничего страшного. Взамен я исполню для тебя другую песенку — ту самую, которую ты напеваешь под душем, когда отправляешься на новое задание. Ты ни разу не исполнял её перед слушателями, так как считаешь, что она не годится для публики.

— Но откуда вы знаете...

— Подожди, Фарго,— перебил Джефф.— Потом ты всё поймёшь. Мы слушаем, Монос... Ваше Высочество.

Драконица выдохнула маленькое облачко дыма и запела:

Джефф повернулся к брату:

— Ты исполнял её под душем? Я никогда не слышал эту песенку.

— Она не настолько удачна. Я пою её только перед вылетами на секретные миссии по поручению адмирала Йоно. Пожалуйста, не цитируй при Олбани: она считает, что я и так постоянно мотаюсь вдали от дома.

— А мне нравится эта песенка,— сказала Монос-Драконица.— В ней звучит правда, пусть и с печальным содержанием. А теперь это к тому же моя правда.

Джефф рассмеялся:

— Друг Монос, я желаю тебе удачи. И пока жива Старейшая Драконица — добро пожаловать в мир смертных существ!

Странное межзвёздное облако, сотканное из материи и энергии, которое теперь стало Монос-Драконицей, улетело прочь с Джемии. Два корабля продолжали парить в верхних слоях атмосферы, хотя опасность, грозившая планете, исчезла бесследно.

Вполне возможно, думал Джефф, что Фарго и Олбани не следили за вылетом облака в межпланетное пространство. Они остались вдвоём на «Многообещающем»: это было наилучшим лекарством от того потрясения, которое им пришлось пережить.